Покрой киданьского панциря не отличался разнообразием; основу его составляла кираса в виде высокого корсета, состоявшего из нагрудной и наспинной половин, застегнутых по бокам и соединенных сверху плечевыми лямками. Киданьская кираса-корсет отличалась длиной, прикрывая тело ниже пояса.
Плечи и руки защищались двумя широкими и длинными лопастями прямоугольной формы. Обычно они достигали кистей рук (причем тыльная сторона ладони прикрывалась небольшим прямоугольным выступом) и крепились на теле ремнями, проходившими аг верхних углов лопасти через подмышку противоположной руки, а также охватывавших руку в районе локтя и запястья. Ноги защищались также парой прямоугольных лопастей, которые верхними краями укреплялись на ремне, застегнутом на талии, под кирасой. Дополнительные ремни крепили поножи под коленями.
Таким образом, полный панцирь состоял из шести частей.
В редких случаях имелись варианты покроя: наплечники могли быть короткими — до локтя, и крепиться к наплечным лямкам, а лопасти, прикрывавшие ноги, иногда крепились непосредственно к подолу нагрудника кирасы, который в этом случае был короче, чуть ниже талии.
В единичных случаях встречается такая традиционная для Центральной и Восточной Азии деталь защитного вооружения, как широкий округлый, иногда с фигурно вырезанными краями, воротник — оплечье, который можно считать седьмой частью киданьского доспеха.
Киданьские шлемы, как и панцири, весьма однообразны, причем сохранившиеся их изображения полностью совпадают с археологическими находками. Все они делались из четырех сегментов, на стыки которых накладывались узкие пластины с волнистыми краями. Навершие имело вид четырехлепестковой розетки. На изображениях навершия округлые или с чуть заметной выпуклостью в центре; у реальных шлемов они выпуклые, заостренные, увенчиваются чуть вытянутым шариком. По тулье шлема внизу пластины схвачены полосой стали. Один из найденных шлемов имеет наносник и прямоугольные надглазные вырезы. Бортик другого шлема немного отогнут наружу, образуя узкие поля.
Купол шлема — восьмой элемент киданьского доспеха ~ дополнялся девятым, последним элементом бармицей, состоявшей из четырех рядов ламеллярного набора.
Удивительно, но никаких свидетельств об использовании киданями щитов в имеющихся источниках не обнаружено.
В целом киданьское вооружение представляется функционально весьма эффективным и разнообразным, и одновременно высоко стандартизированным, что говорит о высоком уровне массового производства оружия.
Снаряжение боевого коня
Изображения и археологические находки дают достаточно полное представление о снаряжении и вооружении боевого коня киданей.
Киданьское седло имело вертикальную переднюю и отлогую заднюю луки. Формы передней луки разнообразны — арочная, усложненная арочная, в виде сужающейся кверху трапеции: форма задней луки — низкая арка. Характернейшая часть киданьского седла — огромные кожаные крылья асимметрично — овальной формы. Они украшались вышивкой, аппликацией, крылись шкурой рыси и барса. В том месте, где терлись кожаные сапоги всадника, на крылья нашивались трапециевидные куски кожи.
Седла знати украшались накладками на передней и задней луке и на концах полок. Они делались из серебра, покрывались узорной чеканкой, гравировкой, позолотой. Седло крепилось на лошади при помощи подпруги и нагрудного и подхвостного ремней. Нагрудный иногда имел спереди большую кисть, подхвостный украшался обычно свисающими ремешками па бедрах, или же свисающими кистями. К задним концам полок привязывались сквозь отверстия ремешки для подвешивания груза, охотничьей и иной добычи.
Стремена (с короткими путлищами, обеспечивающими высокую посадку) вначале имели овальную форму и выделенную лопасть с прорезью для путлища; позднее форма стремени приблизилась к трапеции, а прорезь делалась в ее верхней стороне. Подножка стремени имела всегда овальную форму.
Узда и вообще все ременное снаряжение киданьского коня украшалось с исключительной пышностью: в самых богатых вариантах это было сплошное покрытие из узорных серебряных, бронзовых, позолоченных блях, пряжек, бубенцов.
Конский доспех состоял из наголовника, одночастного нашейника, защищавшего шею спереди и с боков и завязанного на гриве, попоны (защищавшей грудь и бока), которая держалась на корпусе коня при помощи двух ремней, перекрещенных на спине над седлом. Сзади прикреплялся накрупник с двумя выступами внизу и лопастью над началом живота. Наголовник состоял из целы (окованного налобника с фигурно вырезанными краями, увенчанного плюмажем-веером из перьев или металлических либо твердых кожаных раскрашенных пластин, и полукруглых нащечников, набранных ламеллярным способом из пластинок. Все части конского панциря были ламеллярными, из железных или твердых кожаных пластинок, иногда покрытых черным или красным лаком. Все детали конского доспеха оторочены полосой ткани, кожи или пятнистого меха; оголовье оторочено по краям нащечников присборенной полосой ткани.
