В истории искусства ХХ века трудно найти художника, который бы не прошел в своем творчестве период увлечения Сезанном. Поэтому его часто называют отцом современного искусства.
«Ева, первая Пандора». Жан Кузен Старший
Жан Кузен Старший был современником Дюрера и Тициана. Но, в отличие от его великих коллег, о жизни и творчестве Жана Кузена известно очень мало. Картина «Ева, первая Пандора» была написана около 1550 года и считается первым изображением обнаженной фигуры ренессансной живописи во Франции. Полотно носит явное влияние «Спящей Венеры» Джорджоне (1510) и «Венеры Урбинской» Тициана (1538). Это и поза, и характерная для венецианок прическа героини картины. Однако если композиция отсылает к титанам итальянского Возрождения, то на манеру письма Кузена сильно повлияли маньеристы. Это видно по неестественному изгибу и искаженным, сильно удлиненным, пропорциям женской фигуры.
Пейзаж на заднем плане изображает один из итальянских городов, но это не какой-то конкретный, а воображаемый или идеальный город, где памятники различного происхождения могли смешиваться и соприкасаться друг с другом. Так, в некоторых зданиях заметен намек на Рим, а рядом мы видим башню Дворца дожей и столбы на набережной у площади Святого Марка.
О том, кто изображен на картине, нам говорит крупная надпись. Это Ева – первая Пандора. Таким образом, само название объединяет античную мифологию и христианские мотивы.
«Ева, первая Пандора». Жан Кузен Старший. 1550 год. Лувр, Париж, Франция
Пандора была первой земной женщиной, которую Зевс вылепил из глины и отдал в жены брату Прометея – Эпиметею. На свадьбу он подарил ей прекрасную шкатулку, однако наказал никогда не открывать ее. Пандора не выдержала искушения и подняла крышку ящика, откуда вылетели всевозможные ужасы, бедствия и страхи, которые положили конец золотому веку людей.
Раннехристианская церковь провела параллель между историей Пандоры и грехопадением человека, а сама она стала языческим аналогом Евы, поскольку обе эти женщины по своей вине несут ответственность за беды человечества. В соответствии с богословским смыслом, на картине кроме ящика Пандоры (в этой роли выступает богато украшенный сосуд) присутствует набор библейских символов: змей, яблоко и череп, которые все вместе говорят о грехе Евы и его последствиях.
Череп, на который опирается рукой Ева-Пандора, – это символ бренности жизни, змея, обвивающая ее руку, – образ искушения, а ветка яблони с яблоком является библейским символ грехопадения. Художник предупреждает зрителя об опасности, которая грозит ему в любом случае: откроет ли Пандора сосуд и выпустит наружу все зло мира, или Ева поддастся искушению и откусит от яблока с древа познания добра и зла.
«Искушение Евы». Джон СТЕНХОУП
Хотя Библия прямо не указывает на яблоко как на плод древа познания добра и зла, которое Ева вкусила по наущению Змея-искусителя, традиция именно за ним закрепила эту символику. Считается, что тут виноваты древние переводчики, перепутавшие латинские слова-омофоны: «яблоко» и «зло».
Как бы то ни было, в результате этой ошибки появились тысячи изображений сцены искушения Адама и Евы, на которых изображены яблоки.
Выбрать какое-то одно было очень сложной задачей. Я остановилась на картине художника прерафаэлита Джона Роддэма Спенсера Стенхоупа прежде всего потому, что она объединяет традиции живописи от Ренессанса до модерна. Даже то, что она написана темперой на доске, является данью кватроченто.
Образ Евы на картине Стенхоупа полон восхищения старой североитальянской школой. В наклоне ее шеи, в спокойствии мягких, тихих линий, напоминающих Мадонн Перуджино, чувствуется позднеготическое дыхание умбрийской школы. Несовершенное изящество ее фигуры напоминает изображения на картинах раннего флорентийского Возрождения (она могла бы быть сестрой Венеры Сандро Боттичелли), а романтическое вдохновение и роскошные цвета переносят нас в Венецию Беллини и Мантеньи.
«Искушение Евы». Джон Роддэм Спенсер Стенхоуп.1877 год. Манчестерская художественная галерея, Стретфорд, Великобритания
Героинями большинства картин прерафаэлитов были красивые женщины. Часто это темные, роковые женщины – символ соблазнения, обмана и разрушения. Считается, что это отражало страхи мужчин поздней викторианской эпохи перед женщинами, которые начали борьбу за свободу и равноправие.
Стенхоуп на своей картине изображает такую «свободную» женщину, которая сама принимает решение. Поэтому, в отличие от традиционной интерпретации сцены искушения, персонажами которой были Адам, Ева и змей, здесь Адама нет. Присутствие Адама было важно, чтобы показать, что мужчина и женщина в равной степени виновны в том, что не прошли божье испытание послушанием. Адам мог бы вмешаться, чтобы помешать Еве откусить от яблока, однако художник предпочитает показать, что Ева одна несет всю ответственность за произошедшее.
