вне зависимости от чинов и званий начинать операции с самых тяжелораненых)»[1068]. Согласно Ларрею, через главный амбуланс прошло около двух третей всех раненых Великой Армии в этом грандиозном сражении.
Несмотря на все трудности с пополнением армии достаточным количеством квалифицированных хирургов, самым слабым местом военно-медицинской службы оставалась проблема младшего медицинского персонала. Дело в том, что люди, выполнявшие на поле боя функции санитаров, были солдатами, лишь временно выделенными в распоряжение хирургов. Результат предугадать не трудно – «временные санитары» подчинялись медицинскому начальству неохотно и работали большей частью с прохладцей. Подобно необходимости создания специально военной администрации на повестке дня остро встала проблема организации специальных санитарных подразделений, находящихся в распоряжении военных врачей, которые могли бы обеспечить сбор раненых на поле боя, их транспортировку и дальнейшее обслуживание в госпиталях.
Проект создания подобной структуры под названием «боевая хирургия» (chirurgie de bataille) или, иначе говоря, военно-медицинской службы в современном смысле этого слова представил императору в апреле 1807 г. Пьер-Франсуа Перси (главный хирург Великой Армии с конца 1806 по начало 1809 г.). Он писал: «…боевая хирургия должна быть организована так, чтобы она могла быть самодостаточной и способной полностью обеспечить медицинской помощью войска, ведущие боевые действия. У нее должна быть своя независимая администрация, свои солдаты-санитары, достаточно многочисленные, чтобы обеспечить эвакуацию раненых и эскортировать конвои, чтобы охранять колонны медицинских фургонов, подбирать на поле боя раненых, хоронить убитых, ухаживать за больными в полевых госпиталях, выполнять приказы, относящиеся к санитарному обеспечению лагерей, госпиталей и генеральной квартиры. Учредив боевую хирургию, Ваше Величество будет уверено, что сохранит в рядах войск солдат, которых приходится забирать для обслуживания госпиталей и конвоев. Будет устранен беспорядок, который происходит от перекрещивания работы нескольких администраций и конфликта командований…»[1069].
А. Адам. Походные амбулансы неподалеку от Докшиц 20 июля 1812 г.
Проект Перси был реализован лишь частично. Уже в Мадриде в ходе испанской кампании 1808 г. по распоряжению императора было начато формирование «батальона солдат амбуланса». Полковники получили приказ отправить в этот батальон всех непригодных для строевой службы солдат. Обмундирование и экипировка этой части осуществлялись из местных ресурсов. Перси писал, что он отправился на склады Буэн Ретиро, где ему выдали несколько полных мундиров и снаряжения… «Волонтеров Мадрида», части, формировавшейся в испанской столице незадолго до этого для войны с французами.
Вынужденный покинуть Пиренейский полуостров в самом начале 1809 г. в связи с угрозой войны со стороны Австрии, император не довел до конца создание этого подразделения. Только уже с началом боевых действий против австрийцев 13 апреля 1809 г. он издает декрет о создании Корпуса солдат санитарной службы – 10 рот по 125 человек в каждой. Пять из них были созданы на территории Австрии в сентябре 1809 г., три – в Испании и две – в Италии, соответственно для обслуживания войск на германском, испанском и итальянском театре военных действий.
Интересно, что солдаты санитарных рот, получившие своеобразное обмундирование (мундир коричневого цвета с отличительными деталями красного сукна), по мысли императора не должны были быть вооружены «даже полусаблей». Тем самым предполагалось, что санитары окажутся в определенном смысле нейтральными по отношению к воюющим сторонам.
Необходимо отметить, что идея нейтральности военных врачей и неприкосновенности госпиталей в ходе ведения боевых действий, предвосхищающая учреждение «Красного Креста», принадлежит французским военным медикам. Еще в 1800 г., будучи главным хирургом Рейнской армии, Перси обратился к своему командованию с целью предложить австрийцам проект подобной конвенции. Начальник штаба армии генерал Дессоль, поддержав эту идею, направил следующее письмо австрийскому главнокомандующему генералу Краю: «Настало время, господин генерал, уменьшить, насколько это возможно, бедствия войны. Жертвы боевых действий – раненые – заслуживают самого пристального внимания и заботы. Я имею честь предложить вам рассматривать госпиталя как объекты неприкосновенные и не удерживать в качестве военнопленных раненых, которые в них находятся»[1070].
