Русский корпус (3 пехотных, 9 драгунских полков, отдельный драгунский эскадрон, 2500 казаков и 16 орудий) быстрыми маршами шел к цели. Шведская разведка работала настолько плохо, что графу Левенгаупту пришлось довольствоваться многочисленными слухами, а не реальными данными. Первоначально он оценил силы противника в 30 тысяч человек[229].
Курляндский корпус каролинов, стоявший у Риги, насчитывал около 7 тыс. пехоты и кавалерии при 17 орудиях[230]. В подобных условиях графу было очень сложно действовать. Однако русские не оставили ему выбора.
Инструкции царя были недвусмысленными. Шереметев должен был запереть корпус Левенгаупта в Курляндии и тем самым отрезать его от Риги. Таким образом, главная цель похода русского корпуса должна была привести к полной изоляции курляндской группировки. Задача более чем серьезная. Русский корпус состоял из опытных и хорошо вымуштрованных солдат. Процент рекрутов в частях был ничтожным. Кроме того, у фельдмаршала были опытнейшие командиры с большим опытом ведения военных действий – генерал-майор И. И. Чамберс, генерал-лейтенант фон Розен, полковники Бауэр (Боур), Игнатьев и Кропотов.
Первоначально операция развивалась успешно. Отряд Боура неожиданно напал на окрестности Митавы, где захватил пленных и две пушки. Это дало возможность Левенгаупту сориентироваться в настоящей цели движения русских.
В ожидании противника граф отступил к Гемауэртгофу, где и занял выгодные позиции. Он построил свой корпус в одну линию с авангардом и резервом в двух километрах от селения, фронтом на восток и северо-восток.
«Первая линия упиралась в Шведт в 2 км северо-восточнее Гемауэртгофа и состояла из 13 пехотных батальонов и 27 эскадронов кавалерии и драгун… во второй линии три батальона и семь эскадронов. Гренадерские батальоны по замыслу командующего должны были укрепить фланги и придавали строю большую монолитность. В качестве пароля был избран псалом 96: «И с Божией помощью одолеем»[231].
Пехотные батальоны стояли в сомкнутом строю, а пехота резерва были перемешана с ротами кавалерии. Основные силы шведской кавалерии были построены в две линии на флангах пехоты. 10 артиллерийских орудий были равномерно распределены по фронту, а 7 приданы резерву. Фронт шведской позиции прикрывал глубокий ручей, правый фланг упирался в болото, а левый в густой лес. Корпус Левенгаупта на 1/2 состоял из шведских и финских частей и по своим качествам значительно превосходил Лифляндскую полевую армию Шлиппенбаха.
Авангард располагался в 2000 шагах от фронта. Им командовал подполковник барон Л. Лёшерн. Он состоял из четырех рот Карельского рейтарского полка и Выборгско-Нейшлотского земельного эскадрона.
Сражение при Гемауэртгофе. 1705 г. Гравюра Иоганна Кристофа Бротце, вторая половина XVIII в. Из собрания Академической библиотеки Латвийского университета, Рига
Созванный 15 июля 1705 г. Шереметевым военный совет решил атаковать неприятеля, но не в лоб, а с применением военной хитрости, имитируя отступление во время атаки, чтобы выманить противника из лагеря и ударить по нему с фланга спрятанной в лесу кавалерией. Левенгаупт тоже хотел применить подобный прием. Шведскому генералу это удалось в полной мере. Полковник Кропотов, увидев передвижения в шведском лагере, сообщил Шереметеву «что будто неприятель уходит» и во главе своего полка пошел в атаку[232]. За ним двинулась бригада Игнатьева.
«Тогда фельдмаршал, чтобы поддержать их, поневоле вынужден был двинуть остальные силы. Произошел жестокий бой, в котором после некоторых колебаний обозначился заметный успех на стороне русских»[233].
Меланхоличные скандинавы отмечают в связи с этим следующие моменты. Во-первых, атака драгун Кропотова достигла определенного успеха. Ему удалось опрокинуть шведский авангард, но вступление в бой пехоты каролинов и «отличная работа артиллерии»[234] остановили порыв русских.
Во-вторых, кавалерийская бригада Боура, «…дав на скаку один залп из карабинов, внесла сумятицу в ряды наших, но быстрые и решительные действия полковника Стакельберга лишили неприятеля запала и он под натиском кавалерии и инфантерии подался назад»[235].
Таким образом, из-за нескоординированных и спонтанных действий русских военачальников и медлительности фельдмаршала Шереметева, первая стадия сражения была проиграна, а русская кавалерия в беспорядке стала отступать по всему фронту.
