Ритуалистика! Снова драная ритуалистика! Как и тогда с големом!
– Может, хватит уже? – спросил Дарьян.
– Кидай! – отозвался я, перебирая в голове имена возможных пособников Сурьмы.
Огнеяр. Пяст. Долян. Крас.
Огнеяр казался смышлёным малым, а Пяст был умником совершенно точно, но и двух оставшихся со счетов тоже сбрасывать не стоило. Мало ли чему они за время пребывания в школе научились?
Тут было о чём подумать, но размышления прервал удар зачарованного ядра.
Черти драные! Не уловил, не угадал!
Так дальше и пошло. Дарьян швырял в меня ядро, я его отбивал. Точнее – отбить пытался. Впрочем, всё было не так уж и плохо. Синяков прибавилось – этого не отнять, но производимые магическим снарядом энергетические возмущения я ощущал с каждым днём всё отчётливей и чётче. Особенно легко удавалось это при погружении в медитацию, жаль только вынырнуть из транса и сотворить отторжение я почти никогда не успевал.
Но одними только упражнениями с зачарованным ядром я не ограничивался, и к концу лета окончательно стабилизировал левый фрагмент абриса, начал даже гонять энергию по внешнему кругу сцепленных рук. Ещё, и это было мучительней всего, собирал к солнечному сплетению предельное количество небесной силы и держал её там клятые десять счётов. Попутно развивая систему входящих меридианов.
Экзамен на лекаря первого класса сдать не сумел, но особо по этому поводу не расстроился. Куда больше огорчало отсутствие маломальских подвижек с арканом огненного шара. Если плетью я приноровился с одного удара сносить ходячим мертвецам их гнилые головы и отрубать конечности, а то и разваливать надвое грудные клетки, то сотворить полноценный взрывной шар никак не получалось. Обидно было до слёз.
И нельзя сказать, будто я не старался и не пытался подобрать идеальную схему этого аркана. Я даже последовал совету наставника Девясила и наловчился срывать отторжение с уже брошенного заклинания, но всё без толку. Огнём худо-бедно пыхало, а вот полноценного взрыва не получалось. Ещё и разваливалось заклинание когда придётся, а не точно в нужный момент, приходилось действовать наугад.
Платить за очередной служебный приказ, который запросто мог нигде больше не пригодиться, не хотелось до скрежета зубовного, да только в моём положении мало было ходить да оглядываться, требовалось расти над собой и становиться сильнее, нужен был прорыв. Я из кожи вон лез, лишь бы только его добиться, а произошло всё едва ли не случайно, когда ни о чём таком даже не помышлял, просто так звёзды встали.
Ох уж мне эти шутники…
11-22
На самом деле поначалу тот день откровенно не задался. Вот как только проснулся, так буквально сразу всё и пошло наперекосяк.
– Сегодня буду поздно, – предупредил я Беляну, когда та заворочалась и сонно зевнула.
Девчонка перевернулась на бок и заглянула мне в лицо.
– А что такое?
– Дарьян пиво пить позвал.
– А не боится, что у его вертихвосток в одном месте засвербит и они за старое возьмутся? – усмехнулась черноволосая пигалица.
Удивительное дело, но Ласка и Лиска у книжника так и прижились. Каким-то чудом эта троица не поубивала друг друга, и по утрам Дарьян приходил в больницу всё столь же невыспавшимся и довольным.
– Вертихвосток на седмицу в Тегос перевели, – пояснил я. – Вот он и хочет в свой ненаглядный подвальчик наведаться.
– Ну нет! – расстроенно протянула Беляна. – Ненавижу вечерами одна оставаться!
Я уселся на койке и посоветовал:
– Книгу почитай. – Потом поскрёб затылок. – Или айда с нами.
– Не айда, а пойдём! – поправила меня Беляна. – Лучезар, говори правильно, ты же боярин!
– Ну вот чего ты начинаешь? – поморщился я. – За тобой заходить или нет?
– Нет! – отрезала Беляна. – Книгу почитаю!
Скрыть своё разочарование она даже не попыталась, стало не по себе, пусть ни в чём виноватым себя и не полагал. Ну а дальше масла в огонь подлил магистр Гай. Мы вышли из каморки аккурат в тот момент, когда этот хлыщ поднимался по лестнице, и на сей раз он меня не проигнорировал, а раздражённо бросил:
– Ещё не перебрался в комнату для слуг?
Я от такого захода откровенно растерялся, но тут же опомнился и зло прищурился.
– А должен?
– Не лезь не в своё дело, Гай! – отчеканила Беляна, прежде чем магистр успел ответить, если только собирался это сделать, и тот молча скрылся на втором этаже.
– Какая муха его укусила? – озадачился я.
– Забудь! – отмахнулась девчонка, но нет, нет и нет: в усадьбе определённо что-то затевалось.
Прислуга с утра пораньше начала генеральную уборку – одни вытирали пыль, другие начищали столовое серебро, третьи до блеска надраивали полы. Завтракать пришлось сосисками и тостами прямо на кухне, а уже покинув здание через чёрный ход, я обнаружил перед парадным крыльцом повозку, на которую грузили сундуки и коробки. Ещё – отъехал экипаж с любовницей управляющего.
Я поздоровался со стрельцом – тем самым, что посоветовал не пить сырой воды в моё первое появление здесь, – и спросил:
– Неужто надоела и в отставку вылетела?
– Эта пиявка-то? Ха! Так присосалась, что не оторвать! – рассмеялся молодой человек и покачал головой. – Нет, ревизора с того берега лужи ждут. Их завсегда в усадьбе селят.
