Я даже рот в удивлении раскрыла, всего ожидала, но не такого прямого удара в лоб матери. Но баронессу Клейтон так просто было не прошибить.
Моя матушка вообще была на редкость непрошибаемым человеком.
– Бесчеловечно? Не думаю. Несчастные браки бывают и по любви, а так у девушек хотя бы обеспечено достойное будущее. Когда-то меня тоже выдали замуж, не спросив. Как же я была зла! Но позже поняла, что ошибалась. Мой покойный муж, барон Клейтон, был старше и опытнее меня, а значит мудрее. Он всегда заботился о нас, а когда появились девочки, то души в них не чаял.
– А как же любовь? – пискнула Эмили, сидящая по правую руку от меня. Признаться, наблюдая за пикировкой Эдриана и матушки, я вовсе забыла, что в столовой присутствуют еще и сестры. – Ты разве не любила нашего папу?
– Оу, – кажется, родительница смутилась. – Конечно же, любила. Правда, не сразу, со временем. Любовь – это такая вещь, которая приходит с годами, над ней надо работать и трудиться.
Если честно, то об этой стороне биографии родителей я знала мало. В моей памяти у отца и матери всегда были прекрасные отношения, они никогда не ругались, отец дарил ей цветы, украшения, ни в чем не отказывал… разве что изредка родительница все же заявляла, что мой характер так же невыносим, как и у отца.
Я попыталась вспомнить, какой мама была до его смерти. Конечно, мой детский разум воспринимал тогда все иначе и мог ошибаться, но мама не выглядела недовольной. Скорее наоборот. Она была похожа на некую смесь меня и Бриттани. Восторженная, легкая на подъем, часто улыбающаяся, кажется, самая добрая мама на свете и абсолютно разная со слугами и аристократами. Она умело управлялась с горничными и кухарками, вела обширные переписки со столичными дворянскими семьями, которые позже помогли нашей семье не скатиться в окончательную пропасть.
Я ведь помнила, как в один год после смерти папы мать изменилась. Стала строже, тверже даже с нами. Во взгляде появилась сталь. Она попыталась вести дела мужа, но неподготовленная женщина мало смыслила в транспорте и судоходстве. Ей бы чуточку больше времени, и наверняка она бы сумела разобраться, но реалии оказались таковы, что потеряно было почти все, а конкуренты, как стервятники, растерзали имущество отца, при этом жестоко насмехаясь над попытками баронессы что-то изменить.
Наверное, в тот момент она смирилась с неизбежным и принялась выживать, как умеет – обустраивать быт и судьбу дочерям единственным проверенным способом. Через замужество…
Могло ли сложиться у меня с Вивальдом?! Вряд ли. Он бы все равно умер, рано или поздно. Да и не знала мама, что выдает меня за чудовище. На людях он был невероятно достойным представителем мужского пола. В нашем городке его до сих пор оплакивают. Так что она действительно хотела как лучше для меня, но примеряла ситуацию на собственный опыт, что и стало роковой ошибкой.
В итоге матушка весь вечер пыталась повернуть разговор в нужное ей русло. Тема нашего с Бри замужества не давала ей покоя. А та порция вина, что была выпита, сыграла с ней злую шутку. Проклиная все на свете, я жалела, что не отправилась этим вечером обратно домой. Лучше провести праздник в какой-нибудь придорожной забегаловке, чем сидеть и позориться перед Малкольмом.
– Ваша светлость, вы уже достаточно хорошо знаете моих дочерей Эмили и Роуз, надеюсь, они не причинили вам неудобств?
– Напротив, они всегда будут желанными гостями в этом доме. Хотя я бы предпочел, чтобы наше знакомство состоялось по другому, более приятному случаю, а не из-за болезни Эмили.
– Вы такой благородный. И все же мне так жаль, что на вашу прислугу свалилось столько лишних забот, когда Роуз приболела и лежала без сознания. Наверное, нужно было отправить сюда вместе с ними еще и Бриттани, но злоупотреблять гостеприимством было бы чересчур. – Глаза матери блестели, а улыбка не сходила с лица. Сейчас она напоминала довольную кошку, умильно мурчащую рядом с хозяином. – Я думаю, в будущем вам будет интересно пообщаться еще и с ней. Она замечательная девушка, заботливая, трудолюбивая…
– Непременно, – перебил он и поднял взгляд на краснеющую Бри. – Я думаю, что у нас еще будет такая возможность. Когда-нибудь, нескоро…
Малкольм выкручивался, как мог, пытаясь спасти бедняжку Бри от неприятного разговора. Пару раз он подзывал одну из горничных, приказывая принести на стол все новые блюда. Мне же было жаль сестру. Я не сводила глаз с матушки, пытаясь намекнуть, что сейчас не время и не место для очередных брачных игр.
– Моей дочери пойдет на пользу общение с вами, граф, она должна видеть перед собой пример достойного мужчины. В наше время так мало джентльменов, на которых можно положиться. В городке, где мы живем, к сожалению, все не так хорошо, как хотелось бы. Столичные господа почти не радуют его своим вниманием. А вот полицейские…
– Мама, – прошипела Бриттани, пытаясь предотвратить назревающую перебранку. – Не начинай.
