Стрелковая цепь по регламенту Даву.
Последнее свидетельство должно, конечно, сделать куда более осторожным наше отношение к интенсивности обучения в Булонском лагере. Тем не менее нельзя не отметить, что большинство очевидцев все же склоняются скорее к традиционной точке зрения. Ее же, хотя и с куда меньшим энтузиазмом, чем в описании не скупящегося на похвалы себе Мармона, подтверждают бесстрастные свидетельства рапортов инспекций.
И в общем, несмотря на все оговорки, генерал Фуа был прав, когда он писал, что «никогда во Франции не было столь мощной армии. И хотя храбрецы, восемьсот тысяч которых в первые годы войны за свободу поднялись по призыву "Отечество в опасности!", были наделены большими добродетелями, воины 1805 г. имели больше опыта и подготовки. Каждый в своем звании знал свое дело лучше, чем в 1794 г. Императорская армия была лучше организована, лучше снабжена деньгами, одеждой, оружием и боеприпасами, чем армия Республики...»36
Армия Наполеона, обученная в Булонском лагере, использовала на практике боевые порядки, которые описывал регламент 1791 г.: линия, батальонная колонна (повзводно и подивизионно). К ним добавились те, которые привнес опыт революционных войн: рассыпной строй, а также батальонные и полковые каре, строившиеся для отражения атак кавалерии. Эти каре, в отличие от регламентированных, получались в результате очень простых движений. Вот, например, как производилось построение батальонного каре: батальон, стоявший в колонне подивизионно на взводных дистанциях (т. е. каждый дивизион располагался в затылок предыдущему на расстоянии, равном длине фронта взвода), получал приказ:
1. Garde a vous - pour former le саrre Смирно, приготовиться к построению в каре
2. Forme le carre par peloton droite et de gauche en bataille Строй каре, повзводно - направо и налево в боевой порядок
3. Marche! Марш!
По последней команде правые взводы 2-го и 3-го дивизионов заходили левым плечом вперед, а левые взводы тех же дивизионов - правым.
4-й дивизион примыкал вперед и делал поворот кругом. Барабанщики, знаменосец и командир батальона уходили в центр каре (см. рис. на пред. стр.).
Что касается рассыпного строя, то в кампаниях 1805-1807 гг. для этой цели использовались как вольтижерские роты, так и целые батальоны легкой пехоты, причем последние применялись все реже. Стрелковая цепь действовала на расстоянии 100-200 метров перед фронтом сомкнутого строя, чаще всего колонны, так как сама линия предназначалась для стрельбы. Застрельщики вели огонь, разбившись попарно: в момент, когда один солдат стрелял, другой прикрывал его, стоя на изготовку.
Итоги эволюции тактики в период войн 1805-1811 гг. подводились в циркулярах Даву, адресованных его дивизионным генералам - Морану, Фриану, Гюдену, Дессе и Компану. Они дают действительно реалистическую картину пехотного боя этих лет. Остановимся на них более подробно.
Э. Детайль. «Массы» пехоты в стрелковом бою.
Во-первых, в «уставе» Даву батальоны указаны наконец такими, какими они были в реальности: состоящие из шести рот, с вольтижерами и гренадерами. Во- вторых, из циркуляров маршала полностью исключены все теоретизирования и схоластические «эволюции линий». Наконец, регламент Даву нацелен на обучение новой форме боя - гибкому сочетанию колонн, линий и рассыпного строя. Хотя указанные циркуляры не являются всеобъемлющим уставом и многое в них не разъясняется, так как подразумевается очевидным, тем не менее ясно, что основной боевой формой становится теперь колонна подивизионно (вследствие уменьшения числа рот она состояла лишь из трех дивизионов). На это косвенно указывает ряд разделов. В частности, указывая, каким образом необходимо строить каре, Даву обходится без предварительных объяснений, предполагая, что батальоны уже стоят в колоннах. В параграфах устава, говорящих о действиях стрелков, лишь один раз упоминается линия, в остальных случаях речь всегда идет о колоннах и т. д.
Даву уделяет большое внимание действиям цепей стрелков. Маршал считает, что маневрированию в рассыпных строях должны быть обучены не только вольтижеры, но и вся пехота без исключения. Чтобы поддержать огонь стрелковой цепи, батальоны выделяют последовательно то одну, то другую роту. Совершенно очевидно также, что полностью стерлось различие между полками легкой и линейной пехоты. Теперь вся пехота при надобности выполняет службу, которой ранее занимались лишь солдаты легких частей, а позже - солдаты легкой пехоты и вольтижеры.
