Этот приказ перекликается с наполненными верой в себя, в своих товарищей, в отвагу словами другого кавалериста Империи, де Брака, о том, как надо атаковать врага: «Вы можете все! Атакуйте их, врубайтесь в их ряды, захватывайте их пушки, генералов, заставляйте сдаваться каре, превращайте их отступление в бегство, вы можете все, нет пределов вашим успехам!»[399].
Но кавалерия Великой Армии не только лихо умела действовать массами в дни побед и успехов. В часы неудач она всегда была готова на самопожертвование. Ее эскадроны бросались очертя голову навстречу смерти, если это было необходимо для спасения армии. В первый день битвы под Эсслингом, 21 мая 1809 года, когда французской армии численностью в 27 тысяч человек пришлось удерживать позиции от атак 95-тысячной армии эрцгерцога Карла, к восьми часам вечера сложилась катастрофическая ситуация. Австрийцы напирали со всех сторон, но если по флангам, в деревнях, французская пехота еще как-то держалась, то в открытый центр двинулись напролом многочисленные массы вражеской пехоты и кавалерии.
Б. Зис. Капитуляция прусских войск в Эрфурте 16 октября 1806 г. Рисунок пером. Справа на рисунке изображены французские кавалеристы, перед которыми складывает оружие шеститысячный прусский гарнизон
Нужно было задержать их любой ценой. Тогда было приказано бросить на прикрытие центра кирасирскую дивизию д’Эспаня. Генерал обратился к своим солдатам с несколькими словами, напоминая им об их славе и призывая сделать все возможное для спасения армии. Дивизия, уже сильно потрепанная в ходе боя, ринулась в безумную атаку на десятикратно превышающие силы врага. Австрийская артиллерия встретила атакующих шквалом картечи, пехотные батальоны свернулись в каре, кавалерия выдвинулась для контратаки… Но кирасиры д’Эспаня ворвались на батарею, обрушились на первую, вторую линии каре, атаковали эскадроны неприятеля, штабы… Трудно сказать, сколько времени бушевал ураган кавалерийской атаки, известно точно только одно: австрийский центр оказался парализован до конца боя: перевернутые пушки, спутавшиеся батальоны, смешавшиеся эскадроны… Французская армия была спасена, но кирасиры д’Эспаня заплатили за это дорогой ценой. Примерно три четверти офицеров (а значит, приблизительно столько же рядовых) были убиты или ранены, среди них были и трое из четырех полковников. Погиб смертью храбрых и сам генерал д’Эспань.
А. Адам. Бой под Островно 26 июля 1812 г. В русской литературе этот бой называется сражением при Какувячино. Слева на переднем плане – Евгений Богарне со штабом, справа – французская пехота и кавалерия, идущие в атаку
В моменты самых тяжелых испытаний кавалерия Империи, не колеблясь, поступала так же. Ее атаки под Эйлау, на Березине, под Вахау и Монтеро, при Линьи и Ватерлоо вошли в бессмертие и легенду.
Подобно пехоте и кавалерии артиллерия не получила каких-либо принципиально новых уставов в эпоху Революции и Империи. Более того, этот род войск вообще не имел никакого тактического устава в современном смысле этого слова. Существовало только наставление под названием «Обслуживание и маневры полевых орудий», однако оно описывало лишь обязанности прислуги в действиях с отдельно взятой пушкой, при этом ни слова не упоминалось даже о месте, которое должен занимать зарядный ящик во время стрельбы. В тексте наставления, как и в тексте пехотного устава, встречались анахронизмы; о маневрах батареи не говорилось вообще ни слова. Тем более не существовало никаких официальных руководств для действий артиллерии на поле боя. Весь боевой опыт артиллеристов передавался чуть ли не как средневековый эпос: из уст в уста. К счастью, в упоминавшемся уже основательном справочнике Гассенди есть глава «Маневры с полевыми орудиями».
Автор отмечает: «Маневры пушек… не зафиксированы регламентом. Все, что мы будем описывать, есть не что иное, как приемы, используемые в ряде полков, либо те, которые мы предлагаем использовать»[400]. Благодаря означенному документу, а также свидетельствам очевидцев и практическим наставлениям командного состава Великой Армии можно восстановить основные тактические приемы, используемые в эту эпоху.
Как уже отмечалось в главе VI, пешая артиллерия была разделена на роты по восемь орудий, конная – по шесть; в момент начала кампании вместе с присоединенной ротой обоза это подразделение образовывало артиллерийский дивизион, который и являлся основной тактической единицей артиллерии. Необходимо отметить, что в реальной боевой практике дивизионы могли иметь меньшее количество орудий: пешие – шесть, а конные – четыре; однако число орудий всегда было четным, так как дивизион подразделялся на отделения по две пушки, и этот организационный момент соблюдался достаточно строго.
