без всяких шуток, не знала границ, — Когда вернёмся с нашей миссии, думаю, мне в Иль-Малане понадобятся мои представители. Так почему бы ими не стать вам? Оникар? Миока? Не надоело ещё кочевую жизнь вести?
— С тобой? Нет, Вика, — засмеялась Миока, — Интересно.
Её смех поддержали остальные соратники и даже новая рабыня. Последняя, правда, поймав взгляд повелительницы, стушевалась.
Через четверть гонга Вика осталась в особняке одна, если не считать служанки и местной обслуги — садовника, лакея, поварихи, горничной и двух дворовых девок. Моряки во главе с капитаном и её соратники пустились, что называется, во все тяжкие. Как и полагается в любом порту.
Порыв на морализаторство и запрет пьянки и разврата попаданка в себе придушила, во время вспомнив, что она добрая и понимающая госпожа. Даже распорядилась выделить каждому орденцу дополнительно по две лиры, что, естественно, вызвало дружный крик радости.
Барка изъявила было желание составить повелительнице компанию, однако, Вика отказалась от такой жертвы, зато решила за проявленную заботу воительницу вознаградить.
— У меня волосы уже отросли возле корней, — сообщила она, вглядываясь в зеркало, хоть и кривое, но из стекла, — Сейчас подкрашу, и у меня останется краска и для тебя. В Варварских королевствах мне некого вводить в заблуждение. Завтра в нашем отряде будет аж две рыжих красотки, — попаданка засмеялась в счастливых объятиях Барки.
Глава 19
— Госпожа наёмница, прости, что к тебе обращаюсь, но остальные ещё спят, — низко поклонился слуга, — Или прикажете разбудить кого-нибудь из господ офицеров?
Вика, занимавшаяся в саду на заднем дворе разминкой — какой бы умелой и могучей магиня Тень ни была, но утренняя физическая зарядка ещё никому не вредила — вложила кинжалы в ножны и повернулась к рабу.
— Сначала скажи, в чём дело, придурок, — нарочно хамски и грубо, чтобы не выходить из образа, ответила она, — А там я решу.
Воины и экипаж "Чайки" вернулись в особняк не более пары гонгов назад, и вид у всех был очень уставший. Капитан Сакриф, тот даже с какой-то девкой пришёл. На повелительницу посмотрел виновато, как нашкодивший пёс, икнул, и был прощён. Орден всё же не организация монахов.
— Посыльный из ратуши, ой, из Совета прибыл, — вжав голову в плечи, доложил слуга.
— Из Сове-ета? — уважительно протянула Вика, — Он где? У ворот? Или ты его в гостиную провёл?
Будь гонец невольником, ему конечно же пришлось бы ожидать у ворот, но новые руководители самопровозглашённой республики уважили представителей магини Тень и прислали одного из клерков, представившегося старшим писарем посольского отдела. Судя по его должности, маланские олигархи взялись за дело всерьёз и уже создали подразделение, отвечающее за работу с другими странами.
В гостиной посланник Совета не садился, ожидая встречи с кем-нибудь из орденских флотских офицеров, но дождался лишь нагловатой рыжей абордажницы.
— Я передам капитану, уважаемый старший писарь. Сразу же, как проснётся, — Вика оставила входную дверь открытой, встав сбоку, демонстративно намекая, что гостю пора уходить, — Он допоздна работал с картой нашего дальнейшего маршрута, спать лёг совсем недавно, так что, доложу я ему через три-четыре гонга. Думаю, он приглашение на обед примет.
Попаданка выдала эту тираду, как говорится, на голубом глазу, хотя клерк, без сомнений, был хорошо осведомлён, как Сакриф трудился всю ночь — старшего писаря сопровождали двое стражников, оставшихся во дворе, а уж городские блюстители порядка ситуацию в Иль-Малане контролировали круглосуточно.
— Мне велено лично сообщить…
— Иди отсюда, — грубо, как полагается невоспитанной наёмнице сказала повелительница Ордена, — Пока я не разозлилась. Ответ ты получил? Другого не будет.
Наверное, она переборщила. Или не доиграла. В общем, клерк смотрел на неё со всё возрастающим интересом, и Вика с опаской заметила, как на лице старшего писаря стала расплываться глупая улыбка.
— В полдень будет подан паланкин…
— Я об этом уже слышала, — она сделала полшага к гостю, взяла его левой рукой под локоть, потянув за рукав, качнула чуть в сторону, затем, показала другой рукой в направлении распахнутой двери и слегка толкнула корпусом, одновременно зацепив носком не опорную ногу клерка, — Придёшь, когда капитану пора будет отправляться в Совет.
Старший писарь вряд ли понял, как его вынесло на крыльцо, и почему, чтобы не упасть носом в землю, ему пришлось очень быстро семенить ногами. И все равно чуть не распластался плашмя под ноги городских стражников.
— Аккуратней, — поддержал старшего писаря один из них, — Под ноги смотри, уважаемый.
— Где тебя носит, животное? — грозно крикнула Вика дворовому рабу, — Закрой за уважаемыми гостями калитку.
