Как в 1793 г. Франции противостояла вся Европа: Англия, Россия, Пруссия, Австрийская империя, Испания, Швеция, Португалия… Однако если в 1793 г. в рядах коалиции не было абсолютного единодушия – в 1813–1815 гг. союзники твердо знали свою цель. Если в период революционных войн неприятельские армии были архаичными структурами века минувшего, а их солдаты были глубоко безразличны к делу, за которое они сражались, то теперь полки союзников, перестроенные и реформированные на новый манер, вел в бой патриотический порыв, а то и просто яростная ненависть к французам. Наконец, политическую волю коалиции отныне скрепляла лютая ненависть Александра и его желание во что бы то ни стало уничтожить власть Наполеона.
Неудивительно, что в этой ситуации все проблески гения императора, вся его гигантская работоспособность оказались бессильными. Однако Лейпциг, вступление союзников в Париж и Ватерлоо не перечеркивают достоинства Наполеона-полководца, они лишь показывают, что даже у титанического гения есть свои пределы. Причинами поражения наполеоновской армии и гибели империи являются не несостоятельность полководца, а глобальный просчет политика. Он не понял, насколько жаждет его погибели русский царь, насколько невозможно достичь с ним не только союза, но даже компромисса. Наконец, ввязавшись в 1808 г. в испанские дела, Наполеон не подозревал, какие спящие силы он разбудил, в какую бездну вверг свою империю. Среди его высказываний на Святой Елене, к которым, как мы уже не раз отмечали, надо относиться более чем критически, есть тем не менее одно, указывающее на корень и первопричину его конечного падения лучше, чем многие сотни томов позднейших исторических сочинений: «Вся причина моих катастроф заложена в этом фатальном узле. Испанская война подорвала мой престиж в Европе, увеличила мои затруднения, послужила школой для английских солдат… Самая большая ошибка, которую я когда-либо допустил, – это испанский поход»[456].
Добавим, что переход Немана и вторжение в Россию были второй ошибкой, которая и привела к роковому финалу.
Глава IXШтабы и командование войсками. Император во главе армии
Для сотрудников штаба нет рабочего и нерабочего времени. Каждый должен отдавать работе все свои силы и все свое время. Когда дел много, надо проводить ночи напролет за работой, отдых будет лишь тогда, когда позволят обстоятельства. Единственное, о чем нужно думать, – это благо службы.
«Только хорошо налаженная работа штабов обеспечивает в армии четкое функционирование всех ее элементов, только она может спасти от путаницы, упорядочить, расставить все на свои места и пролить благодатный свет на ансамбль сложных военных операций»[457], – таким высоким стилем генерал Тьебо предваряет свою известную книгу, посвященную организации штабной работы.
Действительно, без огромной стройной машины генерального штаба, без напряженной работы штабных офицеров всех рангов в корпусах и дивизиях невозможно было бы реализовать ни один из маневров, описанных в предыдущих разделах. Как был устроен штаб, каковы были функции основных составляющих его звеньев, как жила на походе и в боях ставка Великой Армии, мы попытаемся дать ответ в этой главе.
Обычно описание работы штаба наполеоновской армии начинают с генерального штаба и императорской ставки, и это вполне понятно, ибо оттуда исходило главное управление армией. Однако необходимо заметить, что генеральный штаб в эпоху Наполеона представлял собой необычайно сложный организм, который, хотя и был в основном составлен из элементов, присущих штабам всех рангов, но здесь они находились в непростой взаимосвязи, а кроме того, к ним были добавлены элементы, отсутствовавшие в прочих штабах. Все это делало структуру генерального штаба крайне сложной, кажущейся безнадежно запутанной для неискушенного человека. Поэтому, хотя с точки зрения иерархии было бы правильно начинать наше описание с головы армии, для понимания механизма штабной работы такой порядок был бы трудно приемлем. Читатель, перегруженный бесконечным перечислением чинов, должностей и функциональных обязанностей лиц, составлявших главную квартиру Великой Армии, рискует окончательно запутаться. В худшем случае он отложит главу в сторону, а в лучшем – сохранит в памяти небольшую часть из груды информации, так и не получив представления о том, чем же занимались в штабах императорской армии.
Генерал Тьебо (1769–1846). Миниатюра исп. предположительно в 1804–1805 гг. Генерал Тьебо, автор известнейших мемуаров и учебника для офицеров штаба, представлен здесь в мундире бригадного генерала нерегламентированного образца
Поэтому поступим иначе. Начнем с организации работы штаба на более низком уровне – армейского корпуса или, ещё лучше, небольшой армии (соответствующей примерно по численности корпусу), оперирующей отдельно. Уяснив себе структуру и принципы работы этого органа, легко будет, добавив некоторые звенья, представить себе и функционирование самого генерального штаба.