Маневры цепей отныне тщательно продуманы. Для того чтобы прикрыть батальонную колонну стрелка - ми, выделялась одна рота, которая выходила на 200 шагов вперед и разделялась на три равные части. Средняя часть в сомкнутом боевом порядке оставалась на том месте, куда выдвинулась рота, при ней находился капитан - командир роты, старший сержант, два сержанта, два капрала и два горниста для подачи сигналов. Другие две части роты расходились в стороны: одна на сто шагов направо, другая на сто шагов налево. Из этих подразделений две трети, а именно первые две шеренги, рассыпались в цепь попарно, а третья с командиром оставалась на месте в качестве маленького резерва. Цепь, таким образом, была поддержана тремя небольшими сомкнутыми группами, которые использовались в качестве источника подкрепления застрельщикам и опорных точек для командования. К этим же группам стрелки сбегались в случае кавалерийской атаки врага, формируя небольшие «массы» (masse) пехоты, ощетинившиеся штыками во все стороны. Как показал боевой опыт, такие «массы» могли быть очень эффективными. Вот что рассказывает Коленкур в своих мемуарах о действиях вольтижеров 9-го линейного полка под Витебском 27 июля 1812 г.: «...рота вольтижеров, направленная на наш левый фланг, доказала, что в состоянии сделать решимость этих замечательных пехотных частей, даже когда они изолированны... Эти храбрецы, окруженные в сто раз более сильной кавалерией, вели с ней перестрелку, чтобы поддержать наши слабые эскадроны; они стреляли без перерыва и все время выводили из строя неприятельских конников... Много раз мы видели, как пять или шесть вольтижеров стоят группой в пятидесяти шагах от неприятельских эскадронов под обстрелом целой тучи всадников и держатся против них, прислонившись спиной друг к другу, экономя свои патроны и выжидая неприятеля с таким расчетом, чтобы можно было стрелять в упор»37.
Батальонное каре по регламенту Даву.
От солдат, ведущих бой в цепи стрелков, теперь требовалось много инициативы, ловкости и навыков. Наконец, их передвижения должны были быть быстрыми. «Стрелков необходимо учить не только обычному и ускоренному шагу, но и бегу, ибо все перемены направления движения фронта, броски вперед, чтобы захватить лес, деревню либо другие позиции, где они могут обезопасить себя от кавалерийской атаки, должны осуществляться бегом. Так же бегом они должны отходить к взводам резерва, если покажется кавалерия, готовящаяся-к атаке, если только они не найдут канавы, рва, изгороди, за которыми они могут вести огонь в безопасности. На равнинах стрелки должны двигаться в строжайшем порядке, сохраняя хладнокровие и тишину, беречь патроны и быть готовыми к исполнению любых передвижений... Если равнина, по которой движется колонна, пересечена оврагами или на местности имеются холмы или перелески, стрелки должны прочесать овраги, забраться на вершины холмов, обойти и прочесать перелески... Если встречается дом, усадьба, хижина, капитан вышлет туда необходимые силы, чтобы их осмотреть, а если есть подозрение, что там находится враг, он тотчас же предупредит командира колонны, стянет к себе стрелковую цепь, чтобы не быть опрокинутым внезапным нападением...» 38
Кроме действий цепей стрелков, Даву обращает большое внимание на построение и маневры каре, в которые он вносит ряд усовершенствований. В частности, маршал отмечает, что «опыт показал необходимость помещения резервов в центр каре... Его светлость монсеньер маршал князь Экмюльский заполнил этот пробел в регламенте»39'. Для резерва выделялась одна двенадцатая часть имевшихся солдат. Даву предписывал, каким способом необходимо строить каре из одного, двух, трех или четырех батальонов. При построении одновременно нескольких каре они должны были располагаться поэшелонно, чтобы своим огнем поддерживать друг друга. Углы каре, так как они особенно уязвимы, должны были быть по возможности защищены передками орудий, повозками и фургонами, если таковые двигались с пехотой. При этом вольтижеров выдвигали в рассыпном строю, чтобы, прикрываясь повозками, они вели непрерывный огонь по вражеской коннице. Более того, на марше в условиях угрозы кавалерийской атаки стрелки должны были смело выдвигаться вперед, даже на открытом поле, будучи готовыми либо отбежать к повозкам, либо, сбившись в «массы», первыми встретить порыв неприятельских всадников.
Итак, боевые приемы наполеоновской пехоты, которые можно ясно представить себе по наставлениям Даву, освободились от рамок линейной тактики. Новый облик солдата, знавшего, за что он сражается, позволил применять все виды боевых форм, соответствующих техническому уровню развития вооружения. Тактика стала гибкой, лишенной формализма и шаблонности. Пехотные батальоны в ходе боя постоянно меняли свои построения: для движения выстраивались в колонны; затем разворачивались в линии, чтобы уменьшить потери от огня; снова сворачивались в колонны, выдвигая цепи стрелков; затем опять развертывались в линии, чтобы встретить залпами наступающую пехоту врага, или строили каре, чтобы отразить налет конницы. Наконец, в решающий момент батальоны в мгновение ока строили колонны к атаке и бросались на врага в штыки... «Обычный» шаг употребляли все реже, чаще всего использовался ускоренный, наконец, как видно из наставлений Даву, пехотинцы при необходимости перестраивались, маневрировали и атаковали врага бегом.
Собственно говоря, ничего лучшего, что соответствовало бы реалиям оружия той эпохи, выдумать было уже невозможно. Более позд