Странное происшествие случилось во время работы ТРИЛИСТНИКА над альбомом "Музыка Средиземья". Это было в середине дня, смена только началась, как вдруг задняя стена студии отвалилась, и ошарашенные музыканты увидели, как возле небольшого пруда отвратительное шестиголовое чудовище-монстр насилует молоденькую белую овцу. Но Дюша с Фаном вовремя собрались и нашли в себе силы продолжить работу над альбомом: как выяснилось, это было единственно правильное решение - монстр вскоре затих, овца тоже, и постепенно все образовалось и встало на место.
По последним данным, полученным от Центральной Систематологической комиссии, АКВАРИУМ никогда не выступал дальше НОВОСИБИРСКА, и, стало быть, огромная территория от Н-СКА до Тихого океана...
С.Гаккель недавно организовал спонсорскую фирму, которая планирует открыть специализированный корт-бассейн для мертвых виолончелистов и бас-гитаристов.
Одному из друзей М.Васильева недавно приснилось, что наступил 1995 год и он женился в первый раз. "Ты животное!" - вскричал друг во сне, увидев, как его якобы жена ростом около трех метров, с кожаными волосами одним залпом выпивает трехлитровую кастрюлю с горячими щами и заедает их факсом.
Петру Трощенкову недавно удалили аппендицит. Все хорошо, но из- за этого он не смог поехать на соловецкий рок-форум.
По данным недавно проведенного референдума, выяснилось, что около 25 процентов жителей России считают, что они живут в 1955 году, а 3 процента - что в 1947.
Как сообщает агентство "Рокси-пресс", недавно случилось вот что: некто Р.Сизов, уроженец Мурманска, врач, набрасывался в дневное время на проходящих в разные стороны по Невскому проспекту людей и пытался оторвать у них головы, крича при этом: "Отдай, это - мое!". В настоящее время Р.Сизов путешествует по Поднебесной в сопровождении Скворца Степана.
Дмитрий "Рыжий черт" Гусев, мастер губной гармошки и старый сессионик АКВАРИУМА, организовал околоблюзовую группу КИНГСТОН ЧЕРНАЯ МАМА ДХАРМА БЭНД, с которой сотрудничает неутомимый С.Гаккель. Первый концерт прошел в помещении Василеостровского Молодежного Центра по инициативе Творческого Объединения "Там-Там".
Альбом группы КОРОЛЕВА "Джаз" вышел в свет 10 ноября 1978 года.
Улица Лебедева, д.22 - по этому адресу никто из АКВАРИУМА никогда не жил.
Александр Ляпин во время концерта в Кинешме выдал такой мощный запил, что в районе Кинешемского Главпочтамта, находящегося в 400 км от места проведения концерта, из земли выпрыгнули четверо спящих врачей, а потом стал бить мощный фонтан холодного пива вперемешку с портвейном "Звезда" и двойным кампари без льда.
Стая неведомых прожорливых птиц внезапно влетела в прошлую пятницу в магазин N 140, где в 1976-79 г.г. работал продавцом Б.Г., и мгновенно уничтожила все запасы яиц типа "бой", после чего, плотоядно смеясь и подпрыгивая, птицы пошли по направлению к рок-клубу N 18, где их уже поджидал известный нейроорнитолог Петр Лукьянов и его знаменитый сиреневый "ситроен" без крыши, руля и колес.
Взгляд из объектива
Андрей "Вилли" Усов - одни из наиболее опытных и известных питерских рок-фотографов. Снимает давно, много и хорошо. Читателям "А" и "Ш". видимо, будет любопытно прочесть беседу с человеком, который фактически является штатным фотографом АКВАРИУМА (т.е. теперь эта должность, наверное, называется иначе - фотограф группы Б.Г.) и фотографирует эту братию очень много лет. Некоторые из его оценок могут показаться очень субъективными; так, собственно, и есть, но Вилли имеет на это полное право. Остается добавить. что беседа проистекала у Вилли в тот момент, когда во всем доме вторые сутки был вырублен свет. Горели свечи, как на ранних квартирных концертах АКВАРИУМА...
А.Г. - С какого времени ты стал снимать АКВАРИУМ?
В. - Если считать, что АКВАРИУМ начался в марте 75-го - а я твердо так считаю, потому что все, что было до того, до встречи Севы Гаккеля с Борисом Гребенщиковым, АКВАРИУМОМ, как таковым, еще не было. С выступления в клубе "Эврика" начинается для меня АКВАРИУМ: Фейертаг читал лекцию, Саша Ляпин пришепетывал самостоятельно. Сева Гаккель выступал с АКВАРЕЛЯМИ, а Боря с Дюшей и Фаном, жизнерадостно улыбаясь, делал два аккорда на 12-струнном "Орфее"... Потом мне Сева сказал, что это новая жизнь для него, что он сейчас на таком подъеме... "Приходи, посмотри, послушай, как это у нас получается..." И в какой-то майский день я приехал к Севе домой и увидел там Борю - он играл с обнаженным торсом на 12-струнной и Севу - он играл на виолончели. Все это происходило как-то очень красиво, и я их поснимал. Вот это начало. Я считаю, что с мая 75-го я начал снимать рок.
А.Г. - Потом ты стал снимать АКВАРИУМ регулярно...
