…Я стал классифицировать фрукты по принципу солнечности: помидор солнечнее огурца, а груша солнечнее яблока, но всех солнечнее, как ни странно, абрикос. Так рассуждал я… Отсутствие табличек с ценами полностью устраняло возможность моего участия в торге, но само по себе это отсутствие мне нравилось, обозначая некий первородный и живой принцип торговли, где сделка ещё и какой-то союз, отношение и родство.
– Как красиво, – вяло сказал я, обводя глазами это великолепие.
– Плохой рынок, – сказал друг. – Вот недели через две!..
гомон – нестройный, неясный шум множества голосов
первородный – здесь: сохранивший своё естественное состояние, нетронутый
Тут-то мы и поравнялись с этой сливой, и мой друг начал её покупать. То ли достойная женщина никак не ожидала покупателя, но наше появление оказалось как бы внезапным для неё, и за своё дело торговли, после секундного замешательства и словно в компенсацию его, она принялась слишком порывисто, хотя и не роняя нисколько своего достоинства. От резкого её движения верхняя слива покачнулась и, чуть помедлив, покатилась. И женщина, и её дочь чуть подались вслед за ней безотчётным движением, но ловить её уже было поздно и, помимо того, что был риск, ловя одну сливу, своротить всю пирамиду, как-то и непристойно. Так они обе застыли, остановив чуть заметное и непроявленное своё движение, и следили за падением сливы. Я тоже несколько замер, меня всегда гипнотизирует неожиданное падение. Слива скатилась с пирамиды, прихватив за собой ещё одну. Они спрыгнули с мраморного прилавка на плиточный пол и резко покатились, обгоняя друг друга.
Мы проводили их глазами до полной остановки, и достойная женщина уже взвешивала сливы моему другу.
безотчётный – не поддающийся контролю, не осознаваемый, невольный
Две сливы лежали неподалеку одна от другой на грязноватом полу, и над ними ходили люди. Женщина успешно и споро справлялась со своим делом, но тайком, помимо своей воли взглядывала на те две сиротливые сливы. Их заметил мальчишка, мы посмотрели на него с надеждой, но время базарных беспризорников, подбирающих с пола, давно прошло… Люди стали жить богаче… Какой-то человек чуть не наступил на сливу, но в последнюю секунду, неуклюже вздёрнув ногой, обошёл стороной. Мы вздохнули.
Две маленькие сливы дешёвого сорта. Как мне объяснить, что во всех этих переживаниях нет ни нищенства, ни жадности! Просто жалко, что они пропали, что их раздавят, что их никто не съест.
Эта жалость к сливе была благородна. Это было уважение к сливе. Цена земли и цена труда в каждой его капле.
В этом тоже культура.
Культура даром не даётся. Если коренные ленинградцы до сих пор не способны выбросить зачерствевшую корку на помойку, то это означает вовсе не близость к земле и уважение к труду землепашца, – этого, быть может, уже нет в их крови, – но если вычесть сегодняшнюю сытость из этой вот не выброшенной, а непременно пристроенной куда-то корки, то в разности получится блокада. И этот глубокий и далёкий голод даёт людям, давно забывшим землю, элемент крестьянской культуры. И не только это уважение к хлебу есть культура, но и к такой культуре необходимо относиться с уважением, как к хлебу.
Пища – это пища. Не только жизненная функция, но и понятие. Этим открытием я во многом обязан Армении. Там сохранилась культура еды, ещё не порабощённая общепитом.
Я закрываю глаза и вижу этот стол… Вот помидоры, такие круглые, такие красные, такие отдельные друг от друга. Вот кулачок деревенского сыра с отпечатавшейся на нём сеточной марли. Вот лук – длинные немятые стрелы в капельках воды. Вот зелень – зелень зелёная, зелень синяя, зелень красная, целый воз, целый стог. Это не еда – это кристаллы еды, это не соединения – элементы. Вот уж что бог послал…
И стопка лаваша. Как древняя-древняя рукопись. Лаваш – отец хлеба, первый хлеб, первохлеб. Мука и вода – так я понимаю – кристалл хлеба. Вечный хлеб. Вот развёрнуто влажное полотенце – и вздыхают вечно свежие страницы лаваша.
Это чисто-чистое утро. Садится мой друг. Сажусь я. Мы отрываем острый угол лаваша, кладём туда стрелы лука, стебли травы и сыр, свёртываем в тугую трубку, не спеша подносим ко рту, чисто откусываем и не спеша жуём. Мы не торопимся, мы не жадничаем, мы и не гурманствуем – мы едим. Мы уважаем хлеб, и уважаем друг друга, и уважаем себя.
– Лаваш – это хлеб, – говорит мой друг, отрывая новый лоскут. – Лаваш – это тарелка, – говорит он, укладывая на лаваш зелень. – Лаваш – это салфетка, – говорит он, вытирая лавашем рот… И съедает салфетку.
гурманствовать – от гурман, что значит: любитель и ценитель тонких, изысканных блюд
Я не видел в Армении грязных тарелок, недоеденных, расковырянных блюд. В Армении едят достойно. И дело не в ножах и вилках, не в салфетках. Можно, оказывается, есть и руками… Вытирать тарелку хлебом, потому что было вкусно, всегда вкусно. И не только поэтому.
