Рёншильд провел сражение по классическому образцу, использовав тактику карфагенского полководца Ганнибала в битве при Каннах в 216 году до н. э.
В честь победы при Фрауштадте в его фамильный герб было внесено золотое поле, на которое был наложен лазоревый меч острием вверх, увитый лавровыми ветвями[165].
В августе 1706 года шведы оккупировали Саксонию, и Август II подписал унизительный Альтранштедский мирный договор. Теперь все помыслы Карла XII были направлены на покорение России. В течение 1706–1707 годов шведы активно готовились к новому походу. Все предложения Петра Великого заключить мир отвергались Карлом XII. Среди рьяных сторонников продолжения войны был и фельдмаршал Рёншильд. Он по-прежнему был близок к королю, но его влияние на ход выработки планов предстоящей кампании уже не имело никакого значения.
В августе 1707 года шведская армия выступила в русский поход. Ее движение вперед осложнялось тактикой выжженной земли, применявшейся противником. Всю зиму и весну 1708 года каролины провели на территории Литвы и продолжили свой поход лишь 6 июня. Русские умело уклонялись от генерального сражения, но все-таки им пришлось дать арьергардный бой у городка Головчино 3/4 июля 1708 года.
В то время как русские укрепляли свои позиции, Карл XII стягивал к Головчину полки. С господствующего западного берега р. Бабич и с колоколен церквей м. Головчина король тщательно осмотрел русские позиции, выявил наиболее уязвимые места в обороне противника и составил план атаки.
Карл, исходя из наблюдений, решил частью сил обойти правый фланг дивизии Репнина, захватив три моста, а затем, выйдя в ее тыл, изолировать от других частей русской армии и разгромить. Кавалерия под командованием Рёншильда должна была наступать фронтально, прикрывая правый фланг своей пехоты на случай атаки со стороны генерала Гольца и атаковать левый фланг русского центра, а артиллерия отсечь огнем правый фланг Шереметева. Для того чтобы Шереметев и Меншиков не оказали помощи Репнину, король двинул обоз и часть кавалерии для демонстративных действий севернее Головчина. Эта демонстрация должна была приковать к себе силы правого фланга противника. Для обеспечения атаки шведы построили две артиллерийские батареи. Одна, расположенная севернее Старого Села, должна была обстреливать прибрежный путь сообщения между позициями, а другая, на 20 орудий, построенная на опушке рощицы между Старым и Новым Селом, могла обстреливать район трех мостов, поддерживая атаку своих войск.
Непосредственно в район моста было стянуто 6 легких 3-фунтовых орудий.
Ночь со 2/3 на 3/4 июля 1708 года выдалась темная и туманная. Все время шел дождь. Под прикрытием темноты шведы стали изготавливаться к атаке. 20 орудий и 2 гаубицы были установлены на позициях на опушке леса у д. Новое Село. Шесть 3-фунтовых орудий были стянуты и установлены на прибрежных откосах напротив моста «у выселков». Таким образом, по замыслу короля, артиллерии отводилась главная роль, как средству прорыва на направлении главного удара. Подвозились понтоны для наведения еще одного моста. Непосредственно против места предстоящей атаки король сосредоточил пять отборных полков (12 батальонов): лейб-гвардии пеший (4 батальона), Далекарлийский (2 батальона), Эсгётландский (2 батальона), Уппландский (2 батальона) и Вестманландский (2 батальона). 600 валахов из Валашского иррегулярного полка встали в районе д. Новое Село.
Пехота развертывалась для атаки в два эшелона. В первом эшелоне, под личным командованием короля, находилось 5 пехотных батальонов (4 гвардейских и 2-й Далекарлийского полка), а во втором, под командованием генерал-майора барона Акселя Спарре – 7 батальонов (лейб-батальон Далекарлийского и по 2 батальона Вестманландского, Уппландского и Эстгётского полков).
«Местность, предназначенная для атаки, была столь заболоченной, что внезапность была едва ли не единственным шансом при форсировании реки без существенных потерь. Риск был велик, и поэтому король сам вел в атаку лучшие части своей армии – гвардию и далекарлийцев»[166].
Остальные пехотные и кавалерийские части собирались по другую сторону д. Новое Село. Южнее основных сил находилась кавалерия фельдмаршала Рёншильда и генерала Крейца, в составе корпуса лейб-драбантов Его Величества (1 рота / 150 человек /), Лейб-регимента (12 рот), лейб-драгунского полка (12 рот), Нюландского (8 рот), Смоландского (8 рот) и Эстгетландского рейтарского полков (8 рот). «Вместе с тем переправа на одном небольшом, удобном для этого участке, такого количества кавалерии, была крайне затруднена»[167]. Поэтому в атаке приняло участие всего 27 конных рот из 49. Кавалерия должна была блокировать Гольца и не дать ему помочь Репнину. Всего для атаки шведы привлекали более 10 тыс. человек (3500 кавалеристов, драгун и 7800 пехотинцев). В общей сложности это составляло 12 пехотных батальонов и 27 конных рот при 28 орудиях.
