«Три возраста человека». Джорджоне. 1500–1501 годы. Палатинская галерея, Флоренция, Италия
Джуббоне, в который одет юноша в центре, украшен большим шалевым воротником из золотого атласа, что свидетельствует о его богатстве. В руке он держит лист бумаги или пергамента с какими-то неразборчивыми знаками, которые даже при сильном приближении едва ли похожи на нотную запись эпохи Возрождения.
Слева от юноши в зеленой одежде или облачении, похожем на мантию или ризу, которую священник носит во время мессы, стоит человек, ассоциирующийся с Иисусом. Джорджоне не изображает над его головой ни ореола, ни нимба, но его можно узнать по характерному указательному жесту. На что же указывает Иисус?
Ученые считают, что перед нами сцена, описанная в XIX главе Евангелия от Матфея. В ней повествуется о том, как молодой богач спросил Иисуса, что ему сделать, чтобы обрести вечную жизнь. Иисус велел ему соблюдать заповеди. Предполагается, что на листке, на который указывает мужчина в зеленом одеянии, как раз и записаны десять заповедей.
Третий участник этой сцены – крепкий лысый старик с бородой – Святой Петр, который также упоминается в XIX главе. Он единственный, кто смотрит на зрителей, как будто устанавливая с ними эмоциональную связь. Этот прием, с помощью которого зритель становился участником происходящего на полотне, часто использовался художниками эпохи Возрождения.
Конечно, данная интерпретация принимается не всеми исследователями, и не исключено, что появятся новые, еще более обоснованные и убедительные теории и трактовки содержания этого обманчиво простого по форме полотна Джорджоне.
«Три возраста жизни и смерть». Ханс Бальдунг
Ханс Бальдунг – один из выдающихся художников верхнегерманской школы, живописец, гравер и рисовальщик, самый талантливый ученик Дюрера, а «Три возраста жизни и смерть» – его самый знаменитый шедевр.
Эта аллегорическая композиция пронизана ощущением ужаса перед смертью, которая неотвратимо настигает каждого, несмотря на пол или возраст. Ржавый сухой колорит и резкие черные контуры, которым обведены фигуры, создают ощущение безысходности и внушают страх.
В левой части картины на фоне сухого безжизненного дерева художник изобразил девушку, олицетворяющую молодость и красоту. Ее прозрачная вуаль, по мнению некоторых исследователей, указывает, что она была женщиной легкого поведения. По левую руку от нее он расположил старуху, чьи седина и морщины воплощают жизненный опыт. Из-за ее плеча выступает фигура смерти с голым черепом. Она цепко сжимает локоть пожилой женщины костлявой рукой, в которой держит песочные часы, как напоминание о неумолимо утекающем времени жизни каждого из изображенных персонажей.
«Три возраста жизни и смерть». Ганс Бальдунг. 1540–1543 годы. Музей Прадо, Мадрид, Испания
У ног Смерти лежит младенец. Есть несколько толкований того, почему ребенок находится на земле. Самой правдоподобной версией является та, что он мертв, хотя на его теле нет никаких ран, которые бы могло нанести копье. Молодая женщина могла бы быть его матерью. Несмотря на то, что ребенок, скорее всего, плод греха, она скорбит о его смерти, поэтому выглядит такой печальной и по ее щеке катится слеза. Сова, которая начиная с Античности являлась традиционным символом мудрости, сидит между ней и телом младенца, предупреждая о последствиях грехопадения.
Эсхатологическое настроение, создаваемое сюжетом картины, еще более усиливается мертвым пустынным пейзажем. Вдалеке, почти на линии низкого горизонта, виднеется круглая башня, изрыгающая адское пламя, а у ее подножья изображены черти, которые терзают людей. Единственным элементом надежды, который художник помещает на этой картине, становится маленькое распятие, освещенное ярким лучом солнца, появляющимся между облаками.
«Три возраста женщины» и «Три парки». Марко Биджио
На картине Марко Биджио, представителя сиенской школы живописи эпохи Возрождения, изображены три женские фигуры, представляющие три возраста. Они стоят на фоне каменной скалы и обвитого плющом дерева. Однозначно интерпретировать эти образы достаточно проблематично.
Если предположить, что круглый предмет в руках обнаженной женщины – это яблоко, то ее можно назвать Венерой – вечно прекрасной богиней любви. Однако ее почти точное сходство с Лахесис, паркой, отмеряющей и определяющей судьбу, с картины Биджио «Три парки» позволяет говорить о том, что символизм картины гораздо сложнее и глубже. По одной из версий древнегреческого мифа, парки могут быть представлены в виде девушки, женщины и старухи. И, хотя на этой картине мы не видим таких характерных атрибутов богинь судьбы, как веретено и ножницы, но в данном контексте их успешно заменяют череп в руках Атропо, парки, способной разорвать нить жизни, и красное платье Клото, прядущей нить жизни.
