Стелла закрыла глаза и постаралась избавиться от навязчивого образа. К своему стыду, она использовала Рика, воплощая свои фантазии.
Однако, все еще находясь под воздействием гормонов, женщина не могла остановиться. Что еще он сделает? Как далеко зайдет? Будет ли кормить ее спелыми, сочными манго, купленными в Порт-Морсби и заполнившими ароматом желания камбуз? Ведь Васко кормил Мэри сладкой грушей. Поможет ли он ей унять зуд на спине, куда она не может дотянуться из-за травмы?
И что ей делать с зудом другого рода, который постоянно усиливается? С зудом, что появился где-то между бедер и сделал грудь такой тяжелой?
Облегчит ли он его, если она попросит напрямую?
Видит бог, она уже не могла это выносить и была готова взорваться.
Нет, мечтать о Рике — чистой воды сумасшествие. Это разрушит двадцатилетнюю дружбу, и только. Ей надо подняться на палубу и восстановить прежние отношения. Не лежать здесь, сходя с ума от фантазий, которым нет места в реальности, а там, наверху, вместе с Риком смотреть на звезды, как было уже миллион раз до этого.
Рик услышал звон колокольчика раньше, чем появилась сама Стелла, и молил Нептуна обуздать его желания.
— Эй! — окликнул он ее, упрямо не отрываясь от звездного неба.
— Эй! — Она подошла у нему. — Не спится?
— Типа того.
— Мне тоже. Составить компанию?
— Давай.
Он и так уже горит в адском пламени. Что ему стоит соврать еще раз?
Стелла легла рядом. Между ней и Риком оставалось расстояние.
— Уже падали? — спросила она.
— Да, одна.
— Ты загадал желание?
Не то, которое можно произнести вслух.
— Я загадал…
— Стой, — остановила его Стелла, приложив указательный палец к его губам. — Ты же знаешь, что говорить нельзя.
Рик застыл, чувствуя ее палец каждой клеточкой своих губ. Было много чего, о чем ему не стоило говорить. Или делать.
Зрачки Стеллы расширились, когда она заметила искру, несомненно, чего-то сексуального в его голубых пиратских глазах. Жар окутал ее грудь и живот.
И между ног.
И где-то глубоко-глубоко внутри.
Ее взгляд сосредоточился на губах Рика, а палец гладил их. Стелла чувствовала его дыхание, каждый вдох и выдох.
Рик приоткрыл рот, как бы давая разрешение этому любопытному пальчику. Потом слегка прикусил его прямо там, где была заноза.
То, как она смотрела на его губы, звук ее дыхания пронзили его тело до самого паха.
Сердце гулко стучало в висках и в груди.
— Стелла…
— А? — спросила она рассеянно, изучая его губы.
Губы Васко.
Рик попытался снова:
— Не думаю, что нам следует…
На этот раз Стелла не оборвала его, приложив палец к губам. На этот раз она остановила его своими губами, и Рик оказался к этому совершенно не готов.
Он всегда представлял их первый поцелуй нежным и мягким. Именно так он поцеловал бы Стеллу в шестнадцать лет. Однако этот поцелуй был другим — влажным и глубоким, выпускающим на волю желание, которое подавлялось все это время.
Стелла застонала, когда фантазии стали реальностью, и всепоглощающая страсть охватила ее.
Этот поцелуй был даже лучше, чем она могла предположить.
Их пари было забыто, каждый получил свой приз раньше срока. Желание текло по ее жилам, и Стелла снова застонала, когда Рик повернулся на бок и, опершись на локоть, оказался над ней.
Она жадно втянула в себя воздух, задохнувшись от поцелуя. Они оба задыхались. Губы требовали больше, и Стелла отдалась во власть его языка.
Она стиснула бедра: зуд стал невыносимым. Каждая мышца отзывалась на движение языка Рика. Стелла вжалась в палубу, чтобы облегчить эту приятную боль.
Можно ли испытать оргазм от одного поцелуя?
Она мечтала об этом поцелуе и в юности, и став писательницей, создающей на бумаге чувственные сцены.
Рик провел большим пальцем по ее виску, и у Стеллы закружилась голова. Она беспокойно двигала бедрами, чувствуя, что уже близка к пику.
Вероятно, одного поцелуя достаточно.
Рик провел большую часть жизни, не думая о том, на что может быть похож поцелуй Стеллы. Теперь ему стало ясно, что он не хочет останавливаться.
Вдруг этот поцелуй стал единственным, что имело смысл, — ни звезды, ни океан, ни сокровища Иниго.
Только Стелла.
И аромат кокосов.
Просто лежать рядом с ней было бессмысленно. Но приподняться, прижать ее к палубе, ощутить ее кожу, ее отчаянное дыхание, ритм ее тела, отвечающего на поцелуй, — вот что важно.
Но Рик жаждал больше. Он хотел ее всю.
Его рука опустилась, чтобы привлечь, обнять ее и прижать как можно крепче.
Но Стелла вдруг напряглась, вскрикнула и оттолкнула его.
Глава 8
Замерев, Рик смотрел, как она придерживает раненую левую руку. Ее зубы впились в нижнюю губу, все еще влажную и припухшую от поцелуя. Он пытался понять, что же стало причиной такой реакции.
Что это вообще было, черт возьми?!
