вую ипостась «аквариумную», в немалой степени отличную от старой, давно знакомой. Не только потому, что в «Фавне» звучат оркестровые аранжировки. Музыка АКВАРИУМА стала чище, пронзительнее в целом. Даже если на сцене находятся четверо музыкантов. И глубже, объёмней. Ради этого стоило столько лет двигаться дальше.
Ну а причем тут тема меланхолии, заявленная мной в самом начале? Мне представляется, что «Фавн» есть песня о том, что многочисленные и множественные меланхолические и грустно-печальные синдромы – см. начало статьи; не могут лишить нас ощущения радости от того, что мы есть.
Чтобы не происходило вокруг нас.
Стало быть, грусть – в самом деле ступень к радости.
Пангвий Дон
БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ: "МЫ ПОХОЖИ НА ТРЁХ ЯПОНСКИХ ОХОТНИКОВ, КОТОРЫЕ ПРЕСЛЕДУЮТ ОДНОНОГУЮ ЦАПЛЮ"
— Здравствуйте, Борис.
— Добрый день, Анатолий.
— Борис, скажите, пожалуйста, скоро арт-центру "Пушкинская, 10" исполнится пятнадцать лет. Что вы можете в связи с этим поведать человечеству?
— Ну, я могу поздравить Пушкинскую, 10 с большим сроком существования. Пятнадцать лет - это доблестный срок, мы лично - я имею в виду "Аквариум" - очень многим обязаны Пушкинской, 10, потому что нас здесь приютили, когда на дворе была совсем другая погода. И держат нас очень много лет, больше десяти, наверное. И действительно, мы многим этому арт-центру обязаны, и огромное Пушкинской,10 спасибо, и мы всегда рады для них играть. Они - это мы и есть. Часть их.
— Я согласен. Пушкинская, 10 - это, конечно, замечательное место. Но я бы хотел еще задать пару-тройку вопросов. Если вы не возражаете.
— Да, пожалуйста.
— Борис, скажите, пожалуйста, скоро вроде бы должен выйти в так называемый свет альбом под названием "Репродуктор". Какой это по счету альбом "Аквариума" и что узнает прогрессивное человечество, когда этот альбом услышит?
— Видите ли, Валентин, дело в том, что альбом "Репродуктор" не так скоро должен выйти в свет, поскольку мы его только сейчас записываем, и честно, Костя, скажу вам, что мы сами еще не знаем, в каком направлении этот альбом пойдет, потому что мы работаем с ним, Сережа, уже десять лет - то есть, я имею в виду, десять месяцев, и все десять месяцев он каждый месяц изменяет свое направление. То есть, мы похожи на трех японских охотников, которые преследуют одноногую цаплю.
— Игорь, скажите мне, пожалуйста, насколько я понимаю, в состав группы теперь уже официально входят три исполнителя на так называемых духовых инструментах. Кто это?
— Да, Всеволод, наша группа пополнилась нашим старинным другом на трубе, другим нашим молодым другом на кларнете, и третьим нашим среднего возраста другом на саксофоне и флейте. Имя нашего среднего друга - Игорь Тимофеев, имя нашего младшего друга - Федор Кувайцев, а имя нашего старшего друга - Александр Беренсон.
— Петр, есть ли такие страны на белом свете, где группа "Аквариум" еще не выступала?
— Витя, честно тебе признаюсь, мы мечтаем сыграть на Северном полюсе, конечно. И на Южном - если он существует.
— А в так называемой Австралии выступал ли "Аквариум"? И планируются ли такие выступления в будущем?
— Понимаешь, Сань, у меня точная информация идет от ребят, которые занимаются телескопом "хабл" орбитальным. Вот с телескопа видно, что Австралии - нет.
— Странно Сережа, понимаешь, я только хотел сказать, что орбиты вообще не существует. А не то, что там Австралии…
— Борис Борисович, дело в том, что не существует как орбиты, так и Австралии. Но оттуда, сверху, виднее, ведь недаром же в песне сказано "нам сверху видно все, ты так и знай".
— В чьей песне?
— В песне великого русского поэта Александра Пушкина.
— Он сам и музыку писал?
— Да. Он был летчиком. Испытателем.
— Вроде как и Дубровский.
— М-м-м.
— Ну что ж, наша беседа уже подходит к концу, но я бы хотел, если позволите, Виктор, задать вас еще один вопрос.
— Владислав, я не могу отказать вам в этом удовольствии.
— Собственно, может, это будет даже не вопрос, а некая констатация факта. "Аквариум" скоро будет - по-моему, в очередной раз выступать в стране под названием Америка. Сколько раз за минувшее тысячелетие "Аквариум" в этом государстве уже работал?
— Минимум в четвертый, если не в пятый. Но поскольку для нас Америка - это минимум как еще одна провинция России, то мы ездим в Америку с тем же удовольствием с которым ездим, скажем, в Белоруссию.
— Она является для вас минимум как провинцией России, потому что на концерты приходят в основном эмигранты?
— Ну, в общем, наверное, да. А что, в Америке кто-то еще живет?
— Я там, увы, не был. Может быть, когда съезжу - смогу понять. На сервере "Аквариума" есть довольно много песен, которые почему-то еще не изданы.
— Я там, увы, не был. Может быть, когда съезжу - смогу понять. На сервере "Аквариума" есть довольно много песен, которые почему-то еще не изданы. Будут ли эти песни издаваться в ближайшем будущем?