Надо понимать, прибытие проверяющего было событием отнюдь не рядовым – по крайней мере, некоторая нервная суета наблюдалась и в больнице, а после обеда все старшие врачи и вовсе отправились на общее собрание. Стажёры начали шептаться о какой-то там «переаттестации», но мы с Дарьяном переливать из пустого в порожнее не пожелали и спустились в подвал. Один из ходячих мертвецов получился сегодня у моего товарища на редкость несуразным, ему велели не смешить людей и незамедлительно от него избавиться. Этим мы и собирались заняться.
Сложнее всего оказалось нарядить мёртвого аборигена в зачарованную кирасу, принесённую в больницу с кадавром – очень уж тот был неровно-скособоченным, ещё и голову ровно не держал, и та свешивалась набок. Справились, но пришлось обойтись без шлема.
– Да это один из ваших! – заявил Дарьян, оправдываясь. – Его так порча изъела, что едва духа запихнуть получилось! Ты с ним аккуратней, управляющий контур на ладан дышит.
Ну да – глаза ходячего мертвеца не светились белым сиянием, а мерцали и помаргивали.
– Ладно, Лучезар! – вздохнул книжник. – Готов?
Я стянул к солнечному сплетению столько силы, сколько только мог удержать, чего обычно хватало на два ударных аркана или создание полноценной огненной плети, и кивнул:
– Отпускай!
Ходячий мертвец неуверенно шагнул ко мне, покачнулся и едва не упал, начал заваливаться набок, а потом вдруг резко подобрался и каким-то неуловимым образом изменился. Стал хищным.
– Сорвался! – истошно завопил Дарьян. – Бей!
Глаза мертвеца вспыхнули ярче, голова поднялась, рот растянулся в оскале. Я уже напитал нужные узлы, но осознал, что этого не хватит, поэтому сжал своей волей и влил в приказ воспламенения всю набранную энергию разом. Толкнул её ускорением и по меридианам будто комок пламени продрался – не упругий даже, а попросту жёсткий, словно вновь выдавливал из себя нечто инородное. Руку обожгло острой болью, но в самый последний момент я всё же довернул кисть и врезал подобравшегося для рывка мертвеца снизу вверх.
Вспыхнуло! Дохлого аборигена подкинуло и откинуло, он с лязгом шибанулся о каменную кладку и рухнул на пол с оплавленной дырой в зачарованной кирасе. Меня накрыли слабость и головокружение, колени подогнулись, и я опустился на корточки, но дурнота не помешала вытянуть из кобуры револьвер.
– Ну ты дал, Лучезар! – покатился со смеху книжник. – Ты бы только себя видел!
Мертвец лежал и не шевелился, я уложил его с одного удара, он даже прыгнуть не успел. Да и мог ли?
Я перевёл взгляд на Дарьяна и со щелчком взвёл курок револьвера.
– Эй, ты чего?! – всполошился книжник. – Я же пошутил!
Правый исходящий меридиан у меня горел огнём, и я зло выдал:
– За такие шутки в зубах промежутки! – Но оружие с боевого взвода всё же снял. Пальцы дрожали – а ну как пальну?
– Да вот ещё! – фыркнул Дарьян. – Я же… – Он вдруг осёкся и присвистнул. – Ну ничего себе ты дал! Только глянь!
Я встал и тут же навалился на стену. Штормило меня – будь здоров, но посмотреть и в самом деле было на что. Пусть и прежде прожигал огненным ударом зачарованную сталь стареньких списанных кирас, но тут и доспех был первоклассный, и дыра получилась несравненно больше. А самое главное – пламя не рассеялось впустую, а прожарило потроха ходячего мертвеца. Комнату заполонила вонь горелого мяса.
– Ты это как? – озадачился Дарьян, а когда я, пошатываясь, побрёл на выход, всполошился: – Лучезар! Ты чего?
Я кое-как поднялся из подвала, доковылял до брёвнышка, плюхнулся на него и запрокинул горевшее огнём лицо к сыпавшему моросью небу. Книжник под дождь не пошёл и повторил свой вопрос от двери:
– Ты чего, Лучезар? Сердце, что ли, прихватило?
– Да какое ещё сердце?! – огрызнулся я, разминая правую руку. – Я ж своей волей всю энергию стиснул, чтобы одним махом выкинуть! Чуть не надорвался из-за тебя, блин!
Дарьян озадаченно поскрёб подбородок.
– Стиснул, стиснул, стиснул… – тихонько забормотал он. – А! Для этого служебный приказ сжатия есть! Простенький совсем, мне в двадцатку обошёлся!
– И ты молчал?! – напустился я на приятеля. – Сказать не мог?
– Да говорил я тебе! Все изученные приказы перечислил, не помнишь нешто? – возмутился книжник. – А он такой полезный разве?
Я потряс головой, встал с брёвнышка и зашёл под навес.
– Вот выучу и покажу. Надо только деньгами разжиться…
– Да говорю же, он совсем простенький! – вновь заладил Дарьян. – Давай принцип мыслеречью перекину? Разберешься, чай!
И да – приказ и вправду оказался несложным. Разобрался.
Постоял, обмозговывая перекинутый Дарьяном принцип сжатия энергии, и хоть книжник лишь вызубрил его, а не отработал на практике, проблемой для меня это не стало. Понял, что и как нужно делать. Добавление в схему дополнительного приказа неминуемо увеличивало расход небесной силы, но в этом конкретном случае эффект возрастал несравненно больше.