агонистами на предыдущих соборах и советах, многие из которых велись с желчностью великой и даже рукоприкладством. Двумя крайними точками зрения были: определение Нестория и мнение монофизитов, верующих в единое естество Христа, согласно определению Евтихия. Несторий придерживался взгляда, что божественное и человеческое естество Христа остаются не слитыми и раздельными при соединении, причем каждое сохраняет свои особенные свойства и ипостаси и проявляет себя соответственно им. Эта концепция приводила к признанию двух природ (естеств) в Иисусе Христе, поскольку личность Иисуса Христа получилась в результате воплощения и была не абсолютно тождественна Слову до воплощения.
Александрийская школа представляла не согласную с этим точку зрения и настаивала более на божественности Слова воплощенного и глубоком слиянии двух его сущностей. На соборе в Эфесе в 431 году святой Кирилл Александрийский провозгласил, что «в единой сути слиты два естества – в едином воплощенном естестве соединился Бог – Слово с плотью в самой утробе родилось от плоти, усвоив себе плоть, с которой родилось… Таким образом мы исповедуем Христа единым и Господом не так, как бы мы поклонялись Слову и вместе с тем поклонялись еще какому-то человеку, но поклоняемся единому и тому же…»
Последователь Кирилла Евтихий представлял себе это единение таким образом, что две ипостаси Христа как бы смешались в Христе и человеческое поглотилось божественным. Евтихий отрицал, что тело Спасителя нашего состояло из той же плоти, что и наше, а это, в свою очередь, поднимало вопрос, было ли человеческое в Христе истинно человеческим. То есть он утверждал, что под влиянием божественной природы общечеловеческая плоть Христа изменилась и стала не единосущна с человеческой.
На беглый взгляд получалось, что халкидонская формулировка становилась на сторону Нестория, а не александрийской школы. Так полагали сами несториане и ликовали. Вместо того чтобы принести мир, Халкидонский собор усугубил антагонизм между разномыслящими теологическими фракциями и привел к расколу восточной церкви, в том числе отложению сирийской якобитской церкви от ортодоксальной. Тщетно пытались императоры умиротворить халкидонских оппонентов. В 482 году был сформулирован поддержанный императором Зеноном примирительный хенотикон («связующее звено»), который объявлял истинным и человеческое, и божественное естество Христа и предавал анафеме и несториан и евтихиан, а также осуждал тех, кто в Халкидоне или на ином соборе мыслил отлично от никейского кредо в формулировке, принятой в окончательном константинопольском выражении. Император Анастасий (491–518 гг.) даже принял открыто промонофизитскую религиозную политику, которая, впрочем, была отвергнута впоследствии при императорах Юстине и Юстиниане.
Таковы в кратком изложении основные проблемы, будоражившие восточное христианство в 490 году, когда патриархом Армении стал Бабкен из Отмауса. Сирийские монофизиты, оставшиеся верными доктринам, провозглашенным в Эфесе, жестоко страдали от притеснений несториан и обратились за поддержкой к армянам. Как было всем известно, армяне оставались скрупулезно преданными антинесторианским принципам святого Сахака и резко противились любому компромиссу в вопросах религиозной доктрины. Несториане опирались на авторитет Халкидонского собора, бывшего делом рук императора Маркиана, который буквально не допустил к себе депутацию армян, явившихся к нему накануне битвы при Аварайре за помощью против персидских гонений. Кроме того, преемниками Маркиана Халкидонский собор был дезавуирован, а указами Василия, Зенона и Анастасия халкидонское определение догматов веры было официально отвергнуто.
В таких обстоятельствах можно было легко себе представить, каким будет отношение ко всему этому армянских прелатов. Синод епископов армянских, грузинских и кавказоалбанских собрался в Двине в 506 году под председательством патриарха Бабкена и официально провозгласил принятие символа веры Эфесского собора (431 г.), принял определения хенотикона Зенона и отверг все, что отдавало несторианством, в том числе решения Халкидонского собора. Для армянской литургии была принята следующая формула трисагиона (трех-святия): «Святый Боже, святый и могущий, святый и бессмертный, за нас распятый».
Все это не означало, что армянская церковь подписалась под крайними монофизитскими взглядами, выраженными Евтихием. Более того, имя Евтихия официально предавалось анафеме наряду с именами Ария, Македона и самого Нестория. Это решение было принято на втором соборе в Двине в 554 году, где председательствовал патриарх Нерсес из Багреванда, вновь напавший на решения Халкидонского собора и провозгласивший разрыв связей между армянской церковью и Константинопольским патриархатом. Армянская церковь не видела причин для того, чтобы «подчиняться прихотям константинопольского патриархата, который постарался в Халкидоне узурпировать превосходство и власть над прочими епархиями и укрепить основания планов своих посредством церковной власти».
Армяне закрепили свой разрыв с греческой ортодоксальной церковью введением национальной системы летосчисления, действующей с 552 года и до наших дней. Грузины, последовавшие за армянами в антихал-кидонский лагерь, позднее отошли от союза с ними. В 607 году грузинский католикос Кирион жестоко поспорил с армянским патриархом Абрахамом и вновь вернулся в Греческое ортодоксальное сообщество церквей, в результате чего был отлучен армянами на третьем Двинском соборе, проходившем в 608–609 годах. Причины этого отложения Грузии частично носили политический характер и привели к значительным трениям между Грузией и Арменией, полностью не изжитым до сегодняшнего дня.
V и VI века в Армении могут похвалиться богатой религиозной и литературной активностью и продолжающимися политическими волнениями. Византийская империя при Юстиниане (527–565 гг.) и Мауриции (582–602 гг.) вступила в период новой экспансии. Эти императоры вели целый ряд войн с Персией ради расширения своего влияния в Армении. Одним из ведущих военачальников Юстиниана был армянин, евнух Нарсес (478–573 гг.), который, будучи привезен ребенком в Константинополь, дошел сначала до должности чиновника, верховного камергера, а затем стал одним из трех хартулариев, хранителей архивов императорского двора. В 532 году в Константинополе разразилось восстание, известное под названием «Ника» (по кличу восставших «Ника!», означавшему «Побеждай!»). В течение нескольких часов трон Юстиниана, казалось, был обречен. Однако затем император спасся, частично благодаря мужеству супруги, Феодоры, а частично благодаря своевременной щедрости Нарсеса, который выбрался из столицы и путем огромных денежных выплат заручился верностью партии «синих». Позднее, в 552 году, Нарсес победил вождя остготов Тотилу (Бадуилу), с поражением которого угасли последние надежды готского королевства в Италии.
Император Мауриций был, по общему мнению, простым армянским крестьянином, который пришел в Константинополь пешком и трудом своим дошел до высот власти. В селении Ошакан, неподалеку от усыпальницы святого Месропа Маштоца, стоит каменный обелиск Мауриция, по преданию, отмечающий его усыпальницу.
Однако отношение и Юстиниана и Мауриция к армянским христианам было не многим лучше персидского. В 528 году Юстиниан покорил оставшиеся армянские княжества, находившиеся в сфере влияния Византии, и в 536 году преобразовал их в провинции: Первую Армению (бывшее царство Армянское) и Четвертую
Армению (бывшие княжества, или «генты»). Мирный договор 591 года между Византией и Ираном отодвигает границу Византии на линию, проходившую примерно между озерами Ван и Севан, причем город Двин остается на уменьшившейся иранской части.
В этот период многие армяне начинают перебираться в Византийскую империю, и как беженцы, и как искатели приключений. В 571 году, после неудачного восстания против персов, множество представителей армянской знати во главе с князем Варданом Мамиконяном и вкупе с Католикосом всех армян, а также некоторыми епископами бегут в Константинополь. Вардан и его дружина вступили в византийское войско; остальные осели в Пергаме, где с VII века существовала армянская колония. Из той же колонии, к которой присоединился Вардан, вышел впоследствии Филиппик, занимавший византийский трон с 711-го по 713 год.
Впрочем, далеко не всегда армяне прибывали в Византию по своей воле. Бывало, что их насильно выгоняли из их домов и переселяли в другие регионы Византийской империи. Это практиковал Юстиниан, хоть и с небольшими группами людей. Более масштабные депортации имели место при Тиберии II и Мауриции. В 578 году так было выселено 10 тысяч армян и перевезено на Кипр, где до сих пор находится крупная и влиятельная армянская община. Армян очень высоко ценили за трудолюбие. Летописец Евагрий Схоласт отмечает: «Земля эта, ранее не паханная, повсюду подверглась обработке. Из жителей вышли бесчисленные воины, которые отважно и решительно сражались против других народов. В то же время каждый дом, каждое хозяйство было полностью обеспечено работниками, благодаря тому что рабов добыть было очень легко».
Еще более крупную депортацию намеревался произвести Мауриций, который, несмотря на свое, по слухам, армянское происхождение, считал, что армяне, находясь на родине, крайне беспокойны. Он даже составил план сотрудничества с шахиншахом Ирана в перемещении из родных мест всех знатных армян с их приближенными.
Согласно историку Себесу, Мауриций написал персидскому шахиншаху, что «армяне – народ непослушный и мошеннический. Они обитают между нами и являются неуемным источником беспорядков. Я собираюсь собрать всех моих и отправить их во Фракию, а вы отошлите своих на восток. Если же они там умрут, это будут умирать враги; если же, напротив, они убьют кого-то, то, значит, они убьют врагов. А мы будем жить в мире. Но если они останутся в своей стране, не будет нам никакого покоя». Правители вроде бы договорились осуществить этот план, но персы не стали сотрудничать полностью. Византийцы провели депортацию, при этом многие армяне бежали в Персию, которая показалась им гораздо менее тиранической, чем христианская Византия. Это насильственное переселение армян во Фракию заложило основу для их влиятельных общин, которые и по сию пору процветают в современной Болгарии, особенно в Софии и в Пловдиве.