(написано где-то в году 90-м или 91-м)
ПРО АСЮ ЛЬВОВНУ
В школах все мы учимся, хорошо ли плохо, рано или поздно. Неизбежный процесс. Некоторых учителей мы запоминаем надолго, навсегда, ну а про других никогда и не вспомним даже, они безлико растворяются в окружающем нас, бездонном и бесчисленном человечьем фоне. Мне повезло глобально: потому что русский язык и литературу в моей 429-ой ленинградской школе преподавала Ася Львовна Майзель.
Я был достаточно начитанным мальчиком и немало всего знал за пределами школьной программы, однако после знакомства с Асей Львовной мои представления о поэзии и литературе радикально изменились в лучшую сторону. К тому же Ася Львовна была не только учительницей, но и сама – и в те годы, и потом , всю свою жизнь, создавала очень достойные стихи и самобытную прозу. После уроков, в классе вроде в седьмом, она стала вести литературный кружок. Рассказывала о многом и прививала вкус; вообще-то в те, ещё махрово советские времена, редко и мало где можно было услышать о таких писателях как, например, Платонов.
Желающих посещать литкружок было не так уж и много, однако среди прочих безусловно выделялись двое – Борис Гребенщиков и Антолий Гуницкий. Ася Львовна читала стихи, рассказывала что-либо интересное, ну а иногда давала какую-нибудь тему или даже без неё, но предлагала написать что-нибудь прямо сейчас. И мы охотно так поступали, с удовольствием погружались в поэтические импровизации.
Общение с Асей Львовной мы продолжили и после окончания средней школы. Она с интересом читала наши книги, высказывала свои точные, интересные комментарии. Сама продолжала писать. Интерес к жизни, к творчеству, особенно к литературному, у нее был воистину неиссякаемый. Например, с любопытством прочитала мои «Записки Старого Рокера», оставила своим карандашиком на полях небольшие комментарии и пометки.
Даже в пожилом возрасте поддерживала контакты с отдельным литераторами, помогала, чем могла, некоторым из них. В последние годы я старался по возможности общаться с ней лично, это никогда не было скучно, ощутимо пульсировала открытая добрая энергия Аси Львовны и невозможно было не прочувствовать удивительный свет её теплой души.
Умерла моя замечательная учительница Ася Львовна Майзель в январе этого года. Долго и тяжело болела. Уже в последние дни просила читать ей стихи Сергея Есенина. Не умела жить без Поэзии.
Анатолий Гуницкий
БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВСТИХИ
как похожа та на тебя
от которой слова не помогут
от которой все зеркала
в окровавленных листьях.
где-то
поднимается женщина
ей тяжело
обесцвечена осень
даже небо в колодце крыш
она переходит невский
девять минут отделяют
окна её в которых
пели дожди и солнце
последнюю серую песню
прячет
я отделить
тщетно пытаюсь лица
и руки наши от масок
которые исполняют
танец непонимания
под
разбитое
фортепиано
улиц
танец отказа
танец
испепеляющий дни
памятью поднимусь
над белым листом бумаги
до самого неба мая
имя твоё прошепчу
человек
на асфальте
стихи
собою
рисует
шаг
и потом слова
счертят размазанный контур
я когда-то любил
тебя
я когда-то любил
тебя
я когда-то любил
тебя
и она
любила меня
та которую я любил
* * *
Господи мой Иисус
длинные спутанные волосы
ленноновские очки
шутил над большими вещами
и был до боли серьёзен в малом
потому что это вечно путали
спорил до хрипоты
в тесных прокуренных комнатах
и оставался один
неумолимо ясный
словно свет на челе
и опускал голову слушая Саймона
будто хотел заплакать
только не было слёз
и гитара плакала под твоими пальцами
боже мой как ты играл
а потом опускал гитару
и выходил к людям
тщетно пытаясь почувствовать
это чувство слияния
когда слова падают как
благословенный дождь
и глубоко под землёй
начинают лопаться почки
и цветы пробиваются к небу
...но дождь падал как на асфальт
стекая грязными лужами
на мостовую
и уходил с опущенной головой
до боли в груди
понимал что всего не сделать
но шел вперёд
словно бы по воде
господи мой Иисус
СЕМЬ ЧАШДРАГОЦЕННЫХ НОТ
(Семь эпизодов Альтернативной истории человечества, которым – когда они окажутся преданы гласности – на роду написано изменить курс человеческой цивилизации)
Всего будет явлено 7 либретто; на данный момент известно три из них. (Термозубы – 2й).
Вот первый:
Казачьи Сны Императора Ю
Гематома в четырёх действиях
1.
Древний Китай. 458-й год до н.э. Период "Сонных Царств".
