– Буду поздно.
Девчонка ожидаемо пристала с расспросами, и скрытничать я не стал, а она не стала меня от задуманного отговаривать, даже вызвалась помочь, только спросила:
– Уверен, что замешан кто-то из этой четвёрки?
– Целиком и полностью.
Беляна кивнула, поцеловала в лоб и попросила:
– Ты осторожней там.
– Всегда! – отозвался я и закрыл глаза.
Так до самого вечера и продремал, время от времени просыпаясь и медитируя. Встал если и не полным сил, то и далеко не разбитым. Лихорадка отступила, головная боль прошла и даже следы ожога пропали с шеи, оставив после себя лишь блёклые полосы. Что слегка беспокоило – так это намёк на жжение у солнечного сплетения. Нагружать верхнюю половину оправы определённо не стоило.
Впрочем, если всё пройдёт по плану, то и не придётся.
Только пройдёт ли – вот в чём вопрос.
11-26
Дарьяна пришлось тянуть на станцию дилижансов едва ли не силком. Он пытался отвертеться от поездки под предлогом плохого самочувствия, а в ответ на моё замечание, что надо меньше пить, обиженно надулся.
– Да не в похмелье дело! – заявил книжник. – Чего я там выпил-то вчера? Просто поработал с оправой немного, ну и поплохело!
– Ты же вчера как огурчик был! – озадачился я.
– То вчера! – отмахнулся книжник и кивнул Огничу. – Ага, заложил основы оправы.
– Много денег содрали? – поинтересовался фургонщик.
– Да уж немало, – вздохнул Дарьян. – Думаю, на этом и остановлюсь, не стану полностью абрис формировать.
– Чего это? – удивился я.
– Да не светит мне аспирантом стать! – поморщился книжник. – Ну и каждый последующий узел, каждый новый меридиан всё сложнее и сложнее даваться будут.
– Почему? – опередил меня с вопросом Огнич.
– А чего, думаете, схем на сто узлов нет? Сорок – это максимум, о котором я читал, и то там зерно абриса в родословную входит вместе с атрибутом и аспектом. А так не все тайнознатцы даже тридцать шесть узлов осилить могут. Они же влияют друг на друга, приходится согласовывать, а чуть какое отклонение – замучаешься выправлять.
Я бы напрягся даже после этих слов товарища, да только было не до разговоров. Всё больше по сторонам глядел. Тут ведь какое дело: ты можешь самым умным себя мнить и мухлевать мастерски, а тебе свинчаткой в висок шибанут, и все дела. Нет никаких гарантий, что меня по дороге в Тегос укокошить не попытаются. А не поехать – нельзя.
Не слушая возражений Дарьяна, я оплатил три места в дилижансе, а там и время отправляться подошло. На пропускном пункте не случилось никаких заминок, караульные лишь переписали пассажиров и разрешили проезжать. Прикатили быстро, а на станции сразу углядели босяков. Парни двинулись к ним, я задержался и спросил у кучера:
– Самый поздний дилижанс в верхний город когда уходит?
– В половине девятого.
– Ага, – кивнул я и поинтересовался: – Где-то рядом с портом забегаловка «Драный попугай» есть. Знаешь такую?
Бородатый дядька не знал, как не смогли помочь с этим ни лоточник, ни скучавший в будке продавец билетов. Но не беда. В ответе я и не нуждался.
– Боярин! – окликнул меня Вьюн. – Ну ты чего копаешься?
– Иду! – откликнулся я, подошёл к парням и поинтересовался: – Куда пойдём?
– В «Медную русалку», – сказал Ёрш и хохотнул. – Заведение не из дешёвых, Боярин! Придётся тебе раскошелиться!
– Это где-то у порта? – уточнил я.
– Там, – кивнул Вьюн, чем меня всецело удовлетворил.
Немного погодя мы чуть поотстали, и он шепнул:
– Передал твою наколку, деньги позже будут. Сколько – не знаю. Смотря кого там накроют.
– Нормально.
«Медная русалка» оказалась очень даже неплохой харчевней – как засели там, так никуда уже больше и не пошли. Особого интереса к себе со стороны других посетителей я не заметил, но всё же справился у полового, далеко ли отсюда «Драный попугай».
– Дурное место, – заявил худощавый паренёк из полукровок. – Беззаконное.
Гривенник разрешил его сомнения, и он в подробностях расписал дорогу до беззаконного местечка, располагавшегося в трёх кварталах отсюда.
У меня начали пошаливать нервишки, и я допил-таки кружку заморского светлого эля, показавшегося под конец не столь уж откровенно гадким, а как с улицы донеслись восемь раскатистых ударов, так и поднялся из-за стола.
– Схожу облегчусь! – заявил во всеуслышание, после наклонился и куда тише попросил: – Вы меня не теряйте, по делам отлучиться нужно. Уже не вернусь, наверное. Всё, до завтра!
На вопросы я отвечать не пожелал, сунул Вьюну три целковых и отправился на задний двор. В сарайчик с уборными не завернул и сразу перемахнул через забор. Приземлился в грязь и поспешил прочь по тёмному проходу меж домов. Вывернул на соседнюю улочку и оглянулся, на следующем перекрёстке вновь повернул. На глаза попалась подсвеченная призрачно-багряным сиянием пирамида, и я ругнулся вполголоса, хотя лучше ориентира сейчас было и не сыскать. Точно ведь не заблужусь!
И – не заблудился, пусть в голове даже мягко-мягко шумело из-за выпитой кружки пива. Пришёл загодя, минут десять простоял в тёмной подворотне, а как мимо покатил дилижанс, рывком нагнал его и заскочил на козлы.