Для начала охарактеризуем само понятие «штаб». Упомянутый нами генерал Тьебо в своем «Генеральном учебнике службы армейских и дивизионных штабов» так определяет штаб в широком смысле этого слова: «Совокупность всех военнослужащих и военных чиновников, не входящих в состав частей»[458]. Согласно этому определению к штабу относился весь генералитет, офицеры и унтер-офицеры, не приписанные к конкретным частям, а также административный персонал. В более узком смысле штаб – это «все офицеры и унтер-офицеры, которые по природе своих функций обязаны передавать приказы вышестоящего начальства, при котором они состоят, проверять их исполнение, исполнять их самим, а также поддерживать во всех ветвях службы установленный порядок соблюдения законов и регламентов»[459].
Для осуществления этих задач Законодательная ассамблея постановлением от 29 октября 1790 года провозгласила создание специального отряда офицеров, предназначенных для штабной работы. Эти офицеры получили наименование adjudants-généraux. Так как перевод этого словосочетания важен для понимания этой главы, мы не выносим его в примечание, а должны дать его непосредственно в тексте. Adjudant-général обычно переводят словосочетанием генерал-адъютант, что абсолютно неправильно. Этот термин является не столько обозначением звания, сколько определением функциональных обязанностей, дословно его можно перевести как «генеральный помощник».
Напомним, что во французской армии эпохи Революции и Империи не существовало еще четкого различия между званием и должностью, что составляет основу иерархий большинства армий ХХ века. Так, например, полковник в современных французских, российских или польских вооруженных силах может командовать полком или бригадой, работать при штабе или в военном министерстве, заведовать госпиталем, складом, музеем или архивом, сохраняя при этом одно и то же звание. Не совсем так было в описываемую нами эпоху. Офицеры, служившие при штабе, носили специфические звания. В частности, упомянутый нами термин обозначал в большинстве случаев, что его носитель является штабным офицером в звании полковника, если после слова adjudant-général не было дополнительного термина. Реже, когда после adjudant-général стояло слово chef de bataillon, это означало, что данный офицер является штабным работником в звании командира батальона.
Последний пример подтверждает, казалось бы, что речь идет о должности, ведь к термину adjudant-général добавлено еще название чина данного офицера. Однако это не так. Никогда штабного полковника в эпоху Империи не называли «colonel», также как остальных офицеров его ранга, командовавших полками. Adjudant-général (а позже adjudant-commandant) было и званием, и должностью.
Мы привели это пространное пояснение, чтобы больше не возвращаться к данному вопросу. Запомним лишь, что правильный перевод термина adjudant-général – «полковник штаба».
В IХ году Республики была создана новая когорта штабных офицеров меньшего ранга – «adjoints à l’état-major» – капитанов штаба (для них такое же пояснение, что и для adjudant-généraux: понятие аdjoints à l’état-major, или дословно «помощники при штабе», означает, если оно не сопряжено с наименованием особого чина, капитан штаба. В случае, если к словосочетанию adjoints а l’état-major добавляется то или иное звание, как то chef de bataillon или lieutenant, оно означает офицера данного звания, состоящего при штабе.
Эти офицеры продолжали существовать и в эпоху Империи, с той только разницей, что adjudant-général был переименован в adjudant-commandant. Это переименование не коснулось никоим образомни положения этих людей в армейской иерархии, ни круга их обязанностей, а было сделано исключительно в психологических целях. Первый консул, а затем император не желал, чтобы штабные полковники использовали созвучие своего наименования adjudant-général со словом генерал (général) в целях престижа, что нередко практиковалось штабными офицерами, особенно на территории завоеванных стран или союзных государств, где государственные служащие или персонал муниципалитетов часто не имели никакого понятия об иерархии званий во французской армии. Полковники штаба, пользуясь своим богато расшитым мундиром и подчеркивая вторую часть наименования своего чина-должности, нередко представлялись генералами, требуя от муниципалитета какого-нибудь итальянского городишки соответствующих почестей, расположения постоем в шикарных особняках, а то и просто щедрых подношений.
Наполеон же не только не желал, чтобы штабные офицеры в равном звании с командиром кавалерийского или пехотного полка пользовались большими почестями, чем последние, но, напротив, всеми силами стремился поднять престиж командиров частей и по возможности уменьшить выгоды положения штабных офицеров. Последние, как нетрудно догадаться, имели по роду своей службы тесный контакт с самыми высокопоставленными лицами военной иерархии.