Дворянство составляло полпроцента населения, но дворянам принадлежала монополия на все важные военные и гражданские должности. Такая привилегия могла бы привести к утрате профессионализма, но благодаря весьма щедрому возведению в дворянское достоинство компетенция всего сословия поддерживалась на высоком уровне. Кроме того, многие одаренные дворяне прибывали из нешведских частей великой державы…
Около одного процента населения приходилось на духовенство. В стране, где не было иной веры, кроме лютеранской, пасторы осуществляли общее духовное руководство. Их влияние было огромным, в частности. И оттого, что посещение церкви почиталось всеобщим долгом…
К бюргерскому сословию относилось около двух процентов населения…
Наряду с этими четырьмя сословиями отдельной группой были разночинцы – состоятельные и образованные люди недворянского происхождения. Они составляли один-два процента населения. То были владельцы имений, чиновники, профессиональные военные, промышленники, вообще предприниматели. В их число входили также администраторы в частном секторе и так называемые лица свободных профессий.
В начале XVII в. важнейшей статьей шведского экспорта была медная руда. В конце столетия ее место заняло железо. Вместе оба эти товара давали около 80 процентов доходов Швеции от ее внешнеторгового вывоза.
Такой, в самых общих чертах, была Швеция, когда в 1697 г. ее королем стал Карл XII» [27, С. 34, 37–38].
Карл XII крайне серьезно относился к абсолютной власти. Другое дело, что его методы правления в значительной степени отличались от методов его покойного отца, хотя он последовательно продолжал его реформы.
На протяжении всего своего правления он никогда не созывал риксдаг. Первыми были разочарованы представители дворянства. Карл XII наотрез отказался пересматривать результаты редукции. Король, несмотря на молодость, желал править самостоятельно. В этом ему активно помогали два новых государственных советника – Карл Пипер и Томас Полус.
Юный возраст шведского монарха подтолкнул соседей Швеции – Данию-Норвегию, Саксонию и Россию к мысли взять реванш и вернуть ранее утраченные в войнах с ней территории.
Однако почти никто не обратил внимания на следующие обстоятельства. На протяжении 1697–1700 годов шведский король проявлял завидное миролюбие по отношению к европейским странам. Его посольства стремились добиться подтверждения ранее достигнутых договоренностей. Эти обещания были даны как Россией, так и Данией-Норвегией. От лица Речи Посполитой их подтвердил король Август II Сильный (1697–1706, 1709–1733), который одновременно являлся и курфюрстом саксонским. Шведы всячески уклонялись от участия в новой коалиционной войне, вошедшей в историю под названием войны «За испанское наследство».
Вместе с тем король стремился укрепить позиции своего государства в балтийском регионе. С этой целью он отдал свою старшую сестру Хедвигу-Софию замуж за герцога Фридриха IV Гольштейн-Готторпского. Молодые получили не только шикарные подарки на сумму в 400 тысяч талеров, но и обещание короля защищать их владения от притязаний Дании. Герцог получил пост главнокомандующего шведскими войсками в Северной Германии, а на территорию герцогства было введено 1200 шведских солдат.
Пожалуй, это была единственная серьезная ошибка, допущенная Карлом в начале его правления. Но король очень был привязан к своей семье и не мог оставить без поддержки свою старшую сестру.
В начале 1700 года в Стокгольм пришли неутешительные известия. Армия Саксонии осадила Ригу, а датчане вторглись в Шлезвиг-Гольштейн. В августе 1700 года к ним присоединилась Россия, армия которой осадила Нарву.
«Так началась Северная война, или, по словам Вольтера, «знаменитая война на Севере». На протяжении двадцати лет два монарха – Петр и Карл – будут вести поединок, исход которого определит судьбу двух империй. Вначале, с 1700 по 1709 год, Петр будет обороняться, подготавливая себя, армию и страну к тому времени, когда вся боевая мощь Швеции обрушится на его патриархальное царство. Несмотря на военное лихолетье, Россия будет продолжать свои преобразования. Но это будут не тщательно спланированные и методически осуществляемые реформы, а скорее отчаянные, поспешные меры, продиктованные необходимостью во что бы то ни стало устоять против безжалостного неприятеля. Позже, после Полтавы, стороны поменяются местами, но оба монарха будут по-прежнему продолжать борьбу: один – подстрекаемый зачастую бесполезными политическими союзами, в которых он и сам уже не мог разобраться, другой – движимый страстным желанием расквитаться за свое поражение и остановить крушение своей империи» [19].
Королю Швеции был брошен вызов, и он его принял. Вся его последующая жизнь – это война. В своих действиях Карл XII опирался на вышколенную его предшественниками великолепную национальную армию. При этом сам король уделял куда более внимание кавалерии, а не пехоте.
