овека», «Американа», «Русская кухня в изгнании», «Родная речь» и др.) выдержали не один тираж и продолжают переиздаваться, а ставший бестселлером «Гений места» лёг в основу многосерийного телефильма.
Пётр Вайль много путешествовал.
В 2007 г. он побывал в Армении. В 2010 г. увидел свет сборник «Слово в пути», куда вошли путевые очерки и эссе Вайля, опубликованные в разные годы в периодических изданиях, а также фрагменты из интервью, посвящённых теме путешествий.
17.1. Прочитайте текст Петра Вайля и ответьте на вопросы.
Любой русский, собирающийся в Армению, не пройдёт мимо трёх книг (а пройдёт, сделает глупо), написанных об этой стране, – это «Путешествие в Армению» Осипа Мандельштама, «Уроки Армении» Андрея Битова и «Тоска по Армении» Юрия Карабчиевского. «Об этой стране» – но все три книги были написаны тогда, когда этот край никак не мог именоваться страной, тем более государством, как сейчас, уже в течение шестнадцати почти лет. Но крайне характерно и важно, что и Мандельштам, побывавший там в 1930‑м, и Битов в 1967‑м, и Карабчиевский десятилетием позже – то есть в глубокие, хоть и разные, советские времена, – воспринимали Армению как отдельную страну.
Авторы такие, что не верить им нельзя. Так оно и было.
Сейчас, попав туда (особенно впервые, как я: только что, в начале мая), взволнованно сравниваешь – что похоже, что исчезло, что возникло. «Взволнованно» – потому, что сравнения живые и нужные.
Сразу ясно, что главное осталось.
Мандельштам: «Нет ничего более поучительного и радостного, чем погружение себя в общество людей совершенно иной расы, которую уважаешь, которой сочувствуешь, которой вчуже гордишься. Жизненное наполнение армян, их грубая ласковость, их благородная трудовая кость, их неизъяснимое отвращение ко всякой метафизике и прекрасная фамильярность с миром реальных вещей, – всё это говорило мне: ты бодрствуешь, не бойся своего времени, не лукавь… Чужелюбие вообще не входит в число наших добродетелей. Народы СССР сожительствуют, как школьники. Они знакомы лишь по классной парте да по большой перемене, пока крошится мел».
Нет никакого СССРа, а вся тема, вся проблема – насущная, животрепещущая. Теперь даже классной парты нет, одна сплошная перемена, с разгулом шпаны из старшеклассников. Допустим, до армян всерьёз не добрались (ещё?), но грузины, азербайджанцы, таджики, не говоря уж о полудальнем зарубежье в лице вьетнамцев, да и о дальнем (перуанцы), вовсю ощутили на себе отсутствие «добродетели чужелюбия».
Битов: «Я усмотрел в Армении пример подлинно национального существования, проникся понятиями родины и рода, традиции и наследства».
Та же тема неоднократно – у Карабчиевского.
Понятно: приезжая из плакатной семьи народов, все они – на протяжении, как видим, полувека – поражались умению достойно и осознанно жить на своей земле, ощущая её по-настоящему своей. Не тот случай экстенсивного землепользования, когда можно всё безоглядно истощить под ногами – и двинуться дальше, чтоб на Тихом океане закончить поход. В Армении всё иначе, и на территории, в полтора раза меньше Пензенской области, все досконально знают, где именно растёт самая вкусная картошка, где сочнее абрикосы, где лучший для красного, а где для белого вина виноград. До тонкостей различают диалекты на расстоянии десятка километров.
«Как люб мне натугой живущий, / Столетьем считающий год, / Рожающий, спящий, орущий, / К земле пригвождённый народ». Уникальным образом пригвождённый, потому что из десяти примерно миллионов насчитывающихся в мире армян в самой Армении – только треть. Но все, и какой-нибудь родившийся и всю жизнь проживший в Париже Шарль Азнавур, родиной считают Армению…
1.С какими тремя книгами, по мнению Вайля, должен познакомиться русский, собирающийся в Армению?
2. Что общего в восприятии Армении Осипом Мандельштамом, Андреем Битовым и Юрием Карабчиевским, по мнению Петра Вайля? Какие взаимопересечения обнаруживаются в их произведениях об Армении?
17.2. Прочитайте отрывки из очерка Вайля «Армения».
…Арарат мы увидели на второй день пребывания в Армении. А то уж начали нервничать. Вообще-то гора, хоть и находящаяся на турецкой территории, видна из разных мест Еревана, но горизонт затянула дымка, и я стал вспоминать Японию, в которой был три раза, но только на третий удостоился зрелища Фудзиямы, хотя очень старался.
Зато любому прилетающему в столицу Армении сразу подаётся другой, ещё более известный в России, «Арарат». У какого русского не забьётся сердце при виде этой горной вершины, взятой в кружок и помещённой на бутылочную этикетку. При въезде в город из аэропорта, после сумасшедшего мелькания сплошных казино, как визитная карточка страны – махина коньячно-винно-водочного комбината «Арарат». Величественное здание на холме, а напротив ещё одно, с огромной световой надписью сверху – Noy, хотя это всего только марка минеральной воды. Но Ной, по Библии, и должен находиться на Арарате.
