лся бы к заложникам шестистопным ямбом.
Вновь обратимся к «Лениниане» в Московском ТЮЗе. Один очень пожилой артист все в том же спектакле «Грозовой год» исполнял роль обыкновенного курьера, рабочего, который время от времени прибегал в кабинет Ильича с очередным известием. Тот спектакль шел зимой, в конце декабря, в так называемую «елочную кампанию». А для Бориса Ивановича (так звали этого артиста) эта самая «елочная кампания» была единственным временем, когда он мог заработать дополнительные (к небольшому театральному окладу) деньги. Группа артистов играла «елки» перед Новым годом во всех учреждениях, детских садах, школах, где проводился новогодний праздник. Специально писались сценарии, создавался новогодний спектакль, в котором, помимо Деда Мороза и Снегурочки, были и другие персонажи: волки, зайцы, кощеи, кикиморы, любая другая нечисть – в зависимости от фантазии авторов. Все равно в итоге добро побеждало зло и все с восторгом визжали: «Елочка, зажгись!» Иногда у артистов бывало по пять, а то и больше, «елок» в день. А Борис Иванович в одном из таких елочных шоу бессменно уже много лет подряд играл роль собаки. И в тот злополучный день он уже с утра свои пять – семь «собак» отыграл – и жутко устал. Он же все-таки был в почтенном возрасте, и здоровье у него было совсем скверное, некрепкое у него было здоровье. Борис Иванович жил в ожидании ухода на пенсию, а состояться это важное для него событие должно было уже через два месяца. И он очень надеялся прожить эти два месяца спокойно, без эксцессов, чтобы ничто не помешало получению вожделенной пенсии. Но…
Выход на сцену был прямо напротив актерской комнаты, где в ожидании своего эпизода сидели актеры, травили анекдоты и слушали по радиотрансляции, не подошло ли еще их время. Вот в этой-то комнате уставший Борис Иванович и прикорнул, задремал. И… прозевал свой выход, новое архиважное сообщение Ленину. На сцене пауза, которая затягивается все больше. Ильич за столом все пишет и пишет, а курьера все нет и нет. Все ищут Бориса Ивановича по всему театру – в гримерных, в буфете, туалете, – не догадываясь о том, что он тут, совсем рядом, в двух метрах от сцены. Наконец находят его, спящего, расталкивают, он встает, шальной, ничего не соображая, все на него шипят, фыркают и буквально выталкивают на сцену, прямо в кабинет Ленина. И тут Борис Иванович, совершенно потеряв ориентацию и имея уже сегодня за плечами семь своих елок, Ильича… облаял… Он влетел на сцену, остановился посередине и, глядя прямо на Ленина, громко сказал «гав-гав-гав!», чем сильно озадачил вождя мирового пролетариата. Но сам уже через секунду с наплывающим ужасом осознал, что натворил, и так и остался посреди сцены, закрыв лицо руками.
Бедный, бедный Борис Иванович! Что он пережил в эти секунды своего невольного диссидентства! Он облаял самого Ленина! И это была, конечно же, политическая провокация, вражеский демарш! А до пенсии два месяца! Боже мой! Боже мой! Ведь никакой теперь пенсии, ведь выгонят с волчьим билетом, и что делать, как тогда жить? А если еще учесть, что роль Ленина исполнял секретарь парторганизации театра!.. Ой-ой, мама родная. Не простит! Все не простят… И он стоял там, на этой актерской голгофе, на этом позорище, как на похоронах – своей пенсии, своей жизни, своей судьбы… А на вопрос Ильича, который обязан был как-то разрядить ситуацию: «Вам что, товарищ?» – Борис Иванович слабо улыбнулся и, не найдя ничего лучшего, ответил: «Простите, Владимир Ильич» – и вышел. Спектакль тем не менее продолжился, публика так ничего и не поняла. А и правда – что же это такое было?.. Или послышалось?.. Почудилось?..
Выговор на следующий день Борис Иванович получил, но из театра его не выгнали, и через два месяца вся труппа благополучно проводила его на пенсию. Выпивали, вспоминали этот случай со смехом, шутили над Борисом Ивановичем, а он, поминутно протирая стекла своих старомодных очков, только твердил: «Спасибо… Спасибо вам всем… Спасибо, ребята…»
В Харькове, в местном драмтеатре двух артисток зовут Олеся Приступ и Ирина Плохотнюк. Разве не «доля»?
Многие телеведущие – не шибко грамотные ребята. Нет, не все, разумеется, но процент тех, кто со словарем русского языка на «вы», – большой. Сколько раз мы слышали в их исполнении слова «компроментировать», «инциндент» и другие, когда хочется, но не можется говорить красиво, ввернуть умное ученое слово и тут же обнаружить свою безграмотность.
Ведущая одной познавательной программы федерального канала однажды сказала: «Все женщины опасаются за то…» Ей и в голову не пришло, что женщины опасаются не за то, а того, что… и т. д.
А в день милиции телеведущий пожелал всем ментам «здоровья и побольше интересной работы». Это как, простите? Может, все-таки лучше будет поменьше интересной работы? И им, и нам было бы куда спокойнее жить.