Все против всех
В то время, когда кидани устремились на юг, на завоевание Китая, оставив в Монголии только более или менее крупные гарнизоны, их монголоязычные соседи с северо-запада — татары, собственно монголы, кереиты, меркиты, ойраты и другие двинулись из Приамурья в населенную тогда еще тюркоязычными номадами Монголию. За 200 лет бывшие жители приамурских долин, сопок, лесов полностью освоились с чисто степным бытом, хотя и сохранили ряд традиции оседлого жилья, например, дома с отоплением при помощи керамических труб, проложенных от очага под устроенными вдоль стен лежанками — канами.
B XI–XII вв. среди монголоязычных племен наиболее заметную роль играли татары, расселившиеся вдоль всей китайской границы — по линии Великой Стены — от запада Маньчжурии до Восточного Туркестана и государства тангутов Си Ся. Там, на западе, они включили в себя массы местного тюркоязычного, но европеоидного по облику населения.
Татары не составили какого-либо политического единства, образовав цепочку из шести самостоятельных «государств» обычного кочевнического типа. Общим у них остались этническое имя, память о прежней родине в Приамурье, отношения с чжурчжэньской империей Цзинь на юге (обычно хорошие) и племенами монголов, оставшимися на севере (обычно плохие), а также ряд элементов материальной культуры.
Признаками татарского костюма были надетые поверх халатов с правосторонним запахом бельдеки в виде высокого — до груди — корсета из мягкого топкого войлока или ткани, с плечевыми лямками, с завязками бантиками и без набедренных лопастей, низкие круглые шапки, отороченные лисьими, волчьими или рысьими хвостами, увенчанные длинными фазаньими перьями, стеганые круглые наколенники, привязанные к штанам, и сапоги с короткими, но очень широкими голенищами. Прическа напоминала киданьскую, хотя иногда косички за ушами завязывались кольцом.
Изображения вооруженных татар очень редки, но по ним можно видеть, что их клинковое оружие и доспехи были весьма «китаизированы» (именно из китайской живописи мы черпаем сведения о внешнем виде татар). Очень оригинальны колчаны. По тину они схожи с киданьскими: короткие, плоскоовальные в сечении, стрелы уложены оперением вверх, устье колчана с хвостом — разделителем стрел направлено назад. Но делались татарские колчаны не из шкур, а из кожи, с металлическими накладками, и, главное — по китайской традиции еще эпохи Тан верхняя половина стрел, торчащая наружу, целиком обертывалась тканью.
Что касается собственно монгольских племен, то в 1130-е гг. значительная их часть объединилась под главенством хана Хабула из родовой группы Нирун в федерацию Хамаг Монгол. Хабул-хан попытался сблизиться с цзиньским двором, приехал с посольством в Бэйцзин, был удостоен высочайшего приема и подарков, но позже цзиньский император попытался уничтожить его. В ответ Хабул приказал перебить цзиньских послов, прибывших в его ставку. На это империя Цзинь ответила в 1137 г. отправкой против монгольского хана большой армии. Монголы применили обычную номадскую тактику заманивания и обессиливания, после чего на реке Хайлар разгромили отступавшего без продовольствия противника.
Хану Хабулу наследовал, согласно номадической традиции, сын его старшего брата Амбагай-хан.
Усиление монголов вызвало не только вражду могучей империи чжурчжэней, но обеспокоило также татар, прежде всего восточных. И они предприняли совершенно предательскую, бесчестную акцию: пользуясь тем, что в степи еще процветали патриархально — демократические нравы и правители в частной жизни, как рядовые кочевники, не имели особой охраны, татары захватили ехавшего на свадьбу сестры в один из татарских родов Амбагая и выдали его чжурчжэням, которые в Бэйцзине казнили хана, прибив гвоздями к деревянному сооружению. Это вызвало состояние кровной мести монголов к татарам и чжурчжэням. Новый монгольский правитель Хутула-хан, сын Хабул-хана и двоюродный брат Амбагая, совершил успешный поход против Цзинь, разбив пограничные войска и разграбив ряд провинций. Ответная акция чжурчжэней не имела успеха, и в 1147 г. был заключен мир, по которому Цзинь платила монголам дань скотом и зерном и отказалась от своих крепостей в Монголии. Но в 1161 г. объединенные войска чжурчжэней и татар разгромили вновь распавшихся к тому времени на отдельные племена монголов.
Мы не будем здесь излагать историю возвышения Чингиз-хана, его войн и войн его потомков — все это подробно освещено в огромном числе работ. Наша тема — история развития армий, их вооружения и снаряжения, их военного искусства.
Постоянные войны и, вместе с тем, теснейшие контакты, особенно военные, как с чжурчжэнями, так и с китайцами империи Южная Сун оказали основополагающее влияние на монгольскую культуру. У чжурчжэней были заимствованы самые популярные элементы декора, формы поясных блях, стиль вышивок и аппликаций костюма, а также резьбы по кости и дереву и гравировки по металлу. Из оружия были заимствованы некоторые типы клинков, копий и панцирей — опять — таки у чжурчжэней, а система осадной техники — и у них, и у китайцев. Причем на первых этапах с достижениями китайской техники монголов знакомили кидани — подданные и враги своих покорителей чжурчжэней.