…К арке Чаренца мы подъехали по пути в Гехард. Это священное для армян место – монастырь, вырубленный в скалах ущелья горной речки Гарни. Здесь хранилось копьё, которым ударил распятого Иисуса римский воин. Потом копьё (по-армянски – гехард) передали в Эчмиадзин, где центр Армянской апостольской церкви и резиденция католикоса.
Храм в Гехарде – того же жёлто-чёрного камня, что окружающие утёсы… По верхней кромке ущелья – ряды монастырских ульев. За стеной бурлит река, возле которой заветное дерево, на которое вяжут ленточки, прося кто о чём.
В стране, первой в мире принявшей христианство как государственную религию – в 301 году, более 1700 лет назад! – язычество в ходу: скажем, февральский праздник огня, июльский праздник воды… Или всё-таки неправильно и даже глупо – называть такое язычеством: это есть слияние с природой, уважение к её законам, древне́е которых нет и теоретически быть не может. Много раз я замечал в разных местах мира, что именно такая буйная эклектика, отдающая кощунством, и есть вернейший признак простой, внятной и твёрдой веры, которой ничего не страшно. Над верой опасливо трясутся там, где легко пошатнуть.
В храме Гехарда – крестины. Семья из села Арамус в провинции Котайк, славной одноимённым пивом и разноимёнными овощами. Крестят Погосянов – Маринэ и Тиграна. Мы знакомимся с родителями – Самвелом и Анжелой и тут же получаем приглашение в гости.
…Арамус – армянская столица морковки. Странно представлять себе этот незатейливый овощ как источник жизни и благосостояния, но почему нет. Есть даже популярный радиоклип о морковке: мол, слаще, чем шоколад, и отчего бы ей не быть такой же дорогой, как шоколад.
Все мужчины (кроме нас!) в чёрных костюмах с люрексом. В них перетаскивают столы, опускают в тандыр шампуры, свежуют овцу.
люрекс – нить в виде узкой полоски блестящей (покрытой фольгой или металлизированной) плёнки
тандыр – в Средней Азии и на Кавказе глиняная печь сферической или конусообразной формы с круглым отверстием вверху для выпечки лепёшек и др.
Из свежей баранины делается хашлама – отварное мясо, просто сваренное в малом количестве воды: тот случай, когда любые добавки только портят основу. В принципе, хашлама может быть приготовлена с овощами или вином, но если это матах (жертвоприношение) – только в воде. Кастрюля с бараниной тихо булькает на двух кирпичах, под которые подведена газовая горелка. Когда крестины, надо сначала угостить этим мясом семь посторонних людей, лишь потом есть самим.
Говядина идёт на кюфту: фарш не меньше часа руками взбивают в тазу до пастообразной массы. «Знаешь, – говорит Самвел, не переставая мешать, – армяне очень мучаются, чтобы хорошо поесть». Потом из массы скатывают шары и варят – выходит что-то вроде горячей колбасы, только нет на свете колбасы такой тонкости и нежности.
Свинина большими кусками нанизывается на шампуры, шампуры по полдюжины надеваются на железный прут, и полдюжины таких прутьев опускаются в тандыр, отверстие забрасывается кошмами. Через сорок пять минут будет шашлык хоровац. Сано проверяет готовность – кусок должен отрываться пальцами. Шашлык, снятый с шампуров, перекладывают в тазы, выстеленные лавашом. Интересно, почему получается вкуснее, чем у меня – что на Рижском взморье, что на Лонг-Айленде, что под Прагой?
На 60 человек уходит примерно 60 кг мяса: 35 кг свинины, 10 кг говядины, 15 кг баранины. Обилие трав: тархун, реган, котем (цицматы, он же кресс-салат). Сказочный хнджлоз (любят армяне запустить четыре-пять согласных подряд: чтоб иноземцам неповадно было) – дикорастущий лук, который отваривают с солью, сбрызгивают лимоном или уксусом. Примечательный штрих укоренённости жизни: в пищу идёт невероятное множество диких – полевых и лесных – трав. На счету всё, что растёт, и тем более – что движется.
Сано ведёт нас за деревню, где на высоком холме – маленькая церковь Богоматери, скорее часовня, из розового туфа. К ней вьётся крутая тропа…
Я видал немало церквей и часовен, особенно содержащих мощи святых, путь к которым сознательно призван напоминать о Крестном пути. Здесь – воспроизведение убедительное: сколько же должно пройти столетий, чтобы стёрлась крутизна скал, сгладилась острота камней, по которым бредёшь вверх к храму?
А ведь праздник есть праздник, и молодые женщины идут в нарядных платьях и на высоких каблуках. Допотопные бабушки практично обуты в яркие кроссовки.
…По мере подъёма всё шире открывается панорама горных хребтов со снежными вершинами. Всё ближе часовня, и видно, что из арочного окна над входом валит чёрный дым. Это тысячи принесённых и зажжённых тут свечей сваливаются в кучу, и уже полыхает сплошной костёр. В храме дымно, жарко, душно, места не хватает. Поднявшиеся сюда обходят часовню и ставят свечи в камнях и на земле. Их столько, что скалы на два метра в высоту закопчены до угольной черноты, а понизу покрыты рыжими потёками воска – безумный экспрессионистский пейзаж.