Я и попробовал. Вытолкнул приказом ускорения из одного узла, прогнал по ложу верхнего полукружия к другому и аж зубами скрипнул из-за очень уж неприятных ощущений, с которыми энергия ворвалась в сформированную половину оправы. Да и переход небесной силы из левой части абриса в правую оказался едва ли таким уж менее болезненным. Когда загодя наполнил все узлы, стало легче, но окончательно ломота на нет не сошла. Такое впечатление – после горячего чая ключевой воды хлебнул, вот зубы и заныли. И так – раз за разом…
Ничего! Перетерплю!
Приказы контроля и сжатия для формирования сгустка, ускорение на выходе из правой узловой точки, дополнительный контроль для безболезненного вхождения в левой…
Погнали!
Оборот, оборот, оборот – и ничего.
Быстрее! К одному приказу ускорения добавился второй, и во мне словно безумный волчок завертелся. Быстрее! Ещё и ещё!
Наметилось знакомое жжение, но я слишком вымотался, чтобы выдерживать равномерность вращения, ещё немного – и силовой сгусток начнёт вилять, а мне такого не надо. Хватит!
Я тихонько выпустил из лёгких воздух, и Беляна отложила книгу, привалилась ко мне и даже закинула ногу.
– Не спишь?
– Нет, – подтвердил я и открыл глаза. – Не сплю.
Девчонка уткнулась лбом в моё плечо, затем подняла голову и заглянула в глаза.
– У меня дурное предчувствие, Серый.
Старое прозвище царапнуло, только как-то по-доброму, что ли. Я прямо даже растрогался, но виду не подал и с усмешкой произнёс:
– Всегда!
– Что – всегда? – не поняла Беляна.
– У меня предчувствия всегда исключительно дурные, других не бывает, – сказал я и поцеловал девчонку в лоб. – Просто держи ушки на макушке, и мы им всем покажем.
– Дурак! – отозвалась черноволосая пигалица, но отворачиваться не стала.
Заснули в обнимку.
11-23
Дежурство прошло обычней некуда. Работы меньше не стало, не прибавилось и денег. Разве что магистр был мрачнее тучи и порыкивал на всех по поводу и без.
Шибко золотишко любит, но оно и понятно: другие по доброй воле за море, поди, и не плывут. Чего бы ради, а?
После я спустился в подвал к мастерам мёртвых дел, и обнаружил Дарьяна притянутым к хирургическому столу прочными кожаными ремнями. Книжник был обнажён по пояс, один из учеников школы Мёртвой руки наносил на его кожу какой-то невесомый серый порошок. Когда торс моего приятеля оказался сплошь покрыт тем, лысый тайнознатец потребовал:
– Работай!
И – о чудо! – почти сразу высветились очертания излива и узел исходящего меридиана. Наставник тут же принялся делать замеры и расчёты, затем с помощью чертёжных инструментов нарисовал внизу груди Дарьяна окружность и взялся промерять углы. Всего он отметил четыре дополнительные точки: одну строго ниже излива, а остальные так, чтобы с учётом сформированного узла получилось нечто вроде вершин перевёрнутой пятиконечной звезды.
Меня распирало от вопросов, но не решился нарушить напряжённую тишину. Последние приготовления касались спиц с костяными шариками-бусинами – располагались те не на конце, как у обычных булавок, а сразу после острия. Лысый тайнознатец нанёс на зачарованную сталь метки и сказал:
– Начинаем!
Дарьяну дали закусить сложенный надвое обрезок кожаного ремня, а миг спустя наставник воткнул в него спицу. Загнал под кожу бусину и только лишь этим не удовлетворился, нажал сильнее, не остановился, пока не достигла кожи сделанная им засечка.
– Держи! – приказал он ученику, не обратив ни малейшего внимания на сотрясшую книжника дрожь.
Да и с чего бы ему беспокоиться? Ремни затянули на совесть.
С остальными тремя спицами тоже обошлось без неожиданностей, а затем мёртвых дел мастер достал костяной шарик – покрупнее и с шипом-отростком.
– Здесь всё как с формированием ядра: не справишься – самое меньшее нехорошие отклонения заработаешь и крепко себе возвышение осложнишь. Это в лучшем случае! – Тонкие бледные губы растянулись в мрачной улыбке. – Но ты не думай, будто ещё есть возможность отказаться. Всё уже зашло слишком далеко!
И он одним уверенным движением вогнал костяной амулет точно в центр прочерченной по коже окружности. Дарьян дёрнулся так, что заскрипели ремни, но сразу обмяк, и вспыхнувшее внутри его тела расплывчатое пятно свечения ужалось и сместилось к первой игле, а после разделилось и двумя полукольцами потянулось до соседних бусин, затем побежало дальше и замкнулось в круг.
– Всё хорошо! – ободрил книжника наставник. – Ты справишься! Терпи!
И Дарьян вытерпел. На мой взгляд всё прошло как-то слишком легко и буднично, книжник даже со стола без посторонней помощи слез. А уже на улице огорошил меня неожиданным предложением:
– По пиву?
– Да погоди ты с пивом! С оправой не надо работать разве?
Дарьян махнул рукой.
– Сначала зачатки прижиться должны. Да и смысл спешить? Её теперь минимум полгода прорабатывать. Один чёрт, быстрее не получится. Так идём?
– Ну уж нет! – пошёл я в отказ.