«Три возраста женщины». Марко Биджио. Около 1540–1545 гг. Национальная пинакотека Сиены, Сиена, Италия
Широкая река на заднем плане, занимающая всю левую часть полотна, может в таком случает быть рекой забвения Летой, в которую рано или поздно погрузится все живое. Здесь же мы видим руины городских стен и древние обелиски, говорящие о былом величии и военных победах, от которых не осталось даже воспоминаний. Однако художник оставляет надежду на возрождение, показывая, как воды Леты вращают колесо стоящей на ее берегу мельницы. Оно символизирует круговорот жизни и внушает веру в будущее. И в этом круговороте, переходе от смерти к жизни, от тьмы конца дней к светлому возрождению заключается дополнительная символика работы Биджио. Известно, что многие художники эпохи Возрождения увлекались магией. Иконография женских образов на этом полотне раскрывает взаимосвязь искусства и алхимии. Черное, белое и красное – это три цвета процесса превращения свинца в золото. Темный, почти черный, цвет кожи старухи символизирует нигредо, первый шаг алхимического процесса, направленный на получение черной субстанции, обозначающей материальную смерть. Следующей стадией после нигредо была белая, или альбедо, в результате которой металлы превращались в серебро. Шар, который держит в руках фигура в центре, по цвету и фактуре очень похож на серебристый металл. Третий и последний шаг получения великого эликсира назывался рубедо, или красный. Его олицетворением на картине, вероятно, является красавица в красном платье.
Получается, что, изобразив три женские фигуры, художник зашифровал в них не просто три возраста, но и настоящее, прошлое и будущее, а также смерть и возрождение. Могли ли вы поверить, взглянув на картину в первый раз, что такое «обычное» полотно может иметь столько значений?
«Три парки». Марко Биджио. Около 1540–1550 гг. Палаццо Барберини, Рим, Италия
«Аллегория благоразумия». Тициан ВЕЧЕЛЛИО
Иконография картины Тициана «Аллегория благоразумия» является очень сложной и запутанной. Как и многие произведения с аллегорическим содержанием, она породила многочисленные интерпретации и толкования.
На картине изображены мужчины на разных этапах жизни. Если читать картину слева направо, то в тени прячется профиль самого Тициана, который представляет прошлое и старость. В центре в анфас изображен сын Тициана, Орацио, олицетворяющий настоящее и зрелость, а справа, снова в профиль, – его племянник Марко, который символизирует будущее и молодость.
«Аллегория благоразумия». Тициан Вечеллио. Около 1550–1560 гг. Национальная галерея, Лондон, Великобритания
Если в отношении их личностей разночтений не существует, то уже с датировкой картины возникают вопросы. Некоторые исследователи относят ее написание к 1576 году, последнему году жизни художника, и считают ее своего рода символическим завещанием Тициана, передающим свою мастерскую в руки сына и племянника. В то время как в каталоге Национальной галереи в Лондоне, где хранится картина, датой ее создания обозначены 1550–1560 годы, когда Тициану было всего около 50 лет и он являлся зрелым мужчиной, а не глубоким стариком, Орацио был юношей, а Марко ребенком. Поэтому портреты на полотне нельзя воспринимать буквально. Становится ясно, что перед нами не семейный портрет, а размышления художника о времени и о бренности жизни.
Еще больше вопросов вызывает интерпретация образов животных, помещенных под портретами. Смысл их присутствия на картине стал предметом жарких дискуссий, в результате которых определились две основные гипотезы.
Первая была выдвинута в 20‑х годах ХХ века Эрвином Панофски на основе отрывка из «Сатурналий», произведения латинского писателя конца IV – начала V века н. э. Макробия Феодосия, согласно которому три головы представляют собой триаду прошлого, настоящего и будущего. Согласно теории Панофски, мощная голова льва указывает на настоящее, потому что ежедневные тревоги вызывают у нас такой же ужас, какой вызвал бы у нас вид льва; прошлое обозначается мордой дикого волка, так как память о прошедшем «пожирается» и стирается; а образ ласковой собаки указывает на будущее, потому что человеку всегда свойственно надеяться на лучшее.
Альтернативная интерпретация представлена исследованием Симоны Коэн. По мнению ученого, эти животные олицетворяют пороки, которые необходимо держать под контролем. Речь идет о таких пороках, как волчья жадность, львиная гордость и собачья похоть, которые ассоциируются с каждым из трех человеческих возрастов: жадность – со старостью, гордость – со зрелостью, а похоть – с юностью. Чтобы обуздать эти пороки, нужно обладать благоразумием. Об этом говорит латинская надпись, расположенная над портретами. Она переводится как: «Учась у вчерашнего дня, сегодня действуй благоразумно, чтобы своими действиями не испортить то, что будет завтра».
Сторонники каждой из точек зрения приводят убедительные доказательства своей правоты. И картина Тициана своим названием намекает нам, что будет благоразумнее допустить, что истина, как всегда, лежит посередине.