Драбанты во время сражения на Дюне, 1701 г. Увеличенный фрагмент картины Иоганна Генриха Ведеминда «Карл XII во время Битвы на Дюне»
Кавалерия являлась любимым родом войск Карла XII, человека решительного, быстрого, с ярко выраженными дарованиями крупного кавалерийского военачальника. В отличие от своих предшественников, не придававших большого значения драгунской коннице, Карл XII стал в Швеции ее подлинным создателем и учителем. До воцарения Карла XII его предшественники старались набирать драгунские полки из числа уроженцев Северной Германии только на период военных действий. Это было связано в первую очередь с недостатком финансовых средств на их содержание [41, Р. 15–16].
С другой стороны, именно драгуны в силу своей специфической подготовки, а они обучались действовать как в конном, так и пешем строю, должны были стать, по замыслу шведского монарха, тем самым мобильным родом войск, который бы смог действовать оперативно на больших расстояниях и достойно противостоять противникам на поле боя [41, Р. 18].
Масштабное (3х4 м) полотно знаменитого шведского баталиста Густава Улофа Седерстрёма «Триумф под Нарвой». В центре (на коне) – Карл XII. 1905 г., Национальный музей Швеции
Поэтому именно при нем драгуны становятся массовым и самым любимым родом войск короля. Карл XII стал первым из шведских монархов, широко практиковавших набор рейтаров и драгун за счет сословий.
Король, следуя формуле «все подданные равны», впервые привлек к набору новых полков мелкопоместное дворянство, духовенство и арендаторов государственных имений. Так появились сословные драгунские полки.
Карл XII не очень полагался на эффективность мушкетного огня и требовал от своих солдат активных действий с холодным оружием. Поэтому самое пристальное внимание уделялось обучению солдат приемам рукопашного боя.
«Только шведам была присуща особая манера ведения рукопашного боя. Если русские, саксонцы, французы и другие народы учили солдат действовать ружьем со штыком как единым целым, то каролины использовали ружья со штыками как вспомогательное средство для парирования ударов противника. Главное внимание уделялось бою на шпагах. Мушкетер должен был атаковать противника, держа в левой руке ружье со штыком, а в правой шпагу. Подобная манера увеличивала шансы на победу, но и усложняла саму процедуру обучения» [42, Р. 25–27].
Сражение при Клишове 1702 г. Гравюра неизвестного художника современная этой битве, проходивший недалеко от Кракова. Из собрания Королевского дворца в Варшаве, 1703 г.
«…если на первое место ставить стремительность и напор атаки, то лучшими пехотинцами и кавалеристами в Европе были не англичане, а шведы. Шведские солдаты вообще не были приучены думать ни о чем, кроме наступления. Если противник каким-то образом перехватил инициативу и сам начинал наступать, шведы немедленно устремлялись ему навстречу, чтобы сорвать наступление контратакой. В отличие от английской армии Мальборо, пехотная тактика которой была основана на максимальном использовании огневой мощи, шведы в атаке полагались на armes blanches – холодное оружие. Как пехота, так и кавалерия огню мушкетов и пистолетов предпочитали ближний бой, в котором все решали клинок и штык.
Карл XII в Альтранштадте. Здесь в Саксонии, недалеко от Люцена, был подписан мирный договор между Карлом XII и Августом II Сильным. После этого соглашения вся тяжесть Северной войны легла на Россию. Картина Йохана Давида Шварца. 1706 г., Национальный музей Швеции
Зрелище было устрашающее. Медленно, методично, молча, под грохот барабанов продвигалась вперед шведская пехота, не открывая огонь до последней минуты. Сблизившись с противником, колонны разворачивались, и на поле боя вырастала стена желто-голубых мундиров в четыре шеренги глубиной. Строй замирал, грохотал залп, и со штыками наперевес шведы врывались в дрогнувшие ряды неприятеля» [18, С. 41].
«Атакующим шведам предписывалось не обращать внимания на вражеский огонь независимо от его силы… Данное правило касалось как пехоты, так и кавалерии. Но если атакующий шведский эскадрон вообще не открывал огня, то пехотный батальон во время атаки давал два залпа, каждый из которых производила половина мушкетеров батальона. Это означает, что в самый последний момент атаки две задние шеренги развернутого четырехшереножного строя батальона смыкались с двумя передними и давали залп. При последующем сближении с противником, солдаты передних двух шеренг также давали залп перед непосредственной атакой противника. Одновременно пикинеры, составлявшие центр каждого пехотного батальона наносили удар по центру. Гренадеры и орудия на флангах батальона, сопровождали атаку огнем. Кавалерия ожидала момента нанесения заключительного удара по вражеской пехоте, чтобы обратить ее в бегство…
Пехота со временем стала атаковать на более высокой скорости и открывала огонь с более близких дистанций. Шведский опыт показал, что это было более эффективно. Король Карл, подобно царю Петру, постоянно отмечал и оценивал новые методы боевых действий и приспосабливал к ним свои уставы и наставления»