Хотя австрийское командование оставило это предложение без должного внимания, в своей практике французские военные врачи неукоснительно придерживались принципа оказания медицинской помощи раненым обеих сторон. Хотя мы уже упоминали о подобных фактах в главе XI, нельзя не привести несколько дополнительных примеров, иллюстрирующих это положение. Вот что писал доктор Ларрей о действиях французских военных врачей в первый период кампании 1812 г., после боев под Витебском: «Триста пятьдесят тяжелобольных и раненых русских солдат были оставлены в различных домах, покинутых жителями. Несмотря на поиски, организованные мной, их нашли лишь на четвертый день. Трудно описать ужасную картину, которую являли собой эти несчастные, почти все пораженные действием артиллерии. Они не осмелились выйти из своих убежищ, чтобы попросить помощи… У большинства гангрена поразила их члены, искалеченные ядрами и гранатами. Все они умирали от голода. Я поспешил для начала накормить этих несчастных солдат, затем под моим руководством они все были перевязаны, и я лично произвел наиболее сложные операции. Затем они были направлены в госпитали вместе с нашими ранеными, где за ними ухаживали так же, как за французами»[1071]. После битвы под Смоленском Ларрей отмечает как само собой разумеющееся «русских раненых оперировали и перевязывали вместе с нашими, они получили ту же помощь и тот же уход»[1072].
Возвращаясь к военным санитарам, необходимо отметить, что в 1813 г. их корпус был пополнен т. н. «носильщиками» (corps de brancardiers d’ambulance) или «депостатами» (от лат. milites depostati). Приданные в количестве 32 человек к каждой роте санитаров, эти солдаты были экипированы довольно оригинальным образом: не имея ни ружей, ни сабель, они получили тем не менее для самообороны некое подобие короткой пики, которая при необходимости превращалась в составную часть носилок. Наконечник пики отвинчивался и убирался в ножны, солдат разворачивал закрепленные у него на ранце специальные ремни и плотную материю, а затем вместе с напарником, также пускавшим в дело свою пику, за несколько секунд собирали прочные и легкие носилки.
Впрочем, еще задолго до появления санитаров-носильщиков уже не раз упоминавшимся доктором Ларреем было предложено организовать скорую помощь раненым на поле боя. По инициативе Ларрея еще в самом начале революционных войн были созданы специальные легкие фургоны для быстрой эвакуации раненых прямо в ходе сражения – так называемые «летучие амбулансы» (ambulances volantes). Фургоны были двух– и четырехколесные, соответственно рассчитанные на двух или четырех раненых, и были снабжены рессорами, обеспечивающими мягкую подвеску. В фургонах были устроены специальные выдвижные койки с матрасами для укладки раненых. Хирурги, сопровождавшие эти экипажи, и санитары передвигались верхом. Они должны были оказать прямо на поле боя самую неотложную помощь – перевязку, остановку кровотечения, и, уложив раненых в фургоны, направить их в дивизионные амбулансы. Экипажи Ларрея прошли успешные испытание в ходе революционных войн (в частности в египетском походе Бонапарта), однако в эпоху Империи дорогостоящими повозками в полной мере была снабжена только императорская Гвардия, главным хирургом которой в течение долгого времени был сам их изобретатель.
В своей весьма интересной монографии «Наполеон и медицина» доктор Жан-Франсуа Лемер указывает на то, что с 1805 г. было запрещено выносить с поля боя раненых до конца сражения, и потому летучие амбулансы Ларрея не применялись в наполеоновскую эпоху. По всей видимости, Лемер принял за запрещение эвакуации раненых в ходе битвы знаменитый приказ императора накануне Аустерлица, в котором говорилось в частности: «…под предлогом увода раненых не расстраивать рядов…». Речь здесь идет о том, чтобы нерадивые солдаты не использовали ранение товарища как повод для ухода с поля сражения. Действительно, нередко двое, трое, а то и четверо солдат сопровождали раненого до амбуланса и не возвращались в строй до конца боя. Распоряжение императора предусматривало, что тяжелораненые должны были ожидать помощи на месте, а легкораненые – добираться до перевязочных пунктов сами. Что же касается летучих амбулансов, их деятельность ничуть не возбранялась.
Несмотря на императорский запрет, эвакуация раненых их товарищами повсеместно была распространена в ходе всех войн Империи, а в отношении деятельности летучих амбулансов, причем именно в битве при Аустерлице, наиболее осведомленный в данном вопросе человек, главный хирург гвардии Ларрей, писал, что все раненые «были прооперированны и перевязаны прямо на поле сражения, подобраны нашим летучим амбулансом и доставлены в центральный перевязочный пункт, который я разместил в бараках поблизости от мельницы. Скорость наших фургонов позволила одновременно подбирать и раненых линейных войск. Я лично с моим подвижным амбулансом следовал за движением Гвардии, однако мы останавливались повсюду, где наша помощь могла быть нужна»[1073].
Свидетельство Ларрея подтверждается и другими источниками. Вот, что пишет польский офицер на французской службе Грабовский о битве при Вахау в 1813 г.: «Примерно в тысяче шагах находился кирпичный завод, там главный хирург армии Ларрей расположил свой амбуланс…