Рёншильд великолепно справился с поставленной задачей. Королевская пехота опрокинула дивизию генерала Репнина и стала ее преследовать. Русская кавалерия вела себя крайне пассивно и не оказала своевременной поддержки своей пехоте. За это время эскадроны Реншильда выбрались из болота и привели себя в порядок. Шведские эскадроны были двинуты вперед в трех направлениях: часть кавалерии – эстгётцы и нюландцы – стала передвигаться за своей пехотой, гвардейцы наступать на транжамент, а смоландцы направились на юго-восток к левому флангу окопов князя Репнина.
Переправа шведской кавалерии через Бабич была для русского генералитета полной неожиданностью. Генерал Инфлант двинулся на помощь к Репнину позади транжамента в направлении к тыльному мосту. Полки следовали в следующем порядке: правее в первой линии шли 3, 5 эскадрона Псковского драгунского полка с Инфлантом, левее наступали пикетная команда майора Облова (200 чел.), за ними, во второй линии, шел Тверской полк с одним эскадроном псковцев, и в третьей линии шел Белозерский полк бригадира Вейсбаха. В таком порядке кавалерия (псковцы) дошла до большого леса, где и помогла убраться в лес орудиям Когана, а команда Облова дошла до правого фланга транжамента, не встречая противника. Выезжая из транжамента, Облов столкнулся с двумя эскадронами лейб-драгунского полка неприятеля. Отряд Облова был опрокинут, и стал отходить к Тверскому полку, подходившему к большому лесу.
Полковник Рожнов, развернув гренадерскую роту и два эскадрона своего полка, присоединив остатки отряда Облова, встретил шведов огнем из пистолетов и карабинов, а затем перешел в атаку. Ему удалось опрокинуть головные эскадроны, но остальные роты лейб-драгунского полка и корпус лейб-драбантов, перескочили через транжамент и зашли в тыл Тверскому полку. Увидев это, Инфлант повернул свои эскадроны на помощь Рожнову. Русские и шведы перемешались. Однако напор противника был столь силен, что русские драгуны стали отходить к Княжицам.
Драгуны, несмотря на отчаянное сопротивление, отступили в беспорядке и с серьезными потерями. Еще хуже сложилось положение Белозерского полка. Вейсбах, двигаясь за Псковским и Тверским полками, при содействии полкового адъютанта заметил движение шведов западнее транжамента. Переменив фронт полка, Вейсбах направил в атаку левее укрепления гренадерскую роту Эрика Свейда, а с нею и первый эскадрон майора Эсмонта. С остальными четырьмя эскадронами, построенными в одну линию, он взял направление еще более левое, пытаясь охватить неприятеля с фланга.
Шведский лейб-регимент, во главе с генералом Крейцем, двинулся навстречу русским. Гренадерская рота была атакована не только с фронта, но и с тыла и была разбита. Шведы прорвали фронт белозерцев. Без команды офицеров драгуны стали беспорядочно палить по врагу с большого расстояния. Лейб-регимент шел в атаку с горы, тем самым усиливая свой удар. Разбитый полк бежал в беспорядке в направлении моста у «мараста». Из-за нераспорядительности фельдмаршал-лейтенанта Гольца, пребывавшего длительное время в состоянии неведения, из которого его вывело прибытие прапорщика Жеребцова от Репнина с просьбой о помощи, русская кавалерия была поставлена в критическое положение. Гольц, не посоветовавшись с Генскиным, послал приказ принцу Гессен-Дармштадскому соединиться с его конницей. Сам генерал во главе Санкт-Петербургского, Азовского и Рязанского полков, имея в голове колонны три полковые пушки, двигался к мосту через «мараст». Через мост удалось переправить три полковых орудия, гренадерскую роту и 2 эскадрона (1-й и 3-й) Санкт-Петербургского полка, когда в колонну врезался отступавший Белозерский полк.
Русским удалось развернуть головные эскадроны Санкт-Петербургского полка и расстроенные справа второй, а слева третий эскадроны Азовского полка. Лейб-регимент с примкнувшим к нему Смоландским рейтарским полком опрокинул русских стремительной атакой. Однако, пожертвовав собой, драгуны дали возможность отступить назад Рязанскому драгунскому полку, части азовцев и остаткам Белозерского полка.
В результате атаки шведов Санкт-Петербургский полк присоединился к бригаде принца Гессен-Дармштадского, а Азовский полк отошел к «квартире» Гольца.
Захватив переправу через «мараст», шведы разделились на две части: лейб-регимент направился преследовать остатки группы полков Ченцова, а смоландские рейтары стали наступать на юг к Гнездину.
Кавалерия принца Гессен-Дармштадского, имея в голове Троицкий драгунский полк, по тесной лесной дороге в колонну по четыре маршировала на соединение с Гольцем. Переправившись через болото и поднимаясь на возвышенность лесной поляны, бригада столкнулась со шведскими рейтарами, стоявшими в боевом порядке. Принц на виду у противника приступил к перестроению в боевой порядок. Не успели развернуться Троицкий и примыкавший к нему Астраханский полки, как шведы перешли в атаку. Троицкий полк успел развернуть только два эскадрона и гренадерскую роту. Смоландцы атаковали не только с фронта, но и с флангов. Кавалерия была сбита с поля боя и отступила к Княжицам.