А об Олимпиаде и спортивных комментаторах разговор особый. Вот лишь несколько цитат из репортажей, которые могут озадачить любого окончившего среднюю школу без медали:
О гандболе. «Она бросается на паркет и прямо-таки выгрызает его». (Забыли сказать, что речь идет о мяче, хотя выгрызаемый мяч – тоже как-то…)
О марафонском женском заплыве. Д.Губерниев соорудил в репортаже немыслимый пластический этюд для нашей спортсменки, сказав: «Чтобы увидеть соперниц, ей надо вертеть головой на 360°. Как пилоту на истребителе». Метафора хлесткая, что и говорить, только при чем тут пилот, да еще на истребителе, да еще умеющий так вертеть головой вокруг своей оси!
А комментатор соревнований по тяжелой атлетике у женщин вообще родил репризу, сам того не подозревая: «Да-а, до толчка девушка так и не дошла». (Девушка провалила упражнение «рывок», ну а дальше следовало то, что вы прочли.)
Спортивный комментатор: «Наши женщины-стрелки… Если можно так сказать – стрельчихи… Нет, кажется, нельзя так сказать».
По кабельному ТВ: «Все преступления, совершенные в нашем районе, обслуживаются милицией нашего района».
Чудесный анонс в программе о фильме «Война и мир»: «Военная драма». Вот что, оказывается, представляет собой экранизация всемирно известного романа графа Л.Н.Толстого – «военную драму»! А мы-то думали… хотя – кому в газетке интересно, что мы там себе думали…
Утренняя программа Первого канала. Ведущий в контекст не вникает и поэтому произносит: «Наше “Доброе утро” продолжается. Сейчас многие становятся жертвами квартирных мошенников…» Да, действительно, утро добреет ежеминутно на глазах.
Еще один спортивный комментатор. На этот раз бокс. Дерутся белый и негр. «Если мы не можем различить боксеров по цвету трусов, то мы можем различать их по цвету кожи».
Ведущий военной программы «Танки победы», видимо, совсем потерял разум, сказав о танках Т-34: «Эти танки знают не только в России, но и в Монголии, Китае, Германии, Венгрии, Чехословакии, Польше…» Жутковато, не правда ли?..
А в образовательной (!) программе, Ю.Николаева, одна учительница (!), решила поговорить «тет-на-тет».
Из новостей НТВ: «В пасхальном шествии были замечены Ю.Лужков, З.Церетели и В.Жириновский». Замечены! Ага-а! Попались!
Да что там далеко ходить, даже А. Масляков на одном из КВН-ов сказал: «За этим так интересно наблюдать, что я не хочу оказаться в одиночке».
А вот это, пожалуй, грустный итог всей приведенной вереницы примеров.
Передача «Библиомания». Рассказывают о главных книгах недели. Итак, смотрите внимательно: 1-е место – «Вещие и предостерегающие сны» (т. е. сонник); 2-е – учебник по приватной магии и колдовству; 3-е – каталог «224 красивых прически». Словом, все для истинных ценителей «настоящей» литературы.
А вот вполне веселый эпизод из программы «Вести». Вся программа, как известно, – набор ужасов. Наших и зарубежных. И, чтобы хоть как-то разбавить ужасы позитивом, ведущий поведал нам о том, что в Швейцарии один предприимчивый парень изобрел именные футляры для презервативов. С монограммами, инкрустацией и проч. И очень разбогател из-за этого, казалось бы, незамысловатого «ноу-хау». Стал даже миллионером. А ведущий после этой занятной информации закончил программу так: «Таковы основные события сегодняшнего дня. О других важнейших событиях недели вы узнаете из…» Хотя, что может быть важнее этих чудесных футляров – ума не приложу!
Да, еще чуть не забыл… Из телевизора опять же. «Количество самоубийств в Пермской области превышает норму, установленную Всемирной организацией здравоохранения, в 2,5 раза».
В одной музыкальной программе выступали два толстых мужика. И все бы ничего, но они назывались «Дуэт “Три поросенка”».
В новостях шла речь о недоношенном на целых три месяца, но спасенном негритенке. Оговорка ведущей Первого канала была очаровательна: «Ребенок поправляется и набирает цвет». Потом все же поправилась, нимало не смутившись: «Извините, вес…»
Анонс какого-то фильма на кинофестивале «Лики любви»: «Смотрите самый скандальный фильм о прекрасном!» Просто «прекрасное» у нас уже не пляшет. А вот «скандальный»… Это как «самый порнографический фильм о светлой любви».
Все эти заметки получаются чем-то вроде сольного концерта на бумаге. Как жаль, что я не могу их прочесть вам вслух, акцентируя ваше внимание на наиболее нужных моментах! Но ничего, что есть, то и есть…
Вот, например, два взаимоисключающих слова в торжественном объявлении на кинофестивале: «Мы начинаем торжественную парадную церемонию закрытия 7-го Открытого фестиваля кино стран СНГ и Балтии!»
Вот так же в одной московской муниципальной больнице на лестничной клетке между этажами висела табличка «Не курить!». А чуть ниже – «Не бросать окурки на пол».
Фильм с Бандерасом в главной роли. Он влюблен в циркачку. Между ними происходит весьма поучительный для нас с вами диалог: