И утром как проклятая кидалась на работу. Мечтала вымотаться так, чтобы даже думать было тяжело и сны не приходили. Хотя бы одну ночь.
День расписывала по минутам. Встречи, телефонные разговоры, закупка материалов, лепка… А еще этот сайт! Вымотанная гонкой, я уже решила, что исчезновение программиста — к лучшему, хоть этим не заниматься, но он сам нашелся. Извинился, что исчез, сославшись на непреодолимые обстоятельства. И… представил готовую работу. Мне оставалось только заполнить страницы красивыми фотографиями.
Парень разжевывал каждое действие, каждый новый виток. Чтобы понять, пришлось обложиться словарями и в процессе я даже подтянула английский. Если не говорила на нем, то печатала бойко — раскладку клавиатуры выучила, как родную.
И внезапно выяснила, что сайт делали… бесплатно!
Шок. Испуг. И — облегчение. Потому что я уже представила, сколько нужно будет отдать за фотографии коллекции, а еще хостинг, домен… Да и витрины, которые заказал Виктор тоже нуждались в оплате.
И все-таки этот аттракцион неслыханной щедрости поражал. Я, полнейших нуб в программировании, все же отличала состряпанный «на коленке» или в бесплатном редакторе сайт от настоящего, профессионального. Да, Виктор упоминал, что будет дешевле. Но между «скидкой» и «бесплатно» — пропасть.
— Виктор вас ценит, — услышала в ответ. — Стыдно брать деньги с девушки, которую любит твой друг!
Я чуть чаем не подавилась, прочитав подобное. «Любит»? Поверить можно было во что угодно: уважение, дружбу, благодарность за то, что помогла в трудный момент. Но не в любовь! Да и о помощи… Судя по тому, что Виктор сбежал, она оказалась недостаточной.
Так что слова скорее разозлили, чем утешили. И ярость я выплеснула в творчестве.
— Это… невероятно! — восклицала Маша, примеряя очередное кольцо или сережки. — От них энергетика так и прет! Но все-таки тебе нужно отдохнуть — посмотри в зеркало: кожа да кости. И синяки под глазами… А тебе о ребенке нужно думать!
Как будто я не знала! Именно забота о малыше позволяла жить. Очень хотелось наплевать на все, забиться в уголок и пожалеть себя, такую несчастную. Но… моему сыну, или дочери требовалась здоровая мать, а также грудное вскармливание, кроватка, пеленки, распашонки и что там еще… Оказалось, расходы на младенцев куда как превышают взрослые «хотелки». И это я присматривалась только к самому необходимому!
Поэтому запинав жалость к себе в дальний угол сознания, я торопилась успеть до родов. Лепила до чертиков в глазах, пока пальцы могли двигаться. И вкладывала в украшения все, что думала об Артеме, Викторе, себе самой… и об этой жизни.
— Ева, там по поводу зала. Ты уже думала о расстановке экспозиции?
И снова сотни фотографий. Хорошо, что простых, с телефона: предстояло оценить освещение, придумать, куда и как поставить витрины. Вернувшийся на пару дней Артем тут же внес предложение:
— А, может, сделаем показ на манекенах? Ну, на моделях? По принципу живых скульптур.
Великолепная идея! Но стоило подумать о деньгах…
— Это сколько заплатить придется? Артем, у меня столько нет! А у тебя не возьму, ты и так очень сильно помогаешь.
— Да я и не предлагал, — отец моего будущего ребенка пожал плечами. — Моделей я и просто так пригоню. Думаешь, все они за бешеные бабки работают? Начинающие и бесплатно снимаются. За портфолио. В общем, решено: девочек я тебе пригоню. Да таких, что пальчики оближешь!
И не обманул! Фотографии, которые он высылал мне на почту, поражали воображение. О худеньких, способных сыграть аристократку в классической театральной постановке, до пышечек, от которых даже через экран веяло жаждой жизни и светом. Подобрать типаж было делом времени. Но неожиданно появилась и проблема: моделей нужно было обеспечить одеждой. То есть продумать образ, заказать наряд, подогнать по фигуре… Я схватилась за голову, но решение пришло само.
Тропики. Океан. Песок. Солнце. А значит — купальник под развевающимся парео, декольте, созданные для моих колье, распущенные волосы, в которых так хорошо будут смотреться заколки! А на квадратики подходящей ткани я денег найду! Решившись, смело отправила просьбу прислать фото в купальниках, под которые предстояло подобрать аксессуары.
День пролетал за днем, и все чаще я прихватывала ночи, забыв даже про сон — просто некогда было. Вокруг все словно подернулось полупрозрачной дымкой, все было звенящим и каким-то потусторонне — лёгким. Голова кружилась, мне казалось, я катаюсь на безумной карусели. А друзья смотрели с какой-то непонятной жалостью. Пока я не оступилась и едва не свалилась с лестницы.
И Маша взяла все в свои руки. Сплавив детей на денек к бабушке, примчалась ко мне и силой вырвала из рук очередную поделку:
— Спать! Иначе выставку будем проводить в качестве посмертной. Ева, ты дура! Перфекционистка чертова! Но здоровье-то зачем гробить? Ну сделаешь на одно украшение меньше, мир же от этого не перевернется!
Я соглашалась, а внутреннее упрямство и ощущение, что не успела сделать что-то очень важное, не позволяли подчиниться. Я рвалась в мастерскую, но Маша просто силой заставила лечь в кровать и принесла чай с мятой.
