Минут через десять он спустился и снова постучался в привратницкую, ругая доктора. Ему отперли дверь, и он вышел, в сердцах хлопнув ею. Дверь бухнула, но не захлопнулась: он закрепил язычок замка. Незваный гость бесшумно вернулся, на этот раз незамеченный консьержами. Теперь, если поднимется тревога, он обеспечил себе выход.
Он опять спокойно поднялся на пятый этаж. Вошел. В прихожей снял пальто и шляпу, положил их на стул, сел на другой и надел на ботинки толстые войлочные туфли.
– Уф! Все в порядке! И так просто. Понять не могу, почему все не становятся взломщиками! Немного отваги, сообразительности – и столько удовольствия. Чудная профессия. В самый раз для почтенного отца семейства. Я бы даже сказал, слишком спокойная. Скучная.
Он зажег фонарик, развернул подробный план квартиры и углубился в изучение.
– Так, сейчас сориентируемся. Вот этот прямоугольник – прихожая, где я нахожусь. На улицу выходят гостиная, будуар и столовая. На них не стоит тратить время. У графини отвратительный вкус, ни одной красивой безделушки. Стало быть, прямо к цели. Вот коридор, он ведет к спальням. Через три метра дверь в гардеробную, через нее я попадаю в спальню графини.
Он сложил план, погасил фонарь и вошел в коридор, считая:
– Один метр, два… три. Вот и дверь. Господи, как же все просто. Замок, причем незатейливый, отделяет меня от спальни, расположен он на высоте метра сорока трех сантиметров от пола. Сейчас мы осторожненько его вырежем.
Он достал из кармана необходимый инструмент, но тут ему пришла в голову одна здравая мысль.
– А что, если дверь не заперта? Попробуем. Почему бы и нет?
Он нажал на ручку. Дверь открылась.
– Люпен, голубчик! Удача на твоей стороне! Итак, что теперь? Ты изучил топографию местности своей операции, знаешь, где графиня хранит черную жемчужину. Выходит, чтобы заполучить сокровище, тебе нужно стать тенью в темноте и тишью в тишине.
Арсен Люпен не пожалел получаса на то, чтобы справиться с замком второй двери, застекленной, которая вела в спальню. Он работал с такой осторожностью, что графиня, даже если бы мучилась бессонницей, не встревожилась бы ни единым звуком. Затем, следуя плану, ему предстояло обогнуть шезлонг, потом кресло и добраться до столика рядом с кроватью. На этом столике стояла шкатулка для почтовой бумаги, а в шкатулке покоилась черная жемчужина.
Арсен Люпен лег на ковер и пополз вдоль шезлонга. Вдруг он замер: невыносимо расходилось сердце. Нет, это был не страх, а что-то вроде щемящего беспокойства из-за мертвой, какой-то давящей тишины. Люпен удивился сам себе: в самые ответственные минуты своей жизни он обходился без эмоций. Сейчас ему не грозила никакая опасность. С чего вдруг у него так бешено заколотилось сердце? Что особенного было в этой спящей женщине, в этой жизни, оказавшейся рядом с его собственной?
Люпен прислушался. Ему показалось, что он различил дыхание спящей – и успокоился, словно рядом друг.
Вот и кресло. Еще одно движение, и он, протянув руки, стал нащупывать ножки столика. Правая рука отыскала ножку.
Наконец-то! Теперь он встанет, возьмет жемчужину и уйдет. Какое счастье! Потому что сердце снова заметалось, забилось у него в груди с такой силой, что напоминало ему колокол, который вот-вот разбудит графиню.
Усилием воли Люпен постарался с ним справиться, но тут его левая рука наткнулась на предмет, в котором он сразу угадал подсвечник, а следом попалось нечто и вовсе неожиданное – кожаный футляр с дорожными часами. Они не тикали. Почему вдруг на ковре – подсвечник? Часы? Почему не на положенном им месте? Что произошло в этих мрачных потемках? И тут он невольно вскрикнул. Он притронулся… Господи! Не может быть… Нет, нет… Страх сковал его холодом. Двадцать секунд, тридцать он лежал неподвижно, чувствуя на висках пот. Ощущая в пальцах то самое прикосновение…
Совершив над собой невероятное усилие, Люпен снова протянул руку. И снова прикоснулся к чему-то… к чему-то… немыслимому. Он приказал себе не отступать – узнать, отдать себе отчет. У него под рукой были волосы, лицо – лицо холодное, застывшее.
Какой бы ужас ни приготовила действительность, человек с характером Арсена Люпена, осознав, в чем дело, постарается с ним справиться. Он торопливо зажег фонарь. И увидел на полу женщину, залитую кровью. На шее, на плечах зияли страшные раны. Люпен наклонился над ней и внимательно всмотрелся. Женщина была мертва.
– Убита, убита, – с каким-то недоумением прошептал он.
Он смотрел на ее остановившиеся глаза, искривленный рот, белое лицо и кровь, черную густую лужу крови на ковре.
Люпен распрямился и зажег электричество. Свет залил комнату, стало видно, что в ней шла отчаянная борьба. С постели сорваны простыни, одеяло. На полу подсвечник и часы – стрелки показывают одиннадцать часов двадцать минут, а дальше перевернутый стул. И всюду кровь, лужи крови.
– А черная жемчужина? – прошептал он.
Шкатулка для почтовой бумаги стояла на столике. Он открыл ее. В ней лежал маленький ларчик. Совершенно пустой.
– Зря ты хвастался своей удачей, дружок Арсен Люпен! Графиня убита, жемчужина украдена. Вряд ли можно назвать это везением. Пора бежать, и как можно скорее, а то расплачиваться придется тебе.
Но он не двинулся с места.
– Бежать? Другой бы сбежал. Но Арсен Люпен? У него найдется занятие получше. Сообразим все по порядку. Совесть у тебя чиста. Представь себе, что ты комиссар полиции и должен вести расследование. Хотя для этого нужны мозги посвежее. А мои сейчас не в лучшем состоянии!
Он упал в кресло и прижал ладони к пылающему лбу.
Преступление на улице Ош всех нас волновало в последнее время своей загадочностью. Но я бы не стал его касаться, если бы Арсен Люпен не оказался к нему причастен самым необычным образом. Никто и не подозревал о его причастности. Собственно, никто и не знал истинной подоплеки этого дела.
Кто из нас не встречал на прогулке в Булонском лесу Леонтину Зальти, певицу в молодости, а потом жену и вдову графа Андийо? Двадцать лет назад она ослепляла Париж роскошными нарядами, а графиней Андийо носила жемчуга и бриллианты, которые были известны всей Европе. Говорили, что на ней сияют банк, золотые прииски и несколько австралийских компаний. Великие ювелиры трудились для Зальти, как некогда трудились для королев и королей.
И все мы помним катастрофу, уничтожившую все ее богатства. Ни банков, ни золотых приисков, ни австралийских компаний. Великолепная коллекция драгоценностей пошла с молотка. Осталась только знаменитая черная жемчужина. Черная жемчужина! Она одна стоила целое состояние, если бы графиня с ней рассталась.
Но она не рассталась. Она предпочла скромную жизнь в небольшой квартирке с компаньонкой, поварихой и лакеем, но не продала редчайшую драгоценность. На это была особая причина, и графиня ее не скрывала: жемчужину ей подарил сам император. И разорившись, живя как нельзя более скромно, она берегла свидетельницу своих счастливых дней.
– Пока я жива, я с ней не расстанусь, – говорила графиня.
Днем она всегда надевала ее, а вечером прятала в известное только ей место.
Газеты публиковали все эти факты и разжигали любопытство публики. Как ни странно – хотя тем, у кого был ключ к разгадке, странным это не казалось, – арест убийцы только еще больше все запутал и усилил недоумение. Словом, через день в газетах появилась следующая заметка:
Нам сообщили об аресте Виктора Данегра, лакея графини Андийо. Против него свидетельствуют серьезные улики. На рукаве ливреи, которую префект полиции господин Дюдуи обнаружил у него в мансарде под матрасом, видны пятна крови. На этой же ливрее не хватает обтянутой материей пуговицы. Точно такая же была обнаружена в день осмотра спальни под кроватью жертвы.
Вполне вероятно, что после ужина Данегр не поднялся к себе в мансарду, а спрятался в гардеробной и через застекленную дверь увидел, куда графиня прячет черную жемчужину.
Должны сказать, что пока эта версия не нашла других подтверждений. Непонятным остается следующий факт: в семь часов утра Данегр заходил в табачную лавочку на бульваре Курсель. То, что он выходил, засвидетельствовали консьержка и владелец табачной лавки. Кухарка графини и ее компаньонка, которые спят в одной комнате в конце коридора, утверждают, что в восемь часов, когда обе они встали, входная дверь в квартиру и дверь черного хода были заперты. Обе женщины служат у графини вот уже двадцать лет, обе вне всяких подозрений. Каким образом Данегр мог выйти из квартиры? Он заказал себе особый ключ? Следствие ответит на все вопросы.
Следствие не ответило на вопросы. Напротив, их стало еще больше. Выяснилось, что Виктор Данегр – опасный рецидивист, пьяница и дебошир, который вполне мог воспользоваться ножом. Но само дело, по мере того как его расследовали, становилось все более загадочным.
Так, мадемуазель де Сенклев, кузина и единственная наследница графини, сообщила, что месяц тому назад получила от графини письмо, в котором та писала, где прячет жемчужину. На следующий день это письмо пропало. Кто его мог украсть?
Консьержка в доме графини сообщила, что в ту ночь она открывала дверь мужчине, который шел к доктору Арелю. А доктор Арель показал, что в эту ночь никто его не вызывал.
Так кто был этот человек? Сообщник?
Версией сообщника воодушевились газеты и публика. Главный комиссар Ганимар, старый и опытный полицейский, ее не принял. И не без причины.
– Тут не обошлось без Арсена Люпена, – заявил он следственному судье.
– Вам повсюду мерещится ваш Люпен, – усмехнулся судья.
– Повсюду мерещится, потому что он повсюду и есть.
– Скажите лучше, что вы вспоминаете о нем, как только у вас нет полной ясности. Впрочем, в данном случае заметьте следующее: преступление было совершено ночью в одиннадцать часов двадцать минут, как зафиксировали остановившиеся часы. А ночной визит, о котором сообщила консьержка, был около трех часов ночи.