Император Ю, употребив богатырское количество опиума-сырца, впадает в восьмимесячное замешательство.
Находясь в этом состоянии, он переживает аудио-историческую гематому, в которой ещё не рождённые (но уже павшие героической смертью) солдаты Русской Освободительной Армии оплакивают бессмысленные жертвы, принесённые богу войны. Призрачный духовой оркестр играет "На Сопках Манчжурии".
Император проливает во сне слёзы сострадания, приходит в себя и – вместе со своим отражением – следует за Волшебной Бутылкой, которая – по древнему пророчеству – должна привести его к Источнику Совершенного Покоя.
2.
2й акт совершается в абсолютной темноте. Иногда со сцены доносятся звуки, свидетельствующие о возможности жизни на других планетах.
3.
Павильон Уединенных Бесед в горах Тянь Шань.
Напившись из источника Совершенного Покоя, император наблюдает отражение луны в ручье. Волшебная бутылка возвращается к Шести Бессмертным. Проходящая мимо Нефритовая Фея отражается во всех более или менее ровных поверхностях, чем вызывает великое смятение среди рабочих сцены, не понимающих, откуда на сцене взялось столько народу.
В воздухе разлито любовное томление, порою переходящее в блаженство.
4.
По долинам и по взгорьям бесцельно ездит туда-сюда эскадрон ирландских казаков.
Своей безыскусной вольтижировкой и балагурством они пробуждают Духа Тигровой Скалы. Дух в ярости обещает уничтожить Поднебесную Танцем Семи Игл Смерти.
В этот момент появляется Никто И Звать Никак, который спасает вселенную, выливая на голову Духа Тигровой Скалы ушат воды из Янцзы. Дух исчезает, на его месте появляется тело почтенного старца, которое долгие годы находилось в заточении в духе Духа. Тело подает признаки жизни и оказывается древним Жуй И, легендарным настоятелем храма Золотого Хайхэта.
Всеобщее ликование. Император приказывает объявить этот день национальным праздником. Казаки играют на волынках, народ танцует, а Девы Пу-Эр поют Весеннюю Песнь Собирателей Лепестков.
ОТКРОВЕНИЕ ЗЫБУЧЕЙ ЛАНИ
3й алхимический балет
1. Аркадия.
Солнечный бог, беспечно бредущий по рощам, видит пробегающую мимо Зыбкую Лань и влюбляется в неё. Чтобы ускользнуть от неуклюжих ласк юного бога, зыбкая Лань превращается в веселящий газ.
Веселящий газ вдыхают по ошибке попавшие в Аркадию Шадрах, Мешах, Абеднего и примкнувший к ним Эрих Мария Бисмарк – четверо староверов из праворадикальной группировки "Мученики БалТехФлота", которые готовят теракт в отместку за удачное проведение парижской выставки 1900 года и изобретение джаза.
Поражённые эффектом веселящего газа, радикалы обнаруживают лучшие стороны своей души, отказываются от насилия, присоединяются к Братству Нимф и сливаются с ними в вакхическом танце. Проходящий мимо Порфирий, куратор Пермской Независимой Галереи Беспредметного Искусства, приглашает их работать на Четвёртый Канал.
2. "Причина изобретения Сан-Марино".
Темнокожная бессарабская супермодель Поутихло во время дефиле на показе haut-couture обнаруживает, что одержима духом Джордано Бруно. Прямо с подиума она объявляет, что земля вращается вокруг солнца.
Поражённая публика впадает в неистовство. Многие известные кутюрье уходят наниматься на работу в протонный ускоритель. Однако инквизиция призывает к публичной казни супермодели. Поутихло с помощью подруг спасается бегством.
На помощь им приходит Скромный Генрих, автор трактата "Молот Ведьм", в котором зашифрованы рецепты вегетарианской кухни.
Он показывает им путь в Сан-Марино, которое оказывается скрытой землей тибетско-фашистского перерожденца Лоренцо Великолепного, примкнувшего впоследствии.
3. "Анахореты 4го Канала".
Раннее средневековье.
4й канал, одно из чудес древнего мира, после панамского суэцкого и беломор канала находится в упадке. Канал порос водорослями и никто не знает – куда он вел.
Капитан Джеймс Истон, маркиз Савойский, проходя по берегу моря, видит выброшенного на берег волнами юношу удивительной красоты и незаурядного интеллекта. Поражённый его совершенством, он приводит юношу в чувство, и обнаруживает, что тот полностью лишен памяти. Маркиз обучает его истории древнего мира, европейским языкам, а также основам судовождения и абордажа. После чего усыновляет его и делает вторым маркизом Савойским, а сам без единого гвоздя строит монастырь Нелькот, и удаляется туда, чтобы погрузиться в созерцание природы вещей.