и, а вместе с ними велели двигать и обескураженному таким поворотом Дарьяну.
– Увидимся! – отсалютовал я ему на прощание, но лишь этим неожиданности на сегодняшний день не закончились: Беляне велели отправляться в некий «Большой дом».
– Это что ещё? – насторожилась девчонка.
– Главная усадьба, милочка, – снизошёл до пояснений комендант гарнизона. – Будь любезна привести себя в порядок и одеться подобающим образом. Там замарашкам делать нечего.
Захотелось вырвать трость и переломить её ударом о голову, но пробковый шлем выглядел крепким, а я был сыт по горло заточением в четырёх стенах и к тому же намеревался позабыть о своём праве именоваться боярином из какого-то там рода, так что совладал с эмоциями и вызвался проводить девчонку на её новое место службы.
Но сначала – купальни. Отмывался долго и с немалым удовольствием, заодно простирнул одежду. Отжал, надел влажную, и та высохла даже раньше, чем отстоял очередь к цирюльнику. Мастер бритвы и ножниц оказался из числа стрельцов, но сбрил отросшую за время плавания щетину он мне без единого пореза, да и подстриг далеко не так ужасно, как того стоило ожидать. А там и Беляна появилась.
Пост на воротах мы миновали без каких-либо вопросов со стороны караульных, разве что скучавший там молодой человек в форме и с револьвером в кобуре при виде Беляны так и подобрался. Выпятил грудь, попытался подкрутить жиденький ус. Откашлялся даже, привлекая внимание к такому бравому себе, но обратиться напрямую к барышне не решился.
Всё же не офицер, а приданный в усиление служивым тайнознатец.
– Как погляжу, тут у тебя от кавалеров отбоя не будет, – отметил я с некоторым даже раздражением.
– Это плохо? – лукаво глянула в ответ черноволосая пигалица и рассмеялась. – Да ты никак ревнуешь!
Но нет, дело было отнюдь не в ревности. Просто я уже чуял скорые неприятности.
Что моё – то моё, всё так. Только моё ли?
– И барышень тут не так уж и мало! – отметила Беляна, не дождавшись никакой реакции на свои слова. – Да ты сам погляди!
Мимо, разбрызгивая колёсами грязь и расплёскивая лужи, проехал экипаж с двумя разряженными красотками, дальше попалась навстречу дама с солнечным зонтиком, за которой следовала парочка крепких охранников. Ещё куда-то со смехом пробежали молоденькие девчонки – судя по небогатым нарядам чьи-то служанки. Попадались на глаза и женщины в возрасте. Вроде как самый обычный город, а не поселение у чёрта на куличках.
Правда, приходилось прилагать немало усилий, дабы не глазеть на антиподов, встречавшихся почти столь же часто, как и выходцы из Поднебесья. Одни отличались смуглой чуть красноватого оттенка кожей, чёрными как смоль волосами и орлиными профилями, другие были куда темнее или даже чернее с жёсткими кудряшками, широкими губами и носами. Первые держались уверенно, на шеях вторых я обычно примечал ошейники.
Рабы и рабыни?!
Но как же постулат, будто свобода превыше всего?
Меня передёрнуло. Дикость какая-то, право слово!
– И куда это ты пялишься? – спросила вдруг Беляна, ткнув меня под рёбра своим острым кулачком.
Пялился я на двух краснокожих девиц, чьи лёгкие платьица буквально струились, позволяя разглядеть очертания стройных тел, вот и пробурчал:
– Уже даже поглядеть нельзя!
– Тебе меня мало, – изогнула бровь Беляна, – что ты на гулящих девок заглядываться стал?
Я нахмурился.
– Помнишь, ты Заряне о последствиях чрезмерно длительного воздержания говорила? Почти два месяца – это как: уже слишком долго или ещё не очень? Может смягчающим обстоятельством послужить?
– Вот ты хитрый! – заулыбалась девчонка. – Хоть сейчас в судейские крючкотворы бери!
Я окинул пристальным взглядом улицу, застроенную двухэтажными каменными особняками, и предложил:
– Может, комнату снимем?
– В номера меня вести собрался?
– Ты против?
Беляна покачала головой.
– Мне до обеда на новом месте устроиться нужно и в форт вернуться.
– Времени – море!
Но нет, на самом деле то уже начинало поджимать, так что постельные утехи пришлось отложить самое меньшее до вечера. Спросив дорогу раз и другой, мы срезали через глухой переулок и вывернули на тенистую аллею, по которой и добрались до главной усадьбы. Перед особняком в три этажа высотой с колоннами и барельефами был разбит небольшой сад с пальмами и мраморной чашей фонтана; струя воды разлеталась на брызги и падала на мастерски высеченную статую обнажённой купальщицы.
По засыпанным каменной крошкой тропинкам прохаживались два стрельца в бело-голубых мундирах, но нам они препятствовать не стали. Разминувшись с веснушчатым почтальоном, чуть перекосившимся на один бок из-за увесистой сумки, мы подошли к входной двери, и я потянул шнур. Из дома донёсся приглушённый отзвук гулкого удара, какое-то время ничего не происходило, затем на крыльце возник до невозможности напыщенный слуга.
– Чем могу служить? – уточнил он у пустого места между мной и Беляной.
Девчонка протянула направление, привратник забрал его и удалился, предложив обождать на улице, благо от палящих лучей солнца прикрывал навес над крыльцом.