Если бы мне дали задачу определить в двух словах, что такое культура, не та культура, которая высшее образование и аспирантура, ибо и образованный человек может оказаться хамом, а та культура, которой бывает наделён и неграмотный человек, я бы определил её как способность к уважению. Способность уважения к другому, способность уважения к тому, чего не знаешь, способность уважения к хлебу, земле, природе, истории и культуре – следовательно, способность к самоуважению, к достоинству…
…С изобилием справляется только культура. Некультурный человек не может быть богатым. Богатство требует культуры. Некультурный всегда разорится, а потом будет разорять.
– Нравится тебе лаваш? – спрашивает друг.
Как бы ему выразить – как он мне нравится! Я говорю:
– Я бы ввёл наивысшую премию для поэтов: если он напишет строку истинно прекрасную, то её напечатают на страницах лаваша…
– Правда, правда, – радуется мой друг. – Ты тоже, значит, заметил, что лаваш – как древний свиток…
свиток – старинная рукопись в виде свёрнутой в трубку полосы писчего материала
12.47. Какой смысл приобретает словобогатствов повествования о рынке в Ереване?
12.48. Как автор классифицирует фрукты на ереванском рынке? Какой фрукт, по его мнению, занимает в этой классификации первое место?
12.49. Посмотрите фрагмент «Абрикосы» из видеофильма «Армения – земля Ноя» (http://goo.gl/6zms3; 10:17–10:44). Какую страну считают родиной абрикосов? Как переводится латинское название абрикоса? Сколько лет абрикосам, найденным на территории Армении? Как Битов характеризует абрикосы?
12.50. Прокомментируйте слова Битова:
«Пища – это пища. Не только жизненная функция, но и понятие. Этим открытием я во многом обязан Армении. Там сохранилась культура еды, ещё не порабощённая общепитом».
Какой смысл эта фраза приобретает в наши дни, когда появляется всё больше ресторанов, кафе, баров, столовых, закусочных?
12.51. Выразите своё отношение к следующим высказываниям:
«Культура даром не даётся»;
«Некультурный человек не может быть богатым»;
«Богатство требует культуры».
12.52. Посмотрите фрагмент «Лаваш» из видеофильма «Армения – земля Ноя» (http://goo.gl/6zms3; 07:41–08:23), а также из телепрограммы «Непутёвые заметки» (http://goo.gl/xxJt5; 09:40–10:45). Как пекут национальный армянский хлеб лаваш? Что напоминает лаваш? Как его употребляют в пищу? Как характеризуется лаваш в повести Битова?
12.53. Составьте письменное сообщение в полстраницы на одну из следующих тем: «Национальный армянский хлеб лаваш», «Армянские фрукты», «Еда в нашей жизни». Подберите 4–5 иллюстраций, указав их источник.
12.54. Прочитайте фрагмент из книги «Уроки Армении», в котором автор рассказывает об устоях армянской семьи и принципах воспитания детей в Армении, а также делится своими размышлениями о понятиях «жена – семья – верность».
В конце концов, плод любви – дети. Об этом и напоминать-то как-то неудобно…
…Как любят детей в Армении? Если бы не было в принципе нелепым членить чувство, то, во-первых, вообще очень любят детей, во-вторых, потому что мой, в-третьих, потому что Матевосян, Петросян, Ионнесян из рода Матевосянов, Петросянов, Ионнесянов, в-четвёртых, потому что армянин, ещё один армянин. Тут-то и смыкается кольцо – во-первых и в-четвёрых: исполнение долга, биологического, национального и личного…
нелепый – здесь: бессмысленный, лишённый здравого смысла
аффектированный – преувеличенный, подчёркнутый и искусственный
поразить – здесь: произвести сильное впечатление, удивить, изумить
Любовь к детям в Армении достойна. Сильна, но не аффектированна, нежна, но проста. Воспитание детей имеет, как мне показалось, одно общее отличие от того, что я привык наблюдать у себя дома. Отличие, по-видимому, принципиальное: наше влияние и власть над детьми расположены с возрастом по убывающей, у них – по возрастающей.
…Например, меня поразила какая-то немыслимая, абсолютная свобода младенца, такой мне не приходилось наблюдать раньше… Я вошёл впервые в квартиру моего друга – семья была на даче, – стал озираться: как он живёт, мой друг? Вот стиральная машина, я таких не видел – пощупал. Брякнула отломанная крышка. «Это Давидик», – с удовлетворением сказал мой друг. «Как? – удивился я. – Ему же два года!». – «Нет, двух ещё нет», – сказал друг. Я торкнул пальцем в пишущую машинку. Она тускло звякнула, как консервная банка, – она не действовала. «Это тоже Давидик?» – пошутил я. «Давидик, – чуть ли не гордо сказал друг. – Извини, у меня только такая чашка, – сказал он, наливая кофе, – было двенадцать, осталась одна». – «Давидик?» – «Давидик». Я представлял себе виновника разгрома, этого юного Пантагрюэля, и гордился гордостью моего друга. «Хорошее имя, – сказал я, – подходящее. Он сокрушит Голиафа…» Каково же было моё удивление, когда я познакомился с Давидиком! Это был нежнейший мальчик с лицом ангела, и у него болели ушки, такой зайчик-ангел, слабенький и болезненный, тихий и даже грустный. И чтобы он мог учинить тот разгром, я не мог поверить. И тут же, чтобы развеять мои сомнения, Давидик хлопнул об пол последнюю чашку. «Ах! – радостно всплеснула мама. – Ай, Давидик! Ай да Давидик!»