* * *
Мертвеца занесло недавним снегом. Заметили его только когда он сам зашевелился. Что-то надсадно скрипнуло, хрустнул ледяной панцирь вокруг почерневшего тела.
— Осторожно!
Его глаза были залеплены снегом, но, похоже, он чуял людей по-другому. Распахнулась почерневшая пасть, открывая немногие уцелевшие пеньки гнилых зубов.
— In nomine Patris! — послышался звонкий голосок. — Et Filii, et Spiritus Sancti…
Девчонка в сером балахоне с меховым подбоем, резво вращала перед собой руками. Пассы порождали яркое даже при дневном свете золотистое сияние. При каждом слове вспыхивал жидким золотом незнакомый мне символ.
— Amen! — бодро закончила барышня.
Бах!
Вокруг мертвеца сверкнула золотистая клетка, резко схлопнулась, и труп словно подсветили изнутри.
Зомби тоскливо и жалостливо взвыл. К нему подскочили бойцы Бродяги с копьями, замелькали короткие, но мастерски выверенные удары. И через полминуты зомби, лишенный Святой магией своего иммунитета к железу, развалился прахом.
Проскрипел снег, Бродяга приблизился с деланой неуклюжестью. Некоторое время смотрел на груду пепла, выдыхая через маску-платок облачко пара.
— И он больше не встанет? — спросил он мрачно.
— Этот? — чирикнула инквизиторша. — Нет, больше не встанет.
— Бодро ты его, — похвалил я.
Она подбоченилась, стараясь скрыть довольную улыбку.
— Это еще довольно простое заклинание.
Она ушла, деловито опираясь на посох мага. Мы с Бродягой обменялись взглядами.
— Скольких они прислали?
— Я не считал, — отмахнулся я. — Тебе это важно?
Бродяга словно не слышал.
— Сорок человек? Больше? Ну, хорошо, пусть полсотни послушников. И большинство…
— Хватит ныть!
— Иди ты… — кисло отозвался Бродяга. — Мне просто не нравится, что…
В ближайших кустах взревело. Послушники бросились врассыпную, как воробьи. Даже через платок была видна широка злорадная улыбка Бродяги.
— Ага, — удовлетворенно констатировал он, — допрыгались. А нехрен понтоваться.
Кустарник дрогнул, роняя с веток шапки снега. Оттуда выскочил заледеневший мертвяк с ржавым фламбергом наперевес. Его мгновенно окружили наши убийцы, запело оружие. Мечи наемников ударяли в мертвую плоть с гулким звуком, словно по крепкому дереву.
Маги Ордена сгрудились на почтительном расстоянии, уже не торопясь сплели убивающее иммунитет к железу заклинание. И с мечником было покончено в полминуты.
— Ловко.
Мы обернулись.
Тонкая девичья фигурка, развевающиеся на ветру зеленые волосы, оранжевое платье с вставками оленьего меха. На шее шарф-хомут, узкие ладошки спрятаны в муфту, на ножках угги. Болотная ведьма сейчас напоминала дриаду, дух весеннего леса. Как она подошла так неслышно?
— Я бы не сказал, что ловко, — возразил Бродяга. — Слишком много времени тратят на одного врага.
— Я назвала это: «ловко», а не «действенно» или «быстро». Да и куда им торопиться? Кроме того, ты заметил, что они управляются со всеми зомби одним и тем же заклинанием? Причем, конкретной своей Спецификации — Святой магии.
Бродяга покосился на послушников с недоверием.
— Думаешь, они боятся, что ты смогла бы разобрать более сложные спеллы?
— Возможно…
Со стороны тракта донеслось лошадиное ржание. На территорию Поместья с видом хозяина въезжали три сотни крестоносцев, ветер рвал флаги Ордена инквизиции. Следом топали пешие, скрипели колесами обозы.
— Вот и все, — вздохнул Бродяга. — Теперь Поместье принадлежит им. И чем это отличается от того, что мы устроили на землях «Кредо»?
Подошел епископ Янук. Услышав последние слова убийцы, он усмехнулся:
— А ты сам не видишь разницы? У вас остается полный контроль над землей. А наши войска здесь только…
— Для шантажа, — улыбнулся я. — Чтобы мы не выдрючивались в походе.
— Для защиты от нашествия мертвецов, — с укором поправил Янук.
Звучало разумно, особенно в свете того, что окрестности Дарквуда в последние сутки буквально заполнили ходячие мертвецы. Правда, даже в таком ключе словам Янука не поверил бы даже ребенок.
Пару минут мы молчали, потом двинулись к Цитадели. Епископ шел следом, наконец, он не выдержал:
— Так надо, поймите. Пусть все думают, что вы оказались под нашей властью! Очень важно, чтобы поход хранился в секрете. Земли Мертвых инкогнито до сих пор. Как понимает любой из нас — это Эльдорадо. Уникальные квесты, земли, артефакты и бесконечный опыт. Тот, кто придет туда первым, сорвет куш. Даже вторые, третьи и десятые получат солидное вознаграждение. Но Орден инквизиции хочет быть первым! А потому нельзя раскрывать цель похода раньше времени.
— Конкуренты? — деловито спросил Бродяга.
Янук кивнул.
— Обязательно. Мы знаем, что некоторые кланы не просто имеют схожие планы, но и уже почти укомплектовали свои экспедиции. Мы должны опередить всех. И лучше не давать им дополнительную мотивацию в виде того, что мы УЖЕ готовы.
