– Береста, она же березовая кора, – откликнулась Камилла. – Берется из верхнего слоя древесного ствола. Использовалась для художественного плетения, хранения продуктов от преждевременного гниения, а также вместо бумаги, появившейся позже. Дешевый и распространенный материал для письма.
– Значит, оно, – заявил Андрей. – Вот она, грамота!
– Так, обожди-ка! – Лиза подняла палец, продолжая изучать находку. – Дешевый. Вот именно что дешевый! Царь не будет писать на дешевом материале такой важный документ! Вы меня не проведете! Где остальные сыновья?
Не дожидаясь нас, она побежала обратно на юг. Или же заметила скромные указания девушек, которые словно слились с травой и молча слушали нас.
Я посмотрел на Андрея, и ролевик с уважением покивал.
– Я ничего не по… – заговорила Камилла, но я снова схватил ее за руку и побежал следом за Лизой.
Младший сын нашелся на Кормовом дворе. Здесь стояли в ряд длинные столы, составленные в ряды, с такими же безразмерными лавками. Тут кипела жизнь: горели костры, на которых готовили пищу. Толстый мясник в фартуке методично разделывал рыбу. Запах был до того мощный, что я даже не знал – он действительно это все в Версиане делает или же сигнал транслируется из Москвы. Впрочем, эффект перебивался душистыми травами, щедро рассаженными в окрестностях.
За столом сидели селяне всех возрастов. Не обращая на нас внимания, они вкушали яства, рвали руками ароматные лепешки, черпали похлебку деревянными ложками, разливали квас. Не веря глазам, Лиза подошла ближе. Я взял черпак из бочки с квасом, налил большую кружку, подал девочке. Лиза отпила, и ее лицо осветилось счастьем.
Не спрашивая согласия, Камилла отняла у меня черпак – тоже набрала квасу, попробовала прямо из него.
Молодой сын Калиты почти смог затеряться в толпе – сидел на углу и был единственным, кто не ел, а рассматривал буквы на свернутом сероватом материале.
– Ага! – воскликнула Лиза. – Я так и знала! – Она вырвала у него грамоту, с восторгом забралась на стол и, показав листок нам, добавила: – Пергамент!
Я торжествующе посмотрел на Камиллу. Она опустила черпак в бочку.
– Ну так как? – спросила Лиза. – Которая грамота настоящая?
– Существует две версии происхождения духовной грамоты Калиты, в которой упоминается Коломенское, – сказала Камилла. – Один из документов был написан на бересте, второй – на пергаменте. Историки до сих пор спорят, какой из документов подлинный.
– Этот подлинный, – с уверенностью сказал Иван, тыча пальцем в пергамент. – Конечно, этот! Тут написано, что Коломенское – мое. Верно я говорю, люди добрые?
Едоки за столом издали одобрительное ворчание, словно их тренировал лично Чертанович. Кто-то поднял кружку с наливкой в честь младшего сына.
– Не, – замотала головой Лизка. – Эти грамоты не годятся. Какая же настоящая?.. Так. Ладно.
Она слезла со стола и начала сверять оба документа.
– Береста, значит, распространенней, – бормотала она, водя пальцем по буквам. – Но пергамент дороже. Значит, он больше подходит для царя.
– Может, тебе все же перевести? – предложил я.
– Не надо, – отказалась Лиза. – Я сверяю символы. Какие-то одинаковые, а другие нет.
От звука топора Камилла вздрогнула. Мясник невозмутимо швырнул рыбью голову в корзину, в которую уже лез толстый кот.
– Так, минуточку, – очнулась Лиза. – А где третий сын?
Она начала озираться в поисках девушек с подсказками. Их не было.
В этом месте их быть и не могло. Никто не ожидал, что Лиза сообразит, будто может существовать и третья грамота. Ведь оба исторических документа уже были у нее в руках, и ей следовало просто выбрать верный. Даже сценарий на виджете не предусматривал ничего подобного.
– Здесь нету настоящей грамоты, – заявила Лиза, вскакивая. – Кажется, поняла. Цера!
– Что? – спросил Иван, нахмурившись.
– Цера, или восковая табличка, – снова заговорила Камилла, в задумчивости изучая нарезанный огурец. – Устаревший вид письменности, даже на момент правления Ивана Калиты.
– Но он использовался! – воскликнула Лиза с азартом.
– Это так, – подтвердил я. – Редко, но бывало. В одном только Новгороде при раскопках их нашли двести пятьдесят штук.
– Где этот третий сын?! – затараторила Лиза, и ее лицо снова осветилось. – Восковая табличка, значит? Нужен воск! Усадьба Пасечника!
Она со смехом обежала нас с Камиллой. Нам оставалось лишь последовать за ней. Камилла не успела откусить от огурца и была вынуждена бросить его.
– Было только два документа, – попыталась возразить она. – Ни о каких восковых табличках данных нет.
– Значит, будут, – пожал я плечами.
Лиза все поняла верно. Документов два, но сыновей-то три. Все по правилам сказки.
Она нашла Семена там, где и нужно: посреди ульев, поверх которых слышалось жужжание.
– Не подходите, – предупредил Семен. – Тут пчелки. Закусают, и целитель не поможет.
– А-а-а, пчел я боюсь, – заволновалась Лиза. – Ну что, я была права? Здесь где-то лежит цера?
– Права, мудрая дева, – заговорил Семен. Он посмотрел на меня, и я озадаченно развел руками. – Вон там она лежит, на дереве.
– Высоко. – Лиза посмотрела на вершину огромной липы. Залезть туда даже без пчел было бы проблематично, а уж с пчелами…
– Кажется, я знаю, кто тут нужен, – протараторила Лиза и снова убежала.
Я догадывался, куда она пойдет, и потому знал, что она скоро вернется. Так что я предпочел пока подождать на пасеке.
– Однако, – заговорил Семен.
– Именно, – подтвердил я.
– О чем вы? – спросила Камилла.
– Тс-с-с, – поднес я палец к губам.
Лиза привела не абы кого, а самого государя Ивана Калиту. Выглядел царь именно так, как и должен был выглядеть наиболее подходящий кандидат, чтобы среди пчел и меда лезть на липу. Его мохнатость тут была очень даже к месту.
– Вот! – Лиза вытянула палец в направлении верхушки дерева. – Там где-то восковая табличка лежит. Она и есть настоящая грамота. А те две – фальшивки!
Медведь посмотрел на меня растроганно. Направился к липе. Его тут же окружили жужжащие пчелы. Бурелома это не остановило – он надвинул корону почти на глаза, чтобы защитить морду, закутался прочнее в царскую мантию и, став на задние лапы, обхватил дерево передними. После чего полез наверх.
Он почти целиком забрался в дебри мелких веток, не обращая внимания на пчел, уверенно атаковавших его зад. Судя по тому, как он там облизывался, его царейшество успело по пути зачерпнуть медку.
Обратно он спрыгнул, держа в зубах восковую табличку. Вид у него был максимально счастливый.
– Вот, – обрадовалась Лиза, выхватывая у него драгоценную грамоту. – А ну отдай… Да. Что тут написано?
Она сунула табличку под нос Камилле.
– Се дал есмь сыну своему большему Семену, – произнесла Камилла, – Можаеск, Коломъну со всеми Коломеньскими волостми, Городенку, Мезыню, Песочну, Похряне…
– Хватит, – прервал я. – Лиза поняла верно. Истинный наследник Коломенского – старший сын, Семен.
– Спасибо, батюшка! – Семен поклонился медведю до земли, и тот милостиво похлопал его лапой по спине.
– А Коломна и Коломенское – это не два разных… – начала стюардесса, но нас тут же обступили девушки, держа плакат:
Помочь сыновьям Калиты
найти духовную грамоту.
Квест завершен.
– А-а-а! – завопила Лизка, бросаясь Бурелому на шею. – Я верно поняла! Я молодчинка! Я самая умная, обаятельная и привлекательная! А награда будет?
– Награда? – улыбнулся я. – Прохождение на следующий этап. Пожалуйте, любезная Лизавета, в сторону Дворца.
– Ага, это туда, – сообразила Лиза, показывая на восточный конец парка. – Уже бегу. Ребята, вы супер!
Она побежала в сопровождении смеющихся девушек.
Бурелом выдохнул, глядя на меня преданными глазами. Или же просто недостаточно наелся порцией меда с дерева.
– Нашла все же барыня третью грамоту, – сказал я. – Не ожидал.
– Никто не ожидал, – заметил Семен. – Этого нет в сценарии. Хорошо хоть мы табличку доделали.
– Подождите, – возмутилась Камилла. – Это исторически неверно. Ничего этого не было. Существует лишь два источника…
– Сохранилось два, – поправил я. – Никто не говорит, что не могло быть третьего. Можно предположить, что Иван Калита написал завещание именно на восковой табличке, после чего она была переписана и на пергамент, и на бересту. Таблички не сохраняют текст надолго, остальные два материала – вполне. Пошли во дворец.
Бурелом с уважением поклонился Семену, позволил тому стащить с себя корону и мантию.
– Встретимся на месте, – кинул он мне и потрусил вслед за Лизаветой.
– Не понимаю, – упрямо гнула Камилла. – То, что здесь происходит, – это имитация игрового подземелья Версианы?
– Вроде того, – сказал я. – Лиза не может попасть в настоящее. Поэтому ей показывают сказку.
– Значит, у данного квеста нет четких критериев для завершения?
– У него есть цель – сделать Лизу счастливой. Этого достаточно. Детали не важны.
– Но это не игровая задача.
– Это человеческая задача. Это смысл нашего существования. Мы – люди.
– Тогда какое завершение данного квеста по поиску пропавшей грамоты было бы истинным, в рамках условия «сделать Лизу счастливой»? – спросила Камилла.
– Любое, – сразу ответил я. – Совершенно любое. Лиза могла повести себя как угодно, сделать что угодно. Назвать любую грамоту настоящей или вовсе никакую. Любой ответ мы бы засчитали.
Камилла снова хотела что-то сказать, но молчала полминуты, прежде чем произнесла:
– Я продолжу наблюдение.
– Мудро, – оценил я. – Всем бы нам так уметь. Пошли, второй этап тебе понравится.
Глава 14Поиск виновных
Лизу мы нашли рядом с церковью Вознесения, причем не одну. На площади собралась целая толпа. Справа сгруппировались примерно сотни три крепких парней, и одежды у них были совсем не крестьянские. Длинные кафтаны и сапоги были чересчур похожими у всех, чтобы молодцы напоминали случайных селян. Изредка встречавшиеся кольчуги, берендейки, железные шлемы, а то и пистонные пищали за спинами – выдавали царских стрельцов. Картину довершали сабли и бердыши.