– Ты чего ещё?! – возмутился кучер, потянувшись то ли за плетью, то ли за дубинкой, а то и чем поопасней.
У меня меж пальцев возникла крупная серебряная монета в двадцать пять грошей.
– Билет купить не успел. Столкуемся?
И – столковались.
В клуб тайнознатцев я заявился в самом начале десятого. Прошёлся, осмотрелся, приметил Доляна и Пяста, а вот ни Огнеяра, ни наставника Краса видно не было. Зато на глаза попался подвыпивший Девясил. И тут же подошла Беляна.
– Огнеяра не видела, Крас умотал куда-то два часа назад и больше не возвращался.
– Понял. Погоди немного.
Я заплатил за две кружки эля, подумав между делом, что прямо-таки сорю сегодня деньгами, и подсел к наставнику Девясилу.
– Вечер добрый! Не помешаю?
Тот от дармовой выпивки отказываться не стал, но, сцапав кружку, сразу предупредил:
– Об арканах даже речи не заводи!
– Не! – мотнул я головой. – О распределении спросить хочу.
– А что распределение? – удивился наставник и хлебнул пива. – Распределение завтра… Нет, послезавтра. Да! Послезавтра всех по новым местам раскидают.
– Уже известно, куда меня засунут?
– Не интересовался.
Я вздохнул.
– Понятно. – Затем огляделся и произнёс: – А Огнеяр или Крас не в клубе, часом? Что-то их не видно.
– Огнеяр в Тегосе, – сказал Девясил и пригладил усы. – Крас обещался подойти, да что-то никак не объявится. Ну его! Сплошное разорение с ним в карты играть!
Я посидел ещё чуток и покивал, а потом откланялся, оставив на столе пригубленную кружку пива.
Круг подозреваемых вроде как сузился, только сузился ли?
Непонятно.
Когда подошёл к Беляне, та сразу потянула меня на выход.
– Идём! Устала, сил никаких нет!
Да мне и самому не до танцев было – еле ногами ворочал. Пока шли до усадьбы, ещё держался как-то и по сторонам поглядывать не забывал, а в каморке сразу разделся и завалился в койку. Беляна же углядела лежавшее на столе письмо и радостно взвизгнула:
– Пришло!
Она тут же вскрыла конверт и достала из него исписанные убористым почерком листы.
– От Заряны? – догадался я и спросил: – И что пишет?
Беляна отмахнулась и углубилась в чтение, затем только оценивающе глянула на меня и с улыбкой произнесла:
– Заряна интересуется, не ходишь ли ты на сторону, не изменяешь ли нам.
Нам? Ну-ну.
– Не виновен, ваша честь!
Девчонка закрыла заслонку ночника и зашуршала одеждой.
– Вот напишу, что ты погряз в пороке и сожительствуешь с двумя шлюшками из школы Призрачных волков, будешь тогда знать! – Она улеглась ко мне, прижалась и легонько куснула за ухо. – Скажи, что у тебя с ними ничего не было!
– Не виновен, ваша честь! – повторил я и спросил: – Так что пишет-то?
– Ядро сформировала и даже выбилась в лучшие ученики внешнего круга. Цареслав в школу не вернулся, дворянчики от неё отстали. С некоторыми общаться начала.
– И всё? – не поверил я. – Там листов пять с двух сторон исписано!
– А остальное наши девичьи секреты, и не смей совать в них свой длинный нос! – отрезала Беляна, устроилась поудобней и шепнула: – Спи!
На следующий день Вьюн заявился в больницу уже ближе к полудню.
– Держи, Боярин! – протянул он мне пять золотых кругляшей. – Всё честь по чести: половина от того, что нам за наводку досталось.
– И как прошло? – полюбопытствовал я, пряча деньги.
Босяк только плечами пожал.
– Чего не знаю, того не знаю. Но накрыли кого-то, раз Шалый на сотню расщедрился. Он тот ещё выжига, лишнего сроду не заплатит.
– Погоди! – вновь придержал я его. – Знаешь, где Долян живёт?
Вьюн уставился на меня во все глаза, а после медленно кивнул.
– Знаю. Всех старших в дом на углу Восточной и Арсенальной заселили. Там ещё напротив ресторация «Золотая пальма». Это в двух шагах от форта.
Я прекрасно помнил тот перекрёсток, поэтому хлопнул босяка по плечу и сказал:
– Найду! Спасибо!
– Найти – найдёшь, – усмехнулся босяк, – только внутрь не пробраться. Незаметно – так уж точно. Пропускной режим, ага. Чужакам ходу нет!
Меня это известие нисколько не смутило.
– Да и нормально! – отмахнулся я.
Вьюн понимающе прищурился.
– По пути из клуба его прижучить думаешь?
Я покачал головой.
– Не прижучить. Поговорить надо с глазу на глаз.
– Как скажешь, Боярин! – подмигнул Вьюн. – Только имей в виду, Долян напрямки через квартал срезает. Из клуба он редко когда в одиночку возвращается, а вот туда обычно один идёт. Сам заскакивает в комнату переодеться, а вся шобла сразу в клуб чапает.
– О, ясно. Благодарность моя не знает границ!
– Всегда пожалуйста! – усмехнулся босяк и утопал.
Ну а я вернулся к работе. На перекурах медитировал, то прорабатывая оправу, то удерживая у солнечного сплетения до предела сжатый сгусток силы. Ещё разбирался со схемой огненного шара, но аркан не давался, а посоветоваться было не с кем.