Лиля резко остановилась, обернулась. Янук едва не отпрянул.
— Вся эта возня с «Кредо» — это ведь ее идея, да?
— Кого?
— Не строй из себя дурака, Янук. Тебе это не идет. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду Еретику.
Епископ пожевал губами.
— Ну, точно скажу, что идиотский стрим является исключительно мыслью Легата.
— А нападение на Гильдию? Ведь это она спланировала, зная, что мы не оставим такое без ответа. Верно?
Янук улыбнулся грустно.
— Лиля, ты же меня знаешь. Я не лезу в политику. Давай на этом и остановимся, ладно?
Лиля кивнула. Развернулась порывисто, и зашагала к Цитадели, обронив на ходу:
— Лис, Бродяга, к закату мы должны быть готовы.
Часть вторая: Твердыня проклятых
Глава 13. Караван
Тридцать разведчиков. Двадцать раскачанных по самое не хочу танков. Полсотни вооруженных до зубов убийц-агрессоров. Два десятка топовых лекарей. Тринадцать стихийных магов. Десять инквизиторов-магов Первой категории.
— Это не считая десятка телег с провиантом, оружием и припасами, — доложил Бродяга. — А к телегам еще волы, кони и несколько НПС из обслуги… Только одному мне кажется, что это мало похоже на тайный рейд?
Морозный ветерок трепал огненные бутоны факелов, по свежевыпавшем снегу прыгали рваные тени. В этот самый темный предрассветный час на Желтом тракте царило лихорадочное оживление. Вокруг ни черта не видно, мелькают люди в облачках пара, шумно фыркают лошади, бряцает сбруя и звенит оружие.
Полный состав Гильдии теней им не понадобился, но все же в рейд отправилась большая часть наемников: самые прокачанные разведчики и, конечно, почти все агрессоры-дамагеры Бродяги. Всего от нас вышло на Желтый тракт сорок два человека, включая меня, Лилю и Бродягу. Остальные «сто плюс один» — инки Ордена.
За спиной скрипнул снег, подошел Янук.
— Мы готовы к отъезду, Серый Лис.
Я кивнул.
— Мы тоже.
— В твоем голосе слышится сомнение, — заметил епископ. — Что-то не так?
Он был замотан в соболиную шубу, поверх которой висели две белые полосы ткани с красными крестами. Магический посох-клюка по-походному приторочен за спиной, создавая странную аллюзию на ВанХелсинга.
— Ты говорил, что экспедиция держится в строжайшей тайне. А здесь народу больше, чем…
Янук мягко прервал:
— Такое количество инквизиторов не вызовет вопросов. Особенно сейчас.
Я напрягся.
— Сейчас? А что сейчас?
Янук махнул рукой.
— По коням, наемник. Скоро все увидишь сам. И, поверь, через время ты будешь жалеть, что нас так мало.
— Хочется треснуть ему по башке, — пробурчал Бродяга, когда Янук отошел.
— Ага, — согласился я. — Но ничего не поделаешь, они в Дарквуде все такие.
* * *
Десять телег — довольно длинный караван. Растягивается на добрых три сотни метров, а уж сколько внимания привлекает…
«Как инки собираются продвигаться? — подумал я обеспокоено. — Любая драка, даже самая маленькая, когда у тебя за плечами такой караван — задержка и потери. А драк предстоит ого-го сколько…»
Хотя…
Наверное, нужно просто расслабиться. Мы еще не покинули не то что обжитые территории, но даже земли влияния Дарквуда. Нам пока даже задачу не ставили, кроме как сопровождение. Так что: «терпение, мой друг».
Я сжал пятками конские бока, животное мгновенно ускорилось, взлетело на заснеженный холм.
С его высоты караван в низине напоминал кортеж призраков. В предрассветной тьме видны только багровые фонари (по две пары на телеге, спереди и сзади), в их свете то и дело появляются и тут же пропадают всадники. На бортах фургонов кресты и звезды.
— Послушайте, — удивился Бродяга, вызвав по клановой связи. — А нафига им пентаграммы? Они ж вроде как священники.
В памяти шевельнулось что-то знакомое из истории, но наша волосатая кладезь мудрости опередила.
— Пентаграмма — это очень древний символ, — прогудел Тор. — Использовалась множеством культур. Что касается ортодоксального христианства, то в первые века существования религии пентаграмма символизировала ту самую звезду, что вела волхвов к младенцу Христу. Даже в эпоху раннего Средневековья пентаграмма еще часто встречалась в положительном контексте. Ее вырезали на пороге спальни, стремясь защититься от злых духов, а также активно использовали в символьной грамоте христианства.
— А почему сейчас форсят мракобесы?
Помолчав, Тор ответил:
— Много тому причин. Безграмотность, например. Хотя внесли свою лепту и алхимики. Опять же, церковные расколы на многое повлияли. Ту же Библию писали и переписывали, отнимая и добавляя, много раз. Да и…
— Спасибо, — прервал я, — но давайте отложим лекцию по культуре и религии на потом.
Бродяга вздохнул, но спорить не стал.
Я тронул повод, конь под моей рукой перешел на рысь, стал спускаться с холма. Окруженный бойцами Бродяги, караван все еще взбирался на его вершину.
Над головой беззвучно пронеслось белое — сова Болотной ведьмы исполняла роль дрона. Значит, сама Лиля сейчас наполовину в трансе. Значит, она наполовину и в реале.