– За подмогой кинулся, – пояснил он, криво ухмыльнувшись. – Сначала до Огнеяра добежал, потом вместе с ним к наставнику двинули. Но когда Крас во всё вник и к капитану пробился, второй помощник уже того настропалить успел.
– А священник как здесь нарисовался?
– Знать не знаю, – пожал плечами Огнич и предположил: – Может, Огнеяр подсуетился? Он с нами к капитану не пошёл.
Я вздохнул и, оставив попытки разобраться в случившемся, уточнил:
– А чего тебя к нам вообще законопатили?
– Сказали, чтоб за борт случайно не чебурахнулся, – скривился Огнич. – Мол, тут целее буду.
– А этот второй помощник та ещё паскуда! – подал голос Дарьян. – Вы поняли, да? Они же наших девчонок…
Беляна тут же перебралась ко мне и обняла, но вроде как не от всего сердца, а будто напоказ. Правда, вцепилась и прижалась так, что фомкой не отодрать.
– Лучезар, ты настоящий герой! Не позволил надругаться над слабой девушкой!
Несмотря на дурашливый тон, глаза смотрели серьёзно, но я всё же задрал нос.
– Иначе и быть не могло! Что моё, то моё!
Тычок острым кулачком под рёбра никто со стороны не заметил, а вот у меня дыхание так и перехватило. В долгу я не остался, потребовав:
– И приведи уже пол в порядок, пока кровь не засохла!
– А ты что же – безрукий? – возмутилась Беляна, отстраняясь.
– Не боярское это дело!
– И не мужское! – тотчас добавил Огнич, завалившись на койку. – У нас женщины домашними делами занимаются.
Честно говоря, я думал, вызовется помочь Дарьян, но тот лишь оторвал голову от подушки и повинился:
– Боюсь, просто не в состоянии подняться…
– Вот вы! – возмутилась девчонка, вскочила и даже фыркнула, но всё же принялась закатывать рукава рубахи. – Я вам это припомню!
Впрочем, провозилась с тряпкой Беляна минут пять от силы. Ведро с грязной водой забрал взявшийся караулить дверь монах, он же вернул его некоторое время спустя для справления естественных потребностей. Пришлось отгородить один из углов растянутой меж коек простыней.
– Не понимаю, к чему эти сложности! – вздохнул Дарьян. – Меня ж с поличным взяли! Самое меньшее должны были в кандалы заковать и в трюме запереть!
– Этот святой отец, – произнесла Беляна, словно плюнула, – хитрован ещё тот. Значит, видит резон.
– Кстати! – встрепенулся я. – А что за фокус с пальцами был? Он же пятерню показывал, почему ты сказала, что три?
Беляна снисходительно улыбнулась и потрепала меня по волосам.
– Потому что это была иллюзия. Тебя он провёл, меня – нет. Я иллюзии теперь насквозь вижу!
Она плюхнулась мне на колени и обвила руками шею, Огнич как-то напрягся и буркнул:
– Вы хоть не на одной койке спать собираетесь?
– А если даже и так? – рассмеялась Беляна.
– У нас тоже, между прочим, потребности есть!
– Твои потребности тут в любом случае никому не удовлетворить! – заявил я в ответ. – Поди сыщи кобылу посреди моря!
Огнича аж подбросило.
– Зачем ещё?!
– А как иначе ты её украдёшь? – усмехнулся я. – Это ли не главная потребность любого фургонщика?
– Вы уж извините меня, мальчики, – немедленно подключилась Беляна, – но я вставать на четвереньки и ржать отказываюсь категорически!
– Да пошли вы! – ругнулся парень, улёгся на койку и отвернулся к стене. – Вообще не нужно было никому ничего говорить! Сами бы выпутывались!
– Это будет долгое плавание, – вздохнула Беляна и попросила: – Не обижайся, Огнич! Мы не со зла! – Она вздохнула. – Поцелуй меня, Лучезар, и не будем больше никого смущать телячьими нежностями!
Я понял намёк верно, вобрал в себя небесную силу и выдохнул её в уста девчонки. После сказал:
– Учись уже сама тянуть в себя энергию!
– Конечно-конечно! – отозвалась барышня и перебралась к Дарьяну. – Давай-ка посмотрим, как у тебя дела…
А вот Огнич мигом перестал изображать смертельную обиду и развернулся от стенки.
– А как ты до небесной силы дотягиваешься? Какой-то боярский секрет?
Я не стал вредничать и объяснил, что надо делать и как. Ясно и понятно, вот так сразу у фургонщика ничего не получилось, но лиха беда начало. В любом случае заняться больше было нечем. Хоть отвлечься от невесёлых мыслей о том, что ждёт в конце пути…
Кое-какая ясность с этим появилась уже следующим утром. Сначала нам принесли самый обычный завтрак, потом заявился отец Шалый. Ходить вокруг да около он не стал, сразу начал разговор с интересовавшей всех нас темы.
– Расслабься, курчавый! Просто посидишь до конца плавания взаперти. И тебя, девочка, по здравом размышлении обвинять ни в чём не стану. Да особо и не в чем. А вот боярину придётся ответить за тяжкие увечья, которые повлекла наложенная им на боцмана порча.
– Не сдох, значит? – надменно улыбнулся я.