В. - Да. Хотя у меня было очень много музыкальных амбиций, я был музыкантом всегда, и сейчас считаю себя музыкантом (у меня были группы всякие, смешные, я очень много пел), но мне казалось, если я это не сниму, то никто не снимет. И действительно, никто это толком и не снимал. А я уже тогда умел хорошо фотографировать, и я стал снимать... В 1978 году это произошло - я построил тогда свою гитару - ту гитару, на которой Боб потом много играл - много есть фотодокументов, где он с этой гитарой, - и вот эта самая гитара, мной построенная для меня же, не ставшего музыкантом на сцене, была продана Боре за символические триста рублей. Это был конец. Я наигрался и стал фотографом. Я ушел тогда с работы (я работал в аэропорту авиамехаником по радиооборудованию), бросил все и ушел в фотографию. Почти тринадцать лет я работаю фотографом.
А.Г. - Кому принадлежала идея делать фотообложки альбомов АКВАРИУМА?
В. - Первая обложка - это "Братья и сестры", потому что она впервые делалась как обложка, и наша фотосессия была специально для обложки. Это, конечно, идея Бори. Он хотел, чтобы эта запись была как-то специально оформлена. У меня есть все эти негативы. Эта обложка делалась так: отдельные негативы с фотоизображением плюс припечатывалась текстовка и все это наклеивалось на картонную коробку. Очень сложно, неудобно и непрофессионально.
А.Г. - Ты столько лет снимаешь одних и тех же людей. У тебя возникали с ними какие-то особые отношения, как, скажем, с фотомоделями?
В. - Да. Я даже могу фамильярно гаркнуть...
А.Г. - Нет, я не об этом...
В. - Ну, во-первых, я знаю, что они могут. Четко. Если я снимаю Гребенщикова на концерте, то я смотрю и знаю: это у меня есть, вот этот жест я видел, вот это я терпеть не могу, вот это - я после концерта ему скажу: "Боря, так нельзя, на тебя же люди смотрят", а вот это - я еще не снимал. Я жду вот этого. И он обязательно это сделает.
А.Г. - Это по наитию или ты просишь его...
В. - Я никогда не прошу. Я стою внизу: в толпе или за кулисами, я никогда не вторгаюсь. Я из тех фотографов, кто четко соблюдают этику.
А.Г. - Кто из АКВАРИУМА был для тебя наиболее интересен?
В. - Очень долго для меня был интересен Борис. Всегда для меня интересен Сева Гаккель. Сева Гаккель мне нравится внешне и практически всегда. Его интересно снимать, но теперь он очень часто отказывается и не дает себя фотографировать.
А.Г. - А если ты его случайно все-таки снимешь? Он засветит пленку?
В. - Нет. Я снимаю в таких ситуациях, когда он в контексте, при котором меня нельзя обвинить, что я его фотографирую. Если Сева сказал - нет, Вилли, не надо, я его ни в коем случае снимать не буду. Зачем напрягать человека?
А.Г. - Ты обещал рассказать какой-то эпизод, связанный со словами "Арокс и ШТЁР"...
В. - Коль скоро это название пошло, "Арокс и Штёр"... Меня, конечно, очень это название выбивает, потому что это - "Московия" для меня... Вообще "Треугольник" для меня "Москва". Потому что его Москва полюбила первой. Я говорю: "Синий альбом"! Вот крутота-то!", а они говорят: "Треугольник!" Ты ничего не понимаешь, вот где музыка!". А я говорю: "Какая ж там музыка? Там же стеб один". Я ж видел своими глазами, как они хохотали, до упаду просто, было смешнее, наверное, писать, чем слушать. Писали на "Штудере", у Тропиллы, на Охте, в Доме Юного Техника, было, это, наверное, осенью... И вот писали, писали... А у Бори - свои планы, пометки какие-то... Я пощелкиваю иногда; поговорили, поболтали, посмеялись. Потом... Боря садится за фоно, Тропилло пишет. Он делает несколько аккордов, а потом читает стихотворение: "Финская баня, когда ты сгоришь, город Париж", я уже не помню точно это стихотворение, оно очень смешное - и, к своему стыду, не знаю чье. Либо Гуницкий, либо Бродский. Кто-то из крутых... И это было так смешно! Короче, он все это сделал, а потом в конце взял еще несколько аккордов, а потом они эту пленку снимают, переворачивают и приплюсовывают на болванку ко всей этой общей схеме в перевернутом виде. Идет все это... потом звуки смешные, потом проходит "Арокс и Штёр". Слушалось все это великолепно.
А.Г. - А что ты думаешь по поводу того, что АКВАРИУМА больше нет?
В. - Вот с Бориной подачи, много-много лет назад, образовался этот самый АКВАРИУМ, который потом от Бори оторвался. Но Боре-то он не принадлежит. А Боря считает, я не понимаю, почему - от какого-то разгильдяйства, от недальновидности - что АКВАРИУМ только его. А АКВАРИУМ живет, его прекратить уже нельзя, понимаешь? И сказать, что АКВАРИУМ распущен, тоже нельзя. И не потому, что только я и отравленные этой жизнью-музыкой тысячи моих одногодков... сколько сейчас совсем молоденьких ребят, которые считают себя настоящими, крутыми фанами? Они, оказывается, думают очень здорово, разделяют доброту, духовность - то есть, в общем-то, музыка лечит! АКВАРИУМ я никогда не считал музыкой развлечения и отдыха, я всегда АКВАРИУМ ставил очень редко, хотя у меня все было, ставил редко, для того, чтобы... ну, не знаю, не то, чтобы очиститься, а чтобы другое исключить из себя, другое чтобы убрать, вот эту эстраду, рок забойный, который колотит... Чтобы вот что-то такое подумалось, послышалось...