Глава 14 Элита
Прошла неделя после Ущелья Сломанного Копья. Неделя напряженных исследований под холодным взглядом Веландры, изматывающих тренировок с Хангром, восстанавливающих зелий Алдора и всепроникающего контроля Джармода. Маркус существовал в режиме "Специального Ресурса": ценное, но потенциально опасное имущество, требующее постоянного надзора. Его успех в поле не принес свободы, лишь сменил форму клетки на более позолоченную. Весть о его подвиге разнеслась, обрастая слухами и преувеличениями, превращая его в объект еще большего любопытства и скрытой зависти.
И вот, перед рассветом, когда серый свет едва пробивался в узкое окно его башни, пришел вызов. Не Джармод, не Хангр. К нему явился личный паж Патриарха – юноша в безупречном камзоле цвета воронова крыла с серебряным знаком Молота на груди. Его лицо было бесстрастным, голос – тихим и не терпящим возражений.
«Маркус Арнайр. Патриарх Сигурд требует вашего присутствия в Зале Черного Базальта. Немедленно.»
Сердце Маркуса ушло в пятки. Зал Черного Базальта – не тронный зал для приемов. Это святилище власти, место, где Патриарх совещался только с Великими Старейшинами и вершил судьбы самых важных для клана дел. Простым смертным туда вход был заказан. Даже Вальтур появлялся там лишь по особому вызову.
Он облачился в свою лучшую серую униформу со скромной серебряной окантовкой – знак его особого, но все же подчиненного статуса. Камешек Лиры, теплый комочек в кармане, казался единственной опорой в этом ледяном мире. По пути по пустынным, освещенным лишь редкими факелами коридорам резиденции Патриарха, он чувствовал на себе незримые взгляды. Стражники у массивных, инкрустированных обсидианом дверей Зала смотрели на него не просто с уважением, а с почтительным страхом. Они отступили, распахнув двери беззвучно.
Зал Черного Базальта оправдывал свое название. Стены, пол, колонны – все было высечено из единого монолита полированного черного базальта, впитывающего свет и создающего иллюзию бесконечной, звездной пустоты. Воздух был холодным, тяжелым, пропитанным запахом древнего камня, ладана и несгибаемой воли. В центре зала, на невысоком подиуме, стоял не трон, а простой, но массивный базальтовый стол. За ним восседал Патриарх Сигурд Арнайр. Его ледяные глаза, казалось, видели сквозь Маркуса, оценивая саму его суть. По обе стороны стола, в глубоких, тоже базальтовых креслах, сидели фигуры, от которых веяло немыслимой древностью и сконцентрированной мощью – Великие Старейшины Клана. Маркус узнал лишь некоторых:
Джармод (4-й Старейшина): Его Черная Тень сливалась с мраком зала, но пустота его взгляда была узнаваема. Он сидел справа от Патриарха, воплощение безжалостного исполнения воли.
Хельга (2-й Старейшина): Хрупкая на вид старуха с седыми волосами, убранными в тугой шиньон. Ее руки, покрытые тонкой паутиной голубых вен, покоились на коленях. Но ее глаза – острые, как иглы, цвета грозовой тучи – источали такой холодный, аналитический ум, что Маркусу стало не по себе. Говорили, она ведала всеми нитями клановых интриг, сплетая заговоры и распутывая предательства.
Боргун (5-й Старейшина): Исполинского роста старик, чье лицо напоминало корявый дубовый корень. Глаза, глубоко посаженные под нависшими бровями, горели неистовым внутренним огнем. Бывший Главный Оружейник, ныне курирующий все военное производство и рудники. Его мощные руки, покрытые шрамами от раскаленного металла, лежали на столе, как дубины.
Лираэль (7-й Старейшина): Самая загадочная. Средних лет женщина в платье, переливающемся, как крыло бабочки, в зависимости от угла зрения. Ее лицо было скрыто полупрозрачной вуалью, но Маркус почувствовал на себе пристальный взгляд, словно сканирующий его ауру. Глава клановых Мастеров Эфира и, по слухам, главный разведчик.
Торван (1-й Старейшина): Старейший из живых. Казалось, сам базальт ожил в его облике. Кожа цвета пепла, глубокие морщины – карта веков. Глаза, мутные, как старый лед, казалось, смотрели не в настоящий зал, а в далекое прошлое или будущее. Его молчание было весомее любых слов. Председатель Совета Старейшин, хранитель древнейших законов и тайн.
Стоял гнетущий гул тишины. Вдоль стен, в глубокой тени колонн, замерли другие фигуры – ученики и признанные мастера Внутреннего Круга. Маркус узнал Вальтура, стоявшего чуть впереди других, его лицо – бесстрастная маска, но глаза внимательны. Увидел Элдина – безупречного, с легкой, холодной улыбкой на губах, но с искоркой яда во взгляде, брошенном в сторону Маркуса. Видел Лиану – ее детское лицо было сосредоточено, хищные глаза изучали Маркуса с профессиональным любопытством. Видел Кассиана, старательно копирующего безупречную осанку Элдина. Видел Боргарда, который угрюмо косился на Маркуса, явно недовольный его присутствием в этом святилище. Видел Драйю, ее пальцы незаметно двигались, будто анализируя его энергетический след. Видел Лиру – ее глаза встретились с его на мгновение, полные тревоги и немого вопроса, прежде чем Лирана (стоявшая рядом, как тень) легким движением заставила дочь опустить взгляд. Видел Арвена – ледяную статую, и Берту, которая, к его удивлению, стояла среди учеников Внутреннего Круга, ее каменное лицо выражало лишь готовность. Все элита клана, сливки могущества, собранные в одном месте.