— Я в порядке, — процедила Стелла сквозь зубы. В его глазах она увидела растерянность. — Дай мне минутку, — заверила она Рика, наблюдая, как его голубые глаза теряют чувственный блеск и он отодвигается от нее. — Ну вот, — наконец улыбнулась она. — Так на чем мы остановились?
Рик потряс головой, пытаясь разогнать туман. Затем он застонал и лег на спину.
— О боже!
— Рик, — начала Стелла, поглаживая его по руке, — все в порядке.
— О боже, — повторил он, закрывая глаза рукой и отчаянно мотая головой. — Что я наделал!
— Рик…
— Нет! — Он вскочил на ноги. — Это сумасшествие…
Не ожидавшая такого яростного отпора Стелла села.
— Почему?
— Потому что, — чеканил он каждое слово, — ты — Стелла, а я — Рик. И мы этим не занимаемся.
— Мы поспорили на поцелуй! — возразила молодая женщина.
К тому же Стелла была уверена, что это был лучший поцелуй в ее жизни. Поцелуй, который затмил Даже самый восхитительный поцелуй Дейла. Поцелуй, на фоне которого померкли все остальные.
Рик покачал головой:
— Не на такой.
— Почему?
Ей уже не шестнадцать лет. Неужели он думал, что она удовлетворится целомудренным братским поцелуем?
— Как насчет двадцатилетней дружбы? И бумаги с нашими подписями, подтверждающей партнерство в бизнесе? Да, а еще твой отец!
Стелла нахмурилась:
— Мой отец?
— Да! — вскипел Рик. — Он сказал, чтобы я держался от тебя подальше.
— Мой отец?!
— Стел, все на яхте знали, что к тебе дорога закрыта. Натан не хотел, чтобы кто-то крутил шашни с его маленькой девочкой.
Стелла, опираясь на правую руку, встала, слегка поморщившись от боли.
— Не знаю, заметил ли ты, но я уже не маленькая девочка. А мой отец умер.
Рик неосознанно посмотрел на ее грудь.
— Ага, — скривился он, — заметил.
Стелла рассмеялась:
— У меня есть грудь, ты уж извини.
— Да, есть. Когда ее не было, было проще.
Женщина нахмурилась:
— Рик, она у меня уже давно. Что изменилось сейчас?
Чертова «Охота за наслаждением»! Благодаря Натану и воспоминаниям о детской платонической дружбе Рик смог много лет общаться со Стеллой, как с другом. Пока не прочитал книгу.
И теперь все катилось в тартарары.
— Не знаю, — соврал он, решив, что она не оценит творческий подход к ее роману. — Раньше это не было проблемой. Впрочем, раньше мы никогда не оказывались в таких обстоятельствах.
— Не оказывались.
— Стел, боюсь, потом ты пожалеешь об этом. Нас связывают детские воспоминания. Каникулы на «Персефоне». Как мы доставали испанские монетки с морского дна. Как играли в пирата и русалку. Глядя на тебя, я вспоминаю, как ты и твой отец приняли меня в семью. Стел, это чудесные воспоминания. Они много для меня значат. Я не хочу все испортить, поддавшись… сумасшествию… Пусть будет, как прежде… Мне нравились наши с тобой отношения…
Стелле больше нравилось то, чем они занимались пять минут назад. Она все еще чувствовала пульсацию между бедер. Боже, ну почему он такой благовоспитанный? Еще чуть-чуть — и она испытала бы удовлетворение. И смущение.
Если ей предстоит ближайшие пару недель притворяться, что ничего не было, будь она проклята, если станет играть по правилам.
— Ну и ладно, — фыркнула Стелла, проходя мимо него. — Я захватила с собой вибратор.
Рик моргнул.
— Ты взяла вибратор?
— Рик, я взрослая женщина. У меня есть потребности.
— Стел, мне от этого не легче! — крикнул он вслед, уставившись на ее покачивающиеся бедра.
Она обернулась и улыбнулась:
— Сладких снов.
Но сладко Рику этой ночью не было.
Каждый раз, когда позвякивал колокольчик на браслете Стеллы, он вслушивался. Что это? Вздох? Стон?
Легче ли ему оттого, что он соблюдает приличия, хотя знает, чем занимается Стелла? А ведь он мог бы быть с ней.
Целуя. Лаская.
Нет!
К концу поездки и до конца жизни они будут радоваться, что вели себя благоразумно и не перешли черту. Может, когда-нибудь они посмеются над всей этой ситуацией.
В восемь утра Рик снялся с якоря. Стелла не появлялась, и он размышлял, почему она так долго спит. От мыслей о сексуальном удовлетворении ему не становилось легче.
Стояла чудесная погода. Заниматься привычной рутиной было лучше, чем сидеть и представлять, как развлекалась дочь Натана ночью.
В какой-то степени это помогало.
Пока на палубу не поднялась Стелла.
В микроскопическом бикини.
Рик смотрел на нее, открыв рот, и радовался, что надел очки. Два малюсеньких треугольника еле удерживали набухшую грудь, роль плавок выполняли два других треугольника, связанные по бокам.
— Доброе утро, — бросила она, проходя мимо с ноутбуком, солнцезащитным кремом и полотенцем. И с улыбкой. — Какой удивительный день, — пробормотала она, полной грудью вдыхая морской воздух.
При вдохе ткань купальника обтягивала ее до неприличия. Боже, она хочет довести его до сердечного приступа?!
— Как спалось? — поинтересовался он равнодушным тоном.