Шведы энергично ее преследовали. Однако их прикрытые ранее фланги обнажились. Каролинская линия в ходе наступления расстроилась. Батальоны и эскадроны потеряли равнение, артиллерия осталась позади, а главное, попытки обойти неприятеля с флангов привели к тому, что линия растянулась до предела. На этой стадии упоенным близости победы скандинавам русские противопоставили стойкость и смелый маневр. Сначала шведы попали под плотный огонь шести пехотных батальонов и артиллерии генерал-лейтенанта Шенбека, а затем полковник Боур обрушил на ошеломленного неприятеля удар своих драгун. Кавалерию поддержала пехота, и центр противника был прорван. Началась рукопашная. «Мы резались на шпагах и багинетах, и никому не было пощады…»[236]. Стремительный натиск полков Боура поддержал Игнатьев.
Приведенные в конфузию шведские батальоны и эскадроны прошли в интервалы и скрылись за второй линией. Однако именно на этом этапе русские военачальники совершили роковую ошибку. А именно, они полностью утратили контроль над своими частями. Видя, как в беспорядке отступает расстроенный неприятель, чувствуя миг победы, драгуны бросились грабить обоз. А в это время Левенгаупт, бросил на чашу весов последний козырь – гренадерские роты с семью тяжелыми орудиями и семь резервных эскадронов.
Шведы сделали поворот кругом и открыли огонь по прорвавшемуся противнику. Русская кавалерия, лишенная маневра, понесла большие потери и обратилась в бегство. Каролинская кавалерия, выровняв свой фронт, вновь обрушилась на отступающую русскую конницу. Драгуны смяли свою пехоту, и граф бросил в атаку все свои кавалерийские резервы. Русская пехота сопротивлялась яростно. Лишь темнота прекратила бой. Шереметев отступил[237].
Об ожесточенности битвы говорит тот факт, что только шведский корпус расстрелял в сражении при Гемауэртгофе 120 000 ружейных зарядов, а артиллерия 700 картечных зарядов[238].
Потери 12-тысячного русского отряда были велики. Было убито 1308 человек в пехоте и более 300 в кавалерии. Шведы захватили 13 пушек и 10 знамен.
Потери шведов были еще больше. По русским данным, они оцениваются в 2400–3000 человек, по шведским – в 1900 человек убитыми и ранеными[239].
Карл XII был чрезвычайно доволен победой своих войск. 10 августа 1705 года граф Адам Людвиг Левенгаупт был произведен в чин генерал-лейтенанта, а 5 января 1706 года повышен в чине до генерала от инфантерии. Действительно, на общем фоне многочисленных поражений шведской армии в Ингерманландии, Эстляндии, Карелии и Лифляндии победы графа доказывали самим шведам и их союзникам, что еще не все потеряно и они могут успешно воевать со своим русским противником.
Однако победа графа ничего не изменила в расстановке сил в Прибалтике. После поражения своих войск русские взяли две сильные курляндские крепости – Митаву и Бауск. Ослабленный корпус Левенгаупта в это время отсиживался за стенами Риги, не смея выйти в поле.
Таким образом, даже поражение принесло огромную пользу русскому оружию. Вместе с тем Гемауэртгоф показал, что предстояло еще много работы для русских военачальников. Прежде всего это касалось подготовки кавалерии и отработки слаженности между родами войск. С другой стороны, эта битва окончательно сбила спесь со скандинавов, увидевших совсем другую русскую армию. В первую очередь это касалось дальновидного и наблюдательного графа Левенгаупта, который по достоинству оценил своего грозного противника.
В 1706–1708 гг. активных действий в Прибалтике не велось. Все внимание русского правительства было приковано к западным границам, ибо после падения Августа II в 1706 году и оккупации Саксонии Карл XII был готов к русскому походу.
Восемь лет, вот уже восемь долгих лет шла эта страшная, кровавая война. Солдаты в синих, красных, белых, серых и зеленых мундирах уже не один раз сходились в страшной сече на поле боя. Казалось, что богиня Фортуна все более благоволит к армии каролинов, которые одним ударом вывели из войны Данию, разгромили Саксонию и теперь дождливой серой осенью шли по раскисшим дорогам Смоленщины на Москву.
Карл XII, опираясь на свою вышколенную и закаленную в боях армию, собирался заключить с Петром I мир по-саксонски, то есть, разгромив Россию, поставить ее на колени. Шведские солдаты шли по выжженной земле, страдая от многочисленных болезней и голода. Казалось, не будет конца этим мукам. Но монарх был непреклонен, и каролинцы упрямо шли вперед. Вместе с тем, голод все более нарастал, запасы пороха становились все меньше и очень часто шведские солдаты отбивали налеты русской кавалерии холодным оружием. Все надежды армии были обращены к корпусу Левенгаупта, который вез огромные запасы продовольствия, фуража и боеприпасов.
Именно ему была поручена миссия доставить к главной армии подкрепления и огромный обоз в 8 тысяч телег.
Еще накануне кампании 1708 года в апреле граф приезжал в ставку короля, чтобы узнать у него о предстоящих планах дальнейшего похода. Однако, как