Для выезда на боевые позиции, если позволяло пространство, дивизион разворачивался в боевую линию (en bataille). В пешей артиллерии каждую пушку, поставленную на передок, везли, поддерживая равнение с соседними. Артиллеристы шли по сторонам от орудий, в том положении, которое они должны были занять в момент заряжания и стрельбы. Позади, на расстоянии 30–40 метров, везли зарядные ящики, каждый из них следовал за своей пушкой. По достижении назначенного места отдавался приказ: «En batterie» (дословно – «в батарею!», т. е. в боевой порядок).
По этой команде линия останавливалась, артиллеристы снимали лафет с передка и отвозили упряжку с передком назад, провозя ее слева от орудия, если смотреть в сторону неприятеля, затем пушка разворачивалась в боевое положение вокруг своего левого колеса. Если орудие было грибовалевской системы, то артиллеристы кроме того снимали короб (маленький зарядный ящик) с лафета. Орудия выравнивались строго в линию, причем равнение должно было соблюдаться по их осям. Правила предусматривали расстояние между пушками батареи 4 туаза (около 8 метров). Нормальным положением считалось такое, при котором орудия большего калибра стояли на правом фланге батареи, а гаубицы – на левом. Однако, разумеется, при необходимости этот порядок менялся.
В конной артиллерии все было практически идентично, разница заключалась в том, что пушки должны были быть поставлены на отвозы (prolonge), «как только они прибудут на учебный полигон или поле боя»[401]. В момент движения в линии артиллеристы располагались не по бокам орудий, но скакали верхом позади них, в колонну по два, равняясь в затылок один другому по орудийным колесам. Наконец, по прибытии на место развертывания, прежде чем встать в боевой порядок, отдавалась предварительная команда «Стой, спешиться» (Halte, pied à terre). Разворот упряжек осуществлялся при ослабленном натяжении отвоза, чтобы сократить радиус развертывания.
Разумеется, передвижение развернутой линией, хотя и было выгодным – позволяло тотчас же поставить батарею в боевой порядок, но не всегда было возможным. Поэтому, чтобы маневрировать в любых условиях, предполагалось построение артиллерии в колонны, чаще всего по отделениям или по одному орудию. Эти колонны строились способами, очень напоминающими те, которые применялись в кавалерии для построения колонн повзводно налево, направо и вперед.
Построение батареи по команде «На первое отделение развернуть колонну»
Например:
По этой команде, как и в кавалерии, каждое подразделение заезжало левым плечом вперед на 90°, и выстраивалась колонна. Такая же команда отдавалась и при построении колонны по одному орудию (слово «отделение» заменялось лишь на слово «орудие») налево или направо.
Развертывание из колонн в линию также осуществлялось методами, очень напоминающими кавалерийские:
Первая пушка (отделение) продолжала двигаться вперед, остальные же, приняв влево, выезжали с ней на одну линию.
Существовали и другие методы построения колонн и их развертывания.
Необходимо отметить, что, когда пушки двигались одна за другой, конные артиллеристы ехали рядом с ними в колонну по два. Если же строилась колонна по отделениям, то артиллеристы скакали справа и слева от нее, но никогда между пушек. Это делалось во избежание травмирования людей и лошадей при быстрых разворотах орудий.
Как и в случае с пехотными уставами, артиллерийские регламенты составлялись во второй половине ХVIII века и во многом не отражали боевые реалии наполеоновской эпохи. В справочниках и наставлениях для артиллерийских офицеров можно найти массу сведений о том, как нужно стрелять из «камнеметов» (perriers) тяжелых осадных мортир, давно уже не применяемых, как действовать полковыми пушками в составе развернутого батальона в соответствии с требованиями линейной тактики и т. д.
Зато нет ни слова о ряде важнейших вопросов боевой практики. Например, не ясно, где должны были располагаться большие зарядные ящики во время маневров дивизионов. Гассенди дает только следующее указание: «Положение передков указано в регламенте, а зарядные ящики располагаются в 16–20 туазах позади своих орудий, соблюдая равнение (речь идет о дивизионе в развернутом строю), или в колоннах, подобных орудийным (ou en colonnes semblables à celles des pieces)[402].
Последняя фраза допускает неоднозначное толкование. Можно либо предположить, что зарядные ящики строятся вместе с орудиями в колонны, продолжая двигаться за своей пушкой, либо строятся в отдельные колонны только из зарядных ящиков, с фронтом таким же, как у орудийной колонны. Если исходить прежде всего из лексического анализа, то скорее нужно предположить второе, т. к. зарядные ящики должны были двигаться отдельно. К этому же выводу можно прийти, если проанализировать ряд рекомендуемых перестроений артиллерийских дивизионов.
Однако большое количество изображений той эпохи, нарисованных специалистами, показывает колонны артиллерии, где зарядные ящики идут вперемешку с пушками. Чему верить? Скорее всего, в зависимости от обстоятельств могла применяться либо одна, либо другая комбинация. Однако ни слова об этом в официальных документах.