Выпроводив посланника и его сопровождение, повелительница велела разбудить и привести в столовую капитана Сакрифа — ей с ним надо было много обсудить, касающегося его предстоящего визита в Совет. Ну, и позавтракать. В отличие от моряков и друзей, которые, можно сказать, только что из-за стола, повелительница уже проголодалась. И ведь никто о ней не позаботится, если она сама о себе забудет.
Сакриф появился в столовой очень быстро, не стал заставлять себя ждать.
— Благодарю, госпожа, — низко склонил голову капитан, почувствовав при входе в столовую не только исчезновение похмелья и усталости от ночного разврата, но и огромный приток сил, — Извини, что…
— А "здравствуй" где? — улыбнулась Вика, сидя за пока ещё не накрытым столом, — Я что, должна ещё и вежливости учить?
Открыто сопровождать Сакрифа в Совет попаданка не собиралась. Ей проще будет поприсутствовать на его беседе с руководителями Иль-Малана, находясь в Скрыте. Только — что так, что эдак — возможности выдавать указания своему переговорщику у неё не будет, поэтому, за завтраком и после него Вика подробно обговаривала с капитаном детали предстоящего разговора с местным олигархатом, стараясь предугадать все возможные хотелки маланцев, и что на них нужно будет отвечать.
Но не только ответ революционному Совету её интересовал. Кто о чём, а вшивый о бане. Так и попаданка постоянно теперь думала о том, как насолить святошам Единого. Да, вплотную она этим решила заняться по возвращении в прецепторию Ордена, но не видела препятствий для себя, чтобы кое-какие покости пытаться сделать уже, что называется, по ходу дела.
В одной из телепередач Вика однажды узнала некоторые факты из истории ирландского народа, который был крещён ещё в шестом веке сирийскими миссионерами во главе со святым Патриком, то есть задолго до раскола церкви на западную и восточную. Когда, спустя три века, их соседи англичане тоже приняли христианство, только в виде католицизма, и принялись совершать на ирландцев крестовые походы, стремясь принудить тех сменить церковные обряды, то последователи святого Патрика сопротивлялись этому несколько веков, предпочитая смерть окатоличиванию.
И эта религиозная война длилась до тех пор, пока англичане сами не вышли из подчинения Римскому папе и не принялись искать себе другую веру. Они завтракали католиками, обедали лютеранами, ужинали кальвинистами, а спать ложились пуританами. Кто не успевал колебаться вместе с очередной сменой религиозных обрядов "вешался высоко и коротко". Пока, наконец, не пришли к англиканству — заменив Римского папу в качестве божьего наместника на своего монарха.
Когда такое случилось, то ирландцы, веками сопротивлявшиеся окатоличиванию, буквально за пару десятилетий стали настолько рьяными католиками, что даже итальянцы или поляки на их фоне смотрелись бледно. Потому что, был Христос единосущен или подобосущен, безграмотные крестьяне совсем не разбирались, а вот то, что все англичане мерзавцы — эту истину каждый ирландец впитывал с молоком матери.
Казалось бы, при чём здесь Викины воспоминания и её враги — святоши? А всё просто — попаданка знала, что императорская власть во всех трёх империях держалась не только на силе, экономической выгоде и аристократическом консенсусе, но и всеобщем убеждении, что эта власть пользуется благоволением и покровительством Единого. То есть, принятие ереси Семибожия в качестве истинной религии даст иль-маланским олигархам ещё одну, и очень даже важную, опору в отстаивании своего права на независимую государственность. А попаданка, если говорить образно, столкнёт с вершины первый камушек, который, вполне возможно, вызовет целую лавину, сметающую враждебную Ордену церковь.
— Только имей в виду, — напомнила Вика, когда они заканчивали разговор уже в одной из гостиных комнат, — Уважаемые члены Совета убеждены, что, раз ты выполняешь отдельное поручение магини Тень, значит, ты особа к ней приближенная. Не забывай надувать щёки. Немного наглости в твоём поведении не повредит. Мало ли, что у каждого из этих крупных торговцев на службе могут быть и по десятку таких капитанов. Ты особенный. Не кому-нибудь служишь, а мне. Ну, вроде бы всё, — закончила она инструктаж, — Буди своих орлов — им же вечером менять своих товарищей на "Чайке"? — пусть хотя бы город посмотрят, а то, кроме кружек и гулящих девок, толком ничего не видели. Тоже мне, туристы-путешественники. И ты не забудь выпроводить свою гостью.
— Да, конечно, а… кто она? — наморщил лоб Сакриф.
Вику разобрал смех.
— Вот это уж ты сам вспоминай, — повелительница поднялась с дивана, — но, судя по вполне ухоженному виду и приличной одежде, она не шлюха, а б. дь, так что, ты не вздумай ей деньги давать. Вон, на тебе браслетов и цепей, как игрушек на ёлке. Не обеднеешь, если один, а то и парочку, подаришь.
Попаданка думала, что за Сакрифом пришлют карету, но Совет распорядился насчёт паланкина, который несла восьмёрка рабов и сопровождали всё те же старший посольский писарь и стражники. Капитану корабля перемещаться в носилках — это дурацкий способ движения, как-то вовсе уж не по мужски. Так Вика считала. Только, не влезать же со своим мнением по каждой ерунде?