О чем говорит задумчивое выражение ее лица? Может быть, она сомневается, съедобен ли этот красивый блестящий фрукт, который змей вложил ей в руку? Или Ева уже планирует, на что употребит богоподобную мудрость, которую он ей сулит?
Когда «Искушение» было выставлено в галерее Гросвенор в 1877 году, оно было принято очень благосклонно. Одну из рецензий написал студент Колледжа Магдалины в Оксфорде, Оскар Уайльд. Будущий писатель особо отметил изображение «полированных яблок, которые светятся среди листьев, как „золотые лампы в зеленой ночи“… они написаны с любовью и терпением, напоминающим нам о старых флорентийских мастерах; по примеру которых мистер Стенхоуп также использовал для волос Евы и для ярких фруктов позолоту». Поскольку золотой краской старые мастера изображали нимбы святых, то Оскар Уальд говорит нам одновременно и о другой ипостаси яблока – искупительной.
«Мадонна с Младенцем у парапета, яблоко и тыква, свисающие позади». Карло Кривелли
Карло Кривелли был одним из тех художников Кватроченто, которые, оставаясь в рамках позднеготической традиции, придерживались консервативного религиозного стиля.
Он специализировался на богато украшенных изображениях Девы Марии, безошибочно узнаваемых по декоративному мотиву в виде гирлянд из фруктов и цветов.
В отличие от своего современника и соотечественника – венецианца Джованни Беллини, который создавал мягкие одухотворенные образы Мадонн, рисунок Кривелли отличался определенным и четким контуром, множеством декоративных элементов и яркими сочными цветами. Позднее его Мадонны высоко ценились художниками-прерафаэлитами, которые восхищались их изысканностью и изяществом.
«Мадонна с Младенцем у парапета, яблоко и тыква, свисающие позади». Карло Кривелли. Частная коллекция
На этой картине Дева Мария, одетая в свои традиционные цвета – красное платье и голубой плащ, представлена в полуфигурном ракурсе стоящей на залитом солнцем балконе или террасе на фоне мраморной ниши. Обращают на себя внимание руки Мадонны с невероятно длинными тонкими пальцами. Она легко придерживает ими Младенца, который сидит перед ней на мягкой подушке, лежащей на широком деревянном парапете, который иногда интерпретируется как алтарь, что намекает на грядущую жертву Христа.
Своими маленькими пухлыми ручками Младенец крепко сжимает огромное яблоко, которое заключает в себе символическое христианское значение. В результате грехопадения Адама и Евы их потомки, то есть все человечество, оказались поражены грехом. И только любовь Христа, который принес себя в жертву за грехи людей, вновь открыла людям путь к Богу. Это яблоко – плод древа познания добра и зла – указывает на него как на будущего Спасителя рода человеческого от первородного греха.
Над головой Девы Марии висят два плода. Слева мы снова видим яблоко, а справа – тыкву. Они изображены не только в декоративных целях, но и усиливают значение яблока в руках Младенца Христа. Расположенные рядом, они символизируют искупление грехов и милосердие, урок которого Бог преподал пророку Ионе с помощью тыквы.
В Книге пророка Ионы рассказывается, что Бог повелел Ионе идти в город Ниневию и объявить, что за грехи его жителей город будет разрушен. Горожане раскаялись, и Бог их помиловал. Однако Иону это расстроило. Он удалился в пустыню и жил там в шалаше. Однажды над его шалашом всего за одну ночь выросла тыква с такими большими листьями, что они укрыли шалаш от палящего солнца. Иона очень обрадовался, но на следующую ночь червь съел тыкву. Иона страшно рассердился. Тогда Бог сказал ему: «Тебе жалко тыкву, за которой ты не ухаживал и которую не растил, которая за одну ночь выросла и за одну ночь исчезла. Не должен ли и я пожалеть великий город Ниневию, в котором более ста двадцати тысяч человек?..» (Иона 4:10, 11)
Усвоил ли Иона урок? В Библии нет ответа на этот вопрос.
Зато Карло Кривелли, украсив изображение Мадонны с Младенцем тыквой и яблоком, указывающими на милосердие божие, призывает зрителей к доброте и состраданию.
Заключение
Перед тем как вы закроете книгу, я хотела бы на прощание сказать еще несколько слов.
Не знаю, подсчитано ли количество картин, дошедших до нашего времени. В любом случае их сотни и сотни тысяч. Некоторые известны каждому, другие же, часто не менее достойные, прозябают в забвении и ждут своих исследователей. Вспомним, например, что Вермеер был забыт почти на 200 лет.
Передо мной стояла задача расследовать символическое значение лишь небольшого количестве работ. В своем выборе я старалась избегать самых известных шедевров, хотя без таких картин, как «Менины» Веласкеса или «Охотники на снегу» Брейгеля, рассказ был бы неполным. Уверена, у каждого из вас есть свои, скорее всего, отличные от моих, художественные предпочтения. Но я очень надеюсь, что мои мысли и идеи помогут вам глубже понять своих любимых художников.