Попаданка вздохнула, поняв, где именно ей захотелось побывать и на что аккуратно взглянуть хотя бы одним глазком.
Остановила её вовсе не осторожность. Нет. Вика вспомнила, что Олег, как и она, не стал основывать свою резиденцию в какой-либо столице, имеющей портал. Земляк отстроил себе целый город, Псков. Девушка усмехнулась — почему ей только сейчас пришло в голову, что она тоже могла бы назвать свою резиденцию Гатчиной или Архангельским?
Впрочем, за пять гонгов, насколько верно она представляла себе политическую географию Тарпеции, ни от одного ближайшего к резиденции Олега портала добраться до Пскова не успеешь, а уж, тем более, вернуться обратно. Активировать же артефакт дважды из одного только любопытства — слишком безрассудно и расточительно. К тому же, вряд ли своего непоседливого земляка она застанет на месте. Опять, поди, с кем-то воюет. Да и весьма высок шанс, что Олег её сможет обнаружить, а к встрече с ним Вика ещё не готова, пока.
Взвесив жезл в руках, словно бы его масса что-то значила, попаданка убрала артефакт в Пространственный Карман. Довольна ли она полученным подарком? Соответствует ли он её ожиданиям чего-то очень нужного? Однозначно ответить на эти вопросы Вика не могла. Но, скорее, да, чем нет. У неё ещё будет много времени подумать о пользе портального ключа. Сейчас же повелительнице пора возвращаться к своим соратникам и подчинённым.
В обратный путь повелительница отправилась в приподнятом настроении — исчезла заноза любопытства терзавшая её с каждым годом всё больше. "Конец моим страданиям и разочарованиям…", — кажется так пел Винни-Пух — вспомнилось Вике — когда он горшочек мёда сделал просто пустым горшком?
Хутор, обитателей которого она спасла от издевательств и, весьма вероятно, от смерти, попаданка минула, в него не заглядывая. Делать добрые дела, видеть благодарность спасённых людей ей было приятно, но за прошедшие в этом мире годы уже сильно надоело.
В Малинник Вика вернулась на два дня раньше, чем обещала, и, к своему облегчению, обнаружила, что на "Чайке", куда она переместилась Прыжком, не заходя в город, всё в полном порядке. Соратники, экипаж и абордажники, как повелительница им и приказывала, к вечеру в полном составе находились на борту.
— Рада видеть всех в добром здравии, — поприветствовала она друзей и офицеров корабля, наблюдавших закат, беседуя за накрытым на юте столом, — Ого, Дубок, да ты не с разбитым лицом! Взрослеешь, брат, — засмеялась она, видя реакцию настоящего, неподдельного восторга своих людей, — Давно пора, в твоём-то возрасте.
— Госпожа! — первым вскочил Клойк, а за ним все остальные.
В такие моменты обычно наступало некоторое смятение — Викины близкие всегда терялись, не зная, как себя вести. Хотелось с радостью обнять благодетельницу и госпожу, но смущал её высокий статус и публичность встречи. Пожалуй, только два человека в этом мире могли наплевать на условности и броситься с объятиями к госпоже Тень — брат Гнеш и старый друг Рудий, да, ещё и герцогиня Урания, конечно — только их здесь сейчас не было. Даже Дебор на людях себе не позволял чрезмерной фамильярности, хотя ни для кого из окружающих не было большого секрета в том, какое место он занимает в жизни повелительницы.
Чтобы снять неловкость, Вика раздвинула Сакрифа с Оникаром, села за стол и взяла чей-то не наполненный кубок.
— Мне нальёт кто-нибудь, или я сама за собой должна ухаживать? — весело посмотрела она на своих людей, — Садитесь уже. Рассказывайте, как вы тут без меня безобразничали.
Словно по команде, все отмерли и наперебой начали убеждать повелительницу, что об их плохом поведении в её отсутствие и речь идти не может. Капитан кратко перечислил товары, которыми он забил трюм. "Не помешают, — убеждённо сказал он, — А в Иль-Малане, тем более, в Рейв-Кане можно с выгодой скинуть оптовикам", лейтенант-маг Ревиния с юмором поведала, как она измучилась с женой воеводы. Нет, исцеление-то местной царицы прошло успешно и довольно быстро, но той так понравился сам процесс лечения, что воеводша начала просто придумывать себе всё новые и новые болячки.
Дубок вклинился с кратким художественным очерком о том, какой негодяй староста малинниковских носильщиков, и скольких усилий стоило не набить ему морду. Твёрдость характера, позволившая главному лесничему себя сдержать, и сейчас написанная на его лице, требовала похвалы. Разумеется, повелительница с ней не задержалась.
Вика попивала вино и, не стесняясь, сметала со стола почти всё, до чего могла дотянуться — она сегодня в пути оставила себя не только без ужина, но и без обеда, так торопилась. Ей было по настоящему хорошо в компании соратников и с добытым артефактