– И мне непонятно, – развела Шанталь руками. – Они что, рассчитывали, что я просмотрю видеоролик? И этого достаточно?
– Разве что «Сиана» считает, что вы с Меркуцио вместе, – понял Джек. – Вот и ответили ему.
Шанталь долго смотрела на него. Понимающе кивнула.
– Денис, – снова заговорил Джек. – Сколько тебе осталось очков талантов до тысячи?
– Четыреста сорок с лишним, – сказал я. – С Гостями закончил, Коренных не хочу трогать. Но вот Иммигранты…
– Действуй.
Этим словом Джек внес в меня успокоение. Пока в мире существует Шанталь – мне потеря веры не грозит. Но главное – чтобы веру не утратил Джек.
И впрямь все дороги в этот раз свелись к единой задаче.
Пора навестить Меркуцио.
Глава 17Прерванная трансляция
Один из спальных районов Чертаново этим вечером переживал кризис.
У внешне неприметного подъезда стояли три машины полиции и один бронированный фургон. Внутрь фургона я не заглядывал, но знал, что в нем сидят несколько суровых мужиков крепкого телосложения с неплохим снаряжением. Они проходили инструктаж, напрямую касавшийся квартиры на четвертом этаже. Что-то они знали по планам здания и показаниям соседей. Что-то им сообщили через анонимный звонок, защищенный такими способами, о которых во всей Москве никто и понятия не имел.
Москва транслировала в Версиану события, словно они были вымышленным фильмом. Эти события должны были подхватить здесь и понести дальше, игрокам, охочим до зрелищ. Конечно, эксклюзивно для Иммигрантов. Поэтому тут, помимо полицейского транспорта, находился и только что подъехавший фургон телекомпании. Он остановился на почтительном расстоянии от машин полиции, хотя никакого почтения к властям телевизионщики не испытывали. Просто были они из Версианы и не хотели сорвать сторис. Их задачей было наблюдение, а не вмешательство. Вмешиваться должен был другой человек, который как раз подкатил на красной «Феррари».
Дверца открылась, и наружу выбрался Меркуцио. Его тут же ослепило фотовспышкой с фургона. Возможно, потому он меня и не заметил. А может, потому, что я стоял не рядом, а на крыше соседнего дома, активировав виджет с внутренним каналом «Иммигрант-ТВ».
– Что мы видим, друзья, – вещал Меркуцио взволнованно. – Захват заложников! Прямо здесь, сейчас, в Москве! Кто-то скажет – бытовуха. Но что это значит для родных и близких жертвы? Настоящая трагедия. Давайте же попробуем перехватить злодея! И затем сравним, как отработают группы захвата в реальном городе.
Я сравнил картинку на виджете с раскинувшейся подо мной трансляцией. Меркуцио смотрел пристально в камеру, которую взвалил на плечо крепкий оператор. Худая женщина держала микрофон на шесте. Сцена выглядела несколько тошнотворной.
Миновав несколько линий оцепления, Меркуцио подобрался к дверям подъезда, запертого на магнитный замок, и без видимых усилий просто открыл ее, лишь потянув за ручку. Собравшиеся рядом Иммигранты из числа зевак нервно выдохнули. Конечно же, на их втором-третьем уровнях физической силы недостаточно для подобного трюка. Интересно, как они получат видеосигнал изнутри квартиры? Не иначе как у Меркуцио в петличке висит миниатюрная камера. Или же он намерен в правой руке держать пистолет, а в левой – мобильник на селфи-палке.
Впрочем, ни один способ ему не принесет большой радости. Потому что никакой трансляции изнутри квартиры ему сделать не удастся. И очередной подвиг Меркуцио по имитации борьбы с преступностью останется никем не замеченным.
Блинк.
Я переместился прямо внутрь квартиры. Типичное, если так можно выразиться, жилье алкоголиков. Убитое в хлам наследие былых времен, запущенное до стадии, когда проще спалить, чем восстанавливать. Порванный диван, сломанные столы. Лишь выцветший ковер на стене да чайный сервиз на шкафу кому-то наверняка напоминали о чем-то достаточно важном, чтобы не гробить еще и их.
Возле окна стоял небритый мужик в грязной майке. Он зажимал рот женщине, держа нож у ее горла, и пытался то и дело выглянуть наружу.
На меня он все же среагировал, но было поздно. Я двинул ему кулаком в перчатке по скуле, прибивая голову к стене. По штукатурке поползли трещины. Нож упал на пол, и я отпихнул его ногой.
Взглянув на меня дикими глазами, женщина бросилась к выходу из квартиры. Открыла дверь и выбежала в подъезд, проносясь мимо озадаченного Меркуцио, который держал наготове «беретту».
– Заходи, – крикнул я ему.
Меркуцио окаменел при виде меня. Затем с опаской оглянулся.
– Давай уже, – махнул я. – Все в порядке.
Стример с подозрением прищурился. Прикрыл свободной рукой пуговицу в районе воротника. Точно – камера.
– Здесь глушилка стоит, – пояснил я. – Ничего поснимать тебе не удастся. Заходи уже, заколебал.
Меркуцио аккуратно спрятал пистолет в кобуру под полой пиджака, зашел внутрь, закрыл дверь.
– Так, – произнес он. – Арбестер. Что все это значит?
Я прошел в комнату, смахнул с дивана покрывало, на котором валялись окурки. Уселся посреди пустого места.
– Это значит, что эфир отменяется, – ответил я. – Твоя съемочная группа, наверное, голову ломает, отчего сигналы с камер внезапно исчезли и почему идет трансляция «Маши и медведя». И что именно происходит в квартире, куда забрался их кумир, чтобы спасти заложницу. Считай это жестом доброй воли. Не мог же я показать всей Версиане, что тебя обошли. Верно?
Меркуцио прищурился сильнее, и я его хорошо понимал. Конечно, он не мог любить подобных игр. Вероятно, он был в тихом бешенстве. Или в замешательстве, что наверняка бесило его еще сильнее.
– Ты сорвал мне трансляцию, – констатировал он.
– Поставил на паузу, – поправил я. – Если ты хотел сделать что-то полезное, мог бы в реальном мире продемонстрировать всем, как круто ты борешься с преступностью в городе.
– И заодно сесть за нелегальный огнестрел, – усмехнулся стример. – Конечно, если бы он у меня был… И сорвать операцию спецназа. Спасибо, нет. Пусть профессионалы работают. Почему ты сам в реале не помог, Арбестер? Ты же такой смелый.
– Моя помощь уже не нужна, – спокойно ответил я. – Пока мы с тобой разговариваем, в Москве тот командир группы захвата, что сейчас в фургончике внизу, изучает данные анонимного звонка, в котором до мелочей указывались тип дверного замка, планировка квартиры, сведения о захватчике и жертве. А также данные о принятых им веществах и сроке их действия.
Я указал на стол перед диваном. На столе лежал шприц.
– Захват состоится через несколько минут, – продолжил я. – Он пройдет гладко и успешно. Невинные не пострадают. Но ты прав, тебе действительно нечего было вмешиваться. Ты мог даже не приезжать. Как ты верно сказал – пусть работают профессионалы.
Меркуцио вырвал из-под стола табуретку. Сел на нее, забарабанил по ней пальцами.
– Ну хорошо, – произнес он. – Что тебе надо?
– Мне нужен коллективный квест, – сказал я. – На группу в несколько сотен человек. Квест, транслируемый из Москвы в Версиану, в котором все присутствующие получат по очку талантов. Ты ведь хочешь этого для своих ребят?
Меркуцио прекратил кошмарить табуретку, подвигал языком за щекой. Я чувствовал, как у него в голове со скрипом вращаются винтики. Самостоятельная активация квестов – это то, чего Меркуцио должен был хотеть больше всего на свете. Не считая, конечно, «Феррари» и «беретты» в реальности. Он подмял под себя целый игровой класс – и не знает, что с ним делать. Это Бурелом мог просто расслабиться и радоваться жизни. Щеголеватый франт передо мной так не умел.
– Что происходит, Арбестер? – спросил он.
Я озадаченно показал по сторонам и ответил:
– Игра.
– Большая игра, – то ли подтвердил, то ли не согласился со мной Меркуцио. – Чересчур большая. И кто-то из нас о такую игру обломает себе зубы. Что вы с Шанталь задумали?
Я помолчал. Если Меркуцио задает такой вопрос для себя – это одно дело. Если для «Сианы» – совсем другое.
– Шанталь недовольна, – сказал я. – Ей не понравилось, что некоторые письма отсылает она, а ответы на них приходят тебе. Меркуцио, тебе точно нравится работать перемычкой между «Сианой» и остальным миром? Даже представить не могу, что ты с этого имеешь. И не говори, что ты человек на зарплате. Не твой уровень.
– Не знаю, о чем ты, – дернул плечом Меркуцио. – И не интересно.
– Озвучивать обновления к игрушке – это уровень пиар-отдела, – сказал я. – У «Сианы» его нет, насколько мне известно. Если этим занимаешься ты – что ж, так тому и быть. Ты выбрал для себя роль комментатора событий, которые проходят без твоего участия. Потому что сам на них не влияешь. Но автономная генерация квестов для себя и целого класса – это то, что заставит людей воспринимать тебя всерьез. Так что не делай вид, будто тебе мое предложение не интересно.
– И как ты собираешься помочь мне с генерацией квеста? – спросил стример.
– Скрытые возможности класса Лимитчиков, – ответил я. – Того самого класса, который ты в начале релиза публично объявил отмененным. Посему ты не сможешь объяснить своим, кто я такой, не слив собственной же репутации. Посему ты и не будешь даже пробовать что-то объяснять. Либо принимай мое предложение как есть, либо не принимай. Нет – я отнесу предложение Коренным.
– Коренным? Не Бурелому?
– С Буреломом мы уже отработали. Все остались довольны.
Меркуцио поднялся, пнул несчастную табуретку обратно под стол, где она и упала. Оперся спиной об угол шкафа, сложил руки на груди. Выражение его лица вкупе с внешним видом были настолько колоритными, что мне захотелось сфотографировать его и повесить картину в Фойе.
Хотя я знал, что Меркуцио при каждом просмотре такого кадра, еще и на фоне обшарпанного жилья, будет продолжать швыряться стульями направо и налево.
– Знаешь, Арбестер, – сказал он, – я пришел в Версиану, чтобы играть. И очень не люблю, когда она играет в меня. А сейчас в меня играешь ты. Верно?
– Мы все друг друга используем с первого часа бета-теста, – ответил я. – Это и есть социализация.