– Лишь потому, что кисть вовремя отняли, – недобро улыбнулся священник. – Случай, прямо скажем, неоднозначный, а закон что дышло, но тут я не стану ни помогать, ни топить. Меня успели просветить касательно твоих непростых отношений с роднёй, а в семейные дела чужаку вмешиваться не с руки.
– Удивительная прямота! – отметил я, мысленно помянув недобрым словом сволочь, не удержавшую язык за зубами.
– Честность – вот истинное проявление свободы! – отмахнулся отец Шалый и уставился на Дарьяна. – А вот ты, добрый молодец, начудил. Ох, начудил! И благие намерения смягчающим обстоятельством послужить никак не могут. Жертвоприношение ничем оправдать нельзя!
Книжник сглотнул.
– И что же – костёр?
Голос его дрогнул, и священник развёл руками.
– Кто знает? В заморских землях свои порядки. Глядишь, и сумеешь выкрутиться, если запираться не станешь и расскажешь, кто тебя с пути истинного сбил.
– Да никто не сбивал! Просто мертвослов в руки попал, вот я по памяти… – зачастил было Дарьян, но враз осёкся, повинуясь жесту Шалого.
– Не здесь! – объявил священник, и они ушли.
Ну а мы самую малость расслабились. Я так уж точно. Не всё так плохо, вроде бы – нет.
Вернули Дарьяна в каюту только часа через два. Он сразу приник к кружке с травяным отваром, одним махом опустошил её, после завалился на койку, отдышался и объявил:
– Обещал за меня словечко замолвить. Может, и не сожгут.
Огнич прищурился.
– Нешто на слово поверил?
– Почему на слово? – передёрнул плечами Дарьян. – У меня от нашего епископа все бумаги выправлены! Кто б меня без них в школу принял?
Беляна раздражённо махнула рукой.
– Да плевать этому живоглоту и на объяснения, и на бумаги! Точно какую-то свою выгоду увидел!
– Пусть так, – поёжился книжник и вытер выступивший на лице пот. – Пусть бы даже и так…
Хотелось бы мне сказать, что шесть седмиц пролетели как один день, но нет, конечно же – нет. Если весь твой мир заключается в каюте, иллюминаторе и двери, иной человек с непривычки за полтора месяца и рехнуться может. Лично я на пару с Беляной мог плавать и плавать, даже в одиночестве не заскучал бы, а так очень скоро надоели друг другу хуже горькой редьки.
Всех развлечений – россказни Дарьяна о прочитанных книгах и мудрёных настольных играх. Да ещё время от времени по ночам били в небо картечницы. Однажды бахнул и главный калибр, но куда и в кого – разобрать не удалось, а морского сражения не случилось.
В последней трети плавания к нам присоединилось ещё несколько пароходов; Дарьян назвал получившийся отряд эскадрой. Днём стало жарко, ночью – душно. Оно и понятно: лето – оно и у антиподов лето.
– К экватору приближаемся, – пояснил книжник и веско добавил: – Тропики!
За время плавания я узнал страсть сколько новых мудрёных слов, а ещё приспособился тянуть в себя небесную силу почти столь же споро, как делал это при поступлении в школу Огненного репья.
Сотая часть таланта за сколько-то там минут? Вот-вот.
И да – развил зачатки узловых точек и разработал прожжённые меридианы. Новые – нет, новые формировать не пытался. Просто даже до конца не представлял, как к этому подступиться. К тому же хватало возни с сетью меридианов входящих – тут представитель торгашей не соврал: скудость энергетического фона привела к тому, что дух в этом отношении начал развиваться невиданными темпами.
Все мои соседи тоже сумели дотянуться до небесной силы – кто раньше, кто позже. Естественным образом произошло это лишь у Дарьяна, а Беляна и Огнич воспользовались моими советами и совладали с ограничениями уже к концу второй седмицы плавания. Впрочем, книжник им нисколько не завидовал и был рад уже хотя бы тому, что удержал от распада сформированный фрагмент абриса.
Ну а потом за иллюминатором вновь послышались крики чаек и замелькали в высоте крылатые силуэты всяких там альбатросов и буревестников. Некоторое время спустя наша эскадра вошла в залив, после и Тегос показался.
Причалы и пристани занимали всю гавань от мрачной громады форта и до широкого устья реки. Из-за речного ила и песка вода сделалась мутной и растеряла свой лазурный цвет, да и нечистоты немалого портового города свой вклад в эти изменения тоже, конечно же, внесли.
К моему немалому удивлению, пароход к пристаням не приблизился и бросил якорь прямо напротив устья.
– Дождёмся лоцмана и пойдём вверх по реке, – пояснил Дарьян. – Так быстрее всего до верхнего города добраться. Морской берег заболочен, здесь лихорадка свирепствует, поэтому в самом Тегосе только простолюдины живут. А укрепления верхнего города к тому же вход в Смарагдовое озеро перекрывают.
– Ты откуда всё это знаешь? – не выдержал Огнич.
Книжник в ответ пожал плечами.
– Прочитал.
Беляна посмотрела на меня с улыбкой.
– Тебе бы тоже, Лучезар, за книги засесть не помешало!
Я надменно фыркнул.
– Не боярское это дело!
Дарьян принял этот обмен репликами за чистую монету, и горячо возразил:
– Ну почему же? Библиотеки некоторых боярских родов могут поспорить с собранием наместника Царя небесного! И многие учёные…
В итоге мы выслушали оче