Пару минут спустя дверь вновь распахнулась, и к нам вышел мужчина средних лет в столь накрахмаленной сорочке, что её воротничок запросто мог рассечь горло при неосторожном движении головой. Чёрный сюртук, чёрные брюки, чёрные надраенные до блеска туфли.
Доверенный слуга?
– Проходите, барышня, – разрешил он и выразительно поглядел на меня. – А вы?..
Стало ясно, что приглашением меня не удостоят, так что я вручил Беляне её дорожный саквояж и усмехнулся.
– А я подышу свежим воздухом! Беляна, жду на улице!
Пот тёк по лицу едва ли не ручьём, поэтому дошёл до фонтана и с наслаждением умылся, но только сложил ладони лодочкой и зачерпнул воды, как послышался негромкий голос:
– Не советую.
Угрозы я не уловил, но всё же позволил воде пролиться обратно в мраморную чашу и обернулся. Обратился ко мне один из стрельцов. Молодчику было далеко за двадцать, выглядел он бывалым рубакой, но никаких отличительных нашивок на его мундире не обнаружилось. И это при том, что сабля и револьвер куда больше подходили в качестве оружия младшему командиру, а никак не рядовому.
– Запрещено? – уточнил я, отряхивая ладони.
– Да почему? – улыбнулся стрелец. – Но в лучшем случае прихватит живот, а если не повезёт, могут и не откачать.
– А-а-а! – понимающе протянул я.
– Вообще сырую воду не пей. Гнилая здесь вода. Пиво пей.
– А чай?
Молодчик смерил меня насмешливым взглядом.
– Ежели его сырой водой не разбавят, то можно и чай.
Мы ещё немного потрепались о всякой ерунде, а потом на улицу выпорхнула Беляна. Мой собеседник прикоснулся пальцами к головному убору, и мы на пару с девчонкой потопали обратно в форт. Разве что по пути я углядел лавку с готовым платьем и потратился на шляпу, пошитую из плотной парусины, с не слишком широкими, но всё же защищающими лицо от дождя и палящих лучей солнца полями. Формой она отчасти напоминала пробковый шлем коменданта гарнизона. У словоохотливого стрельца была примерно такая же.
– Представляешь, у меня своя комната будет! – похвасталась Беляна.
– Да ну? – озадачился я.
– Ага! – рассмеялась девчонка. – Выделили каморку под лестницей.
– На кой чёрт ты им вообще понадобилась? Чем заниматься будешь?
– Да уж не постельку управляющему греть! – фыркнула Беляна.
– Это не ответ!
– Ой да не ревнуй ты! Гостей я встречать буду! Я же иллюзии насквозь вижу, вот и стану приглядывать, чтобы никакой тать под чужой личиной внутрь не пробрался. На управляющего только за этот год трижды покушались, а он в усадьбе совещания проводит, куда все шишки съезжаются. Пока в свободное от обучения время поработаю, потом на постоянное место примут.
Я озадаченно хмыкнул.
– Купава говорила, будто полноценную иллюзию мало кто сотворить способен!
– Так отвести глаза несравненно проще! Да и антиподы своё тайное искусство практикуют, у них всё не как у нас.
Мы прошли в ворота форта, и Беляна повернула на плац, я же отправился в казарму, дабы проверить, куда босяки пристроили мои пожитки, а заодно оставить там старую шляпу. Наша компания обосновалась в дальнем от входа углу длиннющего помещения, вместившего всё сегодняшнее пополнение разом. Пошёл меж рядов коек и сразу отметил очень уж напряжённую обстановку. Думал, попробует поквитаться кто-нибудь из водоворотов, но нет – перехватил один из подпевал Доляна.
– Скажи, боярин, а вы свою девку по очереди пользовали или все разом? – нагло осклабился щербатый паренёк.
– Так сам у неё спроси, – дружелюбно улыбнулся я и перенёс вес на чуть выставленную вперёд левую ногу. – Заодно своим наболевшим поделишься. У девочек же нет секретов друг от друга, так?
Разговор сразу пошёл на повышенных тонах, невольные свидетели слышали каждое слово, и взбеленившийся босяк ринулся на меня с кулаками. Я только того и ждал. Качнулся навстречу, толкнулся ногой и довернул корпус.
Отторжение!
Уже выбросив вперёд кулак, я в самый последний миг прикрыл костяшки магическим барьером, и босяка едва из ботинок не вышибло. Ноги вылетели из-под задиры, он рухнул навзничь, со всего маху приложился затылком о половицы да так и замер, не подавая признаков жизни.
Черти драные! Неужто перестарался?
11-9
Два выбитых зуба, сломанная челюсть, сотрясение мозга. Впрочем, если у кого-то хватило ума накинуться на боярина с кулаками, голова у такого человека точно пуста как гнилой орех, сотрясаться там совершенно нечему. Опилкам или отрубям, разве что.
Дурня уволокли к лекарю, а я из-за него едва не пропустил обед. И пропустил бы, пожалуй, но дневальный из числа стрельцов видел начало драки, и меня лишь пожурили – обошлось даже без похода к коменданту гарнизона. Его заместитель пригрозил в следующий раз наказать по всей строгости, но и только.
После доброй порции нравоучений пришлось идти на плац и под вновь зарядившей мелкой моросью внимать разглагольствованиям майора. Хорошо хоть он из пустого в порожнее не переливал, сообщил лишь, что время сейчас непростое и следует проявлять бдительность, а трёхмесячная подготовка – это не каникулы, отрабатывать долг за обучение мы начнём уже на этой седмице. Как именно – не сказал. Наверное, решил не расстраивать раньше времени.