— Об этом давно идет речь, но пока я не могу сказать ни да, ни нет, но с моей точки зрения, главное сделано - они висят в Интернете, каждый желающий может их скачать, а все остальное - легко.
— Ну что ж, спасибо вам большое.
— С Богом!
06-02-2004
МАРАТ АЙРАПЕТЯН:МУЗЫКА АКВАРИУМА МНЕ ВСЕГДА НРАВИЛАСЬ
Марат Айрапетян был первым аппаратчиком АКВАРИУМА. С группой он давно уже не работает, но ему есть о чём вспомнить и что рассказать.
Когда именно, произошло твоё знакомство с АКВАРИУМОМ?
Марат: С Борькой это было отдельно и раньше, когда я перешёл на второй курс факультета прикладной математики в университете, а он учился там на первом курсе. И тогда же как раз вышел Jesus Christ Superstar и он замучил всех до смерти своей популярностью, а мы с Борькой как-то разговорились на какую-то гитарную тему и выяснилось, что и я люблю Заппу, и он тоже. Jesus Christ нам уже надоел к этому времени и мы в компании с Танькой Купцовой (уже покойной) и с Андрюшей Васильевым (тоже покойным уже) решили как-то организовать музыкальное образование населения, создали клуб и стали проводить там опросы. Ну конечно, Jesus Christ все равно всех обошел, ничего не помогло. Но по крайней мере ЗАППУ мы протолкали на четвертое место или на пятое. Ну это что касается Борьки – мы с ним с тех времён подружились и так и продолжаем.
Теперь что касается АКВАРИУМА... в один прекрасный день, в разговоре, как-то выяснилось, что у Борьки есть какой-то там групп, который выступает хрен знает где, и вот та самая Таня Купцова, которая была чрезвычайно активна и прикрывала нас повсюду, организовала поездку по местам боевых слав или каких-то там павших героев. И в результате мы поехали не то в Зеленогорск, не тот ещё куда-то на букву З, где и перепились как свиньи и потом пошли в какой-то местный деревенский зальчик. В котором как раз, я и увидел первый раз АКВАРИУМ. Выступающий...
Так там в Зеленогорске, в клубике небольшом, мы тогда и репетировали...
Марат: Ну не знаю, может и репетировали, но это было полноценное выступление, вроде как танцульки... Поскольку я уже был тогда в сильном подпитии, то уже очень плохо помню, что там было, но помню как я тебя увидел. Ты сидел за ударными, задрав штанину и у тебя была здоровенная волосатая нога. Хорошо волосатая.
С тех пор волос у меня не стало меньше. На ноге.
Марат: А я тогда редко видел волосатые ноги, потому что в Петербурге армян мало, а остальные национальности не так страдают этим делом... в общем, это меня под пьяную лавочку как-то поразило. Сам «мьюзик» был тогда мерзкий, честно скажу, никакого впечатления он на меня не произвёл, пели песню «В храме Раджи Вишну» или что-то в этом роде...
Да, была тогда у нас такая песня...
Марат: Да, и это было что-то чудовищное. Может, из-за того что звук был дрянной, может потому что я подпитый был, может ещё почему... так что АКВАРИУМ совершенно никакого впечатления на меня не произвёл. Ну, а дальнейшие события такие были: через некоторое время в АКВАРИУМЕ ещё стали появляться какие-то люди, но кто это был – я уже не помню, а ты как часть АКВАРИУМА просочился постепенно к нам на факультет, в конуру за залом...
Да, конечно.
Марат: Туда собралась кое-какая аппаратура и начали записывать «Искушения Святого Аквариума». Вот так и пошло у меня с АКВАРИУМОМ
Некоторое время ты у нас считался звукорежиссёром. Конечно, в этом был момент какой-то неизбежной формальности, но всё же напомни – как долго у тебя это продолжалось и в чём проявлялось?
Марат: В основном мои обязанности заключались в том, чтобы вовремя включать и выключать магнитофон, соединяя его шнурами с усилителем и прочими штуками – это раз, паять, когда что-то отпаяется – это два... в общем, создавать атмосферу звукозаписывающей студии... ходить, махать, ещё что-то делать.
Ну, а к концертной деятельности ведь ты уже имел не очень большое отношение. Да её ещё и не было особенно.
Марат: Ну да, концертной деятельности ещё как таковой не было, ну на акустических концертах звукорежиссёр вообще был ни к чему, на электрических бывало по-разному, вот в Тарту я ставил аппаратуру, потому что всем было лень, в Архангельске я с местным ребятами, потому что аппаратура их была, они её выкатывали, – приводил её в порядок, ставил, включал и так далее, а вот когда в какой-то школе был вечер, то мне там больше пришлось работать не как звукорежиссёру, потому что мне нужно было чинить динамики, от которых отпаялась какая-то дрянь, и потом запаивать – очень долгая история была, или когда у нас появился скрипач, Коля Марков, но у него все штекера были неправильные, а он не давал их перепаивать, потому что аппаратчиков боялся, и я его долго убеждал, чуть ли не угрожая по роже ему съездить, чтобы он мне дал сделать все, что нужно, обещая клятвенно, что я все перепаяю обратно, если ему не понравится. Перепаял. И он включил, поиграл, минут пять, наверное, а потом сказал – перепаивай обратно и я уезжаю назад туда, с кем я буду опять вместе играть.