– Ты чего, Лучезар? Грех такое дело не отметить!
Я недобро посмотрел в ответ.
– Слушай, ты своих барышень каждую ночь пользуешь?
Дарьян смутился, но всё же подтвердил.
– Ага.
– Вот и я тоже хочу – каждую. – Я усмехнулся и хлопнул приятеля по плечу. – Сегодня никак, Даря! У меня к Девясилу вопросы накопились, я и чеки для него уже получил. Не таскаться же с такими деньжищами по злачным местам?
– А-а! – понимающе протянул Дарьян. – Нет, конечно! Тогда я с тобой!
– Айда!
Но о своём намерении посетить форт я пожалел сразу, как только прошёл во двор. Уж лучше бы, право слово, в подвальчик за компанию с книжником наведался. Нельзя сказать, будто на плацу оказалось не протолкнуться от тайнознатцев, но сегодня там обнаружились решительно все те, кто приплыл с нами на пароходе. Даже ученики малопонятной школы Извечного полдня наравне с остальными внимали наставникам, проводившим занятия сразу в нескольких углах двора.
Впрочем, Девясил был свободен, и я направился прямиком к нему. Поделился возникшими при создании огненного шара проблемами, и наставник кивнул.
– Да, можно комбинировать сжатие и контроль, но это частный случай. Советую выучить приказ стабилизации и не мучиться. Его во многих арканах задействовать можно. Захочешь – из плети саблю сделаешь, к примеру.
– Сколько стоит? – уточнил я.
– Не дороже денег, – усмехнулся в ответ Девясил. – Приказ ограничения времени будешь покупать? – Он заметил промелькнувшее по моему лицу сомнение и предупредил: – Сможешь его со сжатием совместить, а иначе чистая рулетка получится.
Я подумал, кивнул и вновь справился о цене. После предложил свою, но наставник уступить не пожелал.
– Не торгуйся, не на базаре! – И даже предложение в счёт платы помочь с проработкой схемы аркана отмёл, сходу отрезав: – Один узел растолкую, и всё!
Пришлось соглашаться, благо выписанных в больнице чеков мне хватило тютелька в тютельку, смог даже приберечь на будущее пару выданных Первоцветом червонцев.
Приказ стабилизации Девясил перекинул с помощью мыслеречи, суть ограничения времени оказалась заключена в зерно, и у меня едва содержимое черепной коробки не закипело, пока пытался осмыслить и принять эти принципы и подходы. Не уверен даже, что всё понял верно.
– Ну? – поторопил наставник. – Что за вопрос у тебя по огненному шару?
– Вопрос не по шару, вопрос такой: при каком количестве узлов на оправе можно приступать к формированию ядра?
– При всех, – хмыкнул в ответ Девясил. – Разумеется, речь исключительно об основных – тех, которые соединятся с ядром. Пасынки как раз не нужны. Это идеальный вариант, его и советую придерживаться.
– Идеальный – это замечательно, а если не очень идеальный, то сколько?
– Трёх будет достаточно, – заявил Девясил и усмехнулся. – Но только в том случае, если они располагаются на равном удалении друг от друга. Если узлов четыре, размещение уже не столь критично, но даже в этом случае наибольшая дуга не должна превышать трети окружности. Иначе оправу попросту порвёт.
У меня все три узла находились в нижнем полукружии, вот я и спросил:
– А можно сначала прожечь дугу, а после разделить её надвое узлом?
– Почему нет? Обычная практика.
Наставник потерял ко мне всякий интерес и отправился восвояси, а я поискал взглядом Дарьяна, но нигде его не заметил, зато обнаружил Доляна. Предводитель босяков школы Огненного репья общался с Новиком и Лбом. Судя по напряжённым позам и резким жестам, разговор был непростой, к тому же внимавшая ему ватага разделилась на две почти равные группы. Как видно, без присмотра главаря его ближники разругались в пух и прах.
Вроде бы – что мне до того, вот только толпились босяки у выхода со двора. Пойду мимо – непременно внимание обратят, а ничего так не сплачивает шайку как общий враг. Долян такой возможности сгладить все накопившиеся шероховатости точно не упустит – как пить дать свою кодлу на меня натравит. Я даже не столько возможных неприятностей опасался, сколько не желал облегчать ему жизнь.
Вздохнул, чертыхнулся и отошёл под навес. Там поймал состояние внутреннего равновесия и потянул в себя небесную силу. Творить взрывные арканы в форте всем запретили строго-настрого, поэтому я ничем воспламенение ограничивать не стал, просто сжал его и припечатал приказом стабилизации. На ладони задрожал сгусток пламени – и, лишившись подпитки, он не развеялся оранжевой вспышкой, а трепетал и колыхался, постепенно тускнея. Затем погас.
Ха! Работает!
Я сотворил силовой шар, и с этим тоже не возникло ровным счётом никаких проблем. Ещё и шибанул им по стене раз пять, прежде чем сумел разрушить. Это, да ещё слова Девясила об огненной сабле и натолкнули на мысль сотворить полноценный магический щит. Очертил рукой окружность, ограничив той размер полога, стабилизировал его и удовлетворённо кивнул, но только попытался укрепить защитный аркан и недоумённо нахмурился. Именно что «укрепить» не вышло, я лишь наложил ещё один слой, а старый так и продолжил понемногу разрушаться.