– Дочка, ты должна понимать, что полицейские и баронессы…
Бриттани со звоном опустила приборы и, пытаясь скрыть дрожь в руках, вытерла их салфеткой.
– Прошу простить меня. Дорога изрядно меня вымотала.
Сестра встала из-за стола и ринулась прямиком наверх. Сейчас наверняка стиснет зубы и, уткнувшись в подушку, будет заливаться слезами.
– Я бы тоже хотела прилечь, – встала я следом. – Приятного вечера и спасибо за ужин, вечер был великолепен.
Улыбнулась графу и ушла вслед за сестрой. Ей выделили комнату через дверь от меня, я постучалась в двери, но, не услышав приглашения, вошла так. Бри лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. В полумраке ее силуэт слегка подрагивал, и тихие всхлипывания разносились по комнате.
– Вот скажи мне, – начала она. – За что она так с нами? Почему каждый ужин должен заканчиваться сватовством? Даже из такого праздника, как сегодня, она умудрилась сделать ярмарку невест. Роуз, неужели Сэм настолько плох, что заслужил подобные слова в свой адрес?
– Конечно, нет, – я взяла ее ладонь в свои руки. – Он прекрасный парень. Я уверена, вы будете замечательной парой. Просто наша матушка до сих пор не может отвыкнуть от роскоши, вот почему пытается найти нам богатых спутников. Ей повезло, что со временем удалось полюбить отца и быть с ним счастливой, несмотря ни на что. И теперь матушка полагает, что и наши судьбы непременно сложатся именно так, как она задумала.
– А если нет? Вряд ли в ее планы входило положение, в котором мы сейчас находимся.
– Твоя судьба сложится так, как этого хочешь ты! Если тебе нравится Сэм, то будь с ним. Он надежный человек, пусть и не богатый, но весьма перспективный. С ним ты будешь в безопасности.
– Спасибо, Роуз, – она вытерла слезу со своей щеки. – Знаешь, мне кажется, из тебя получится хорошая мать. Только, – она на миг остановилась, заглушая свой очередной всхлип. – Ты все же подумай насчет создания собственной семьи. Граф действительно достойный человек.
– Давай ложиться спать, – улыбнулась я ей, не давая конкретного ответа и обещаний. – Сегодня был такой насыщенный день.
Я вышла из комнаты сестры и отправилась в свою.
Знала бы она, насколько тяжело мне слышать эти слова. И если нам с Малкольмом не удастся найти способ избавиться от злополучного проклятия, радости материнства мне не грозят. Да и собственная семья кажется сейчас чем-то немыслимым, почти невозможным.
Подойдя к зеркалу, я провела рукой по своим белесым волосам. Обесцвеченным и в то же время удивительно белоснежным.
– Ванесса, даже будучи мертвой, ты умудряешься творить свое зло. Не будь ты покойницей, я бы тебя придушила!
Умывшись холодной водой, я легла в кровать и пыталась заснуть, но через некоторое время услышала тихий стук в дверь.
– Войдите, – произнесла я, молясь, чтобы моим ночным гостем не оказалась матушка.
Сейчас мне меньше всего хотелось видеть ее и уж тем более вести с ней разговоры.
На пороге стоял граф.
– Я надеялся, что ты еще не спишь, – хрипло произнес он. – Мы так и не сумели поговорить после всего произошедшего.
Пропустив его в комнату, я закрыла двери.
– Эдриан, я бы хотела извиниться за поведение матери. Она вела себя непозволительно. Просто баронесса настолько переживает за меня и сестер, что во всех состоятельных мужчинах видит потенциальных женихов.
– Ее можно понять, – согласился он. – Она хочет раз и навсегда избавить вас от проблем с деньгами. Правда, выбрала для этого весьма сомнительный способ. Однако в одном я точно могу тебя понять – после подобного я бы тоже не горел желанием идти под венец. Отбивает всю охоту.
Я решила больше не развивать тему. Сегодня и так было слишком много сказано по этому поводу.
А вот по делу фактически ничего. Я рассказала графу о своих снах, о воспоминаниях Ванессы и обо всем, что об этом думала.
– Скорее всего, – закончила я, – снов с твоей покойной супругой больше не будет, но меня до сих пор не отпускает тот ужас, который пришлось наблюдать. Это было настолько реалистично, что мурашки и сейчас бегут по коже. Будто бы я умирала, наблюдала свою смерть, а затем вновь воскресла.
– Разобраться бы еще, почему ты их увидела именно сейчас? Что пробудило эти видения? У меня есть предположения, но это лишь догадки.
– И что же?
– Возможно, близость того места, где Ванесса провела последние дни, а может, что-то еще. Судя по сказанному, твой дар почти разумен, если умеет вести некий диалог под действием Голода. У меня же ничего подобного не было ни разу, хотя я целых семь лет провел, мучаясь от Жажды.
– Вот поэтому я и хочу рассказать тебе все, что видела. Возможно, там есть то, что прольет свет на поиски способа избавления от проклятия. Уверена, наши способности – не что иное, как последствия проклятия той старухи, которую обидел твой отец.
– Подробнее.
– Ее звали Тахи – жрица бога смерти. Твой отец посмеялся над ней, отказался выкупить и сделал ей больно. За это она прокляла тебя и Ванессу, которая ударила ее.