Допить его не успела. Усталость взяла свое и накрыла с головой.
Во сне я снова бежала по бесконечным переходам, кого-то догоняла, от кого-то убегала… А впереди маячила мужская спина. Я не видела, чья, но знала: на плече белеют шрамы. Такие же, как на моей душе. Только свои я не могла скрыть под затейливой татуировкой. И они болели. Наполнялись жаром, набухали, словно наливаясь живым огнем. Он пульсировал и с каждым ударом сердца захватывал большее пространство, пока в аду не оказалось все тело.
Проснулась резко. В комнате царил полумрак — ночную тьму рассеивал фонарь за окном. Рядом, прикорнув на стуле, сидел Артем.
Он вскинулся, скорее учуяв, чем услышав движение. И у губ тут же оказался стакан с водой. И только, когда она смочила пересохший язык, я поняла, как же хочу пить.
Артем убрал пустой стакан, сменил влажную повязку и потянулся за градусником. Судя по отточенным движениям и то, что темнота ничуть не мешала, делал он это не первый раз.
— Давно ты здесь? — из горла вместо слов вырвался хрип.
Но Артем понял:
— Давненько. Ева, мне улетать на рассвете. Поэтому спи. Я тоже… отдохну.
Когда я снова проснулась, рядом сидела Маша.
— Очнулась? — спросила как ни в чем не бывало. — Ну и напугала! Евка, разве так можно себя загонять? Тебе о ребенке думать надо, а не о работе!
— О ребенке, — прошептала про себя и откинулась на подушку.
Она права. К черту эту гонку. Надо отдохнуть. А то уже не только Виктор снится, а и Артем мерещиться! Вот сейчас встану, поем и снова завалюсь спать.
Но вместо того чтобы выполнить задуманное, я сильнее завернулась в одеяло. Из груди сам собой вырвался вой.
Болезнь послужила толчком. Начался откат. Истерика следовала за истерикой,
Маша с ног сбилась, а ведь у неё была и своя семья.
А потом мне стало все равно. Будущее, выставка… работа… Хотелось только одного: впасть в анабиоз и чтобы никто не трогал.
Но Артем думал по другому.
29
Он ворвался в квартиру вместе с запахом дождя. Из оцепенения меня не вывело даже то, как он по хозяйски залез в шкатулку с документами и добыл мой паспорт.
— Готовься! Мы уезжаем! Самолет через три дня.
Мне было все равно. Пусть делает, что хочет — я с места не двинусь!
Но в этот раз переупрямить Артема не удалось.
За эти дни он как-то умудрился получить загранпаспорт, и даже проставить визу. Я отметила это краем сознания, но не удивилась: было все равно. Да и лететь никуда не собиралась. Проводила дни, завернувшись в плед и занавесив окна: в темноте куда легче себя жалеть.
Артем пронеся ураганом.
— Жуть какая! — все, что смог сказать об обстановке и резким движением i распахнул шторы.
Неяркий свет осеннего дня не ворвался — влился мягкой волной и четко обрисовал мужскую фигуру. Темный силуэт на прозрачно-сером фоне. Гибкий и стройный даже в кожаной куртке с меховой отделкой по воротнику. Услада для глаз и души. Но не сегодня.
Казалось, свет выжигает зрачки, кнутом хлещет по закрытым векам, высекая слезы.
Все, что смогла — нырнуть в душные объятья одела с головой, чтобы хоть так скрыться от настойчивых прикосновений.
— Вставай! У нас самолет! Нужно успеть собраться.
Голос звучал глухо, ему мешало одеяло и я не обращала внимания на причитания Артема. Куда-то ехать? Зачем? Здесь и без того хорошо, в этой патоке отчаяния. А на звуки открываемых шкафов и тихую ругань можно не обращать внимания.
— Вот что, кутаться в страдания потом будешь. А сейчас — вылезай!
Сильные руки вырвали меня из уютного мирка. Сопротивляться не нашлось ни сил, ни желания, да и знала, что бесполезно: Артем куда сильнее, все равно своего добьется. Не возмутилась и тогда, когда он сорвал с меня одежу и запихнул в ванную. И только, когда на голову и плечи обрушились холодные струи, взвизгнула.
— Ожила? Вот и хорошо! — вода сразу потеплела.
— Ой, — в глаза попал шампунь.
— Не ерзай! — велел Артем.
Но как тут можно жалеть себя, если мыльная пена выедает глаза? Хотелось обратно в уютный мирок одеяла и страданий. А для этого следовало сначала вернуться в реальность. Хотя бы для того чтобы отобрать у гада душ и смыть и шампунь, и гель, которым он меня старательно намазывал.
— О! Пошло дело! — только и сказал Артем, когда я встала в ванной во весь рост и выхватила лейку из его рук.
Вода била сильно, как я люблю. Хороший массаж для кожи. Ну и что, что больно, особенно когда лупит по лицу? Зато теперь можно дышать и даже видеть! Я проморгалась и уставилась на мокрого и абсолютно голого Артема. Хотя нет — плавки не снял.
— А что делать? — он пожал плечами. — Знал же, что сухим отсюда не выйду. А запасную одежду таскать как-то… Ладно, домывайся и выползай на кухню, я что- нибудь приготовлю.