«Маркус Арнайр, – голос Патриарха прозвучал, как удар молота о наковальню, эхом разнесясь по залу. – Ты предстал перед Советом Старейшин и Кровью Внутреннего Круга.»
Маркус склонил голову, чувствуя, как вес веков и власти давит на него. «Я здесь, Патриарх.»
«Твой поступок в Ущелье Сломанного Копья не остался незамеченным, – продолжал Сигурд, его слова падали, как обтесанные глыбы. – Ты спас жизни воинов Арнайр и ценный груз, проявив не только силу, но и контроль над редким, неканоническим даром в условиях предельного стресса. Ты доказал, что твоя уникальность – не аномалия, требующая изоляции, а новое оружие в арсенале Клана.»
Пауза. Маркус почувствовал, как десятки пар глаз впиваются в него. Зависть Элдина стала почти осязаемой. Взгляд Хельги Кровавой Пряжи скользнул по нему, словно отыскивая слабую нить в его душе. Боргун Железный Корень хмыкнул, одобрительно кивнув своей мощной головой.
«Однако, – голос Патриарха стал жестче, – Внутренний Круг – не награда за единичный подвиг. Это ответственность. Это посвящение всей жизни служению Клану на высшем уровне. Это готовность к жертвам, о которых ты даже не подозреваешь. Твой дар требует особого пути. Пути, который не вписывается в стандартные дисциплины Плетения или Воинского Искусства.»
Сигурд поднялся. Его фигура, невысокая, но невероятно плотная, казалось, вобрала в себя всю мощь зала. Он сделал шаг к краю подиума.
«Маркус Арнайр. Совет Старейшин рассмотрел представленные Джармодом, Хангром и Мастером Фреей отчеты. Мы признали твой потенциал. Мы признали твою ценность. И мы признаем необходимость дать твоему дару развиться под присмотром лучших умов и сильнейших воинов Клана. Поэтому…»
Он протянул руку. На ладони лежал предмет, который заставил содрогнуться даже видавших виды Старейшин – Присяжный Камень Внутреннего Круга. Небольшой фрагмент того же черного базальта, но испещренный изнутри жилками чистого, пульсирующего красным светом кристалла. Он излучал ауру древней клятвы и неумолимой власти.
«…я, Сигурд Арнайр, Патриарх клана, с согласия Совета Старейшин, возвожу тебя в ряды Внутреннего Круга, чей путь и обучение будут определены отдельным указом под моим личным надзором и надзором Совета.»
В зале пронесся сдержанный гул. Элдин побледнел, его безупречная маска дала трещину. Вальтур оставался непроницаем. Лирана схватила Лиру за руку, чтобы та не вырвалась.
«Подойди,» – приказал Патриарх.
Маркус шагнул вперед, его ноги были ватными. Он поднялся на подиум, чувствуя на себе жгучие взгляды Старейшин. Сигурд взял его правую руку. Прикосновение было ледяным и обжигающим одновременно.
«Кровь Арнайр в твоих жилах дала тебе силу, – произнес Патриарх торжественно и грозно. – Камень Пробуждения открыл путь. Твой поступок доказал право. Теперь скрепи его Клятвой Внутреннего Круга. Клятвой верности Клану. Клятвой отдать все, что потребуется, для величия Арнайр. Даже жизнь. Даже душу.»
Джармод молча подал Патриарху короткий ритуальный кинжал из черного стекла. Сигурд быстрым, точным движением сделал небольшой надрез на ладони Маркуса. Кровь, алая и горячая, выступила каплями. Патриарх прижал ладонь Маркуса к Присяжному Камню.
В тот же миг Маркус ощутил жгучую волну энергии. Камень ожил! Он не просто впитывал кровь – он втягивал ее, а вместе с ней – словно пробу на его сущность, на его преданность. По жилкам кристалла побежали ослепительные алые молнии, залив зал кровавым светом. Боль была не физической – она проникала в самую душу, требуя полного, безоговорочного подчинения. Маркус увидел вспышки образов: знамя Арнайр, реющее над поверженными врагами; темные подземелья, где пытали предателей; ледяной взгляд Патриарха; и – его собственное «теплое солнце», сжатое, но не погасшее, упрямо пульсирующее в центре этой бури.
«Клянусь!» – вырвалось у Маркуса, его голос сорвался от боли и давления. «Клянусь кровью Арнайр, что текущей во мне! Клянусь силой, дарованной Камнем! Клянусь служить Клану до последнего вздоха! Все, что я есть – принадлежит Арнайр!»
Алые молнии в Камне достигли пика яркости, потом схлынули, оставив базальт темным, но жилки кристалла теперь светились ровным, глубоким рубиновым светом. Клятва была принята. Связь установлена. Маркус почувствовал странное ощущение – как будто невидимая цепь сомкнулась вокруг его сердца, соединяя его с Камнем, с Патриархом, с самой каменной плотью цитадели. Он был частью системы. Высшей системы.
Сигурд отпустил его руку. Надрез мгновенно затянулся под действием теплой волны, идущей от самого Маркуса – его дар уже реагировал на новую реальность. Патриарх кивнул Джармоду. Тот подошел к стене зала, где на идеально гладком базальте не было никаких отметин. Он приложил Присяжный Камень к камню стены. Камень в руке Джармода вспыхнул, и на стене, как будто выжженный изнутри, проступило имя: «МАРКУС АРНАЙР. Ниже – дата и символ: стилизованное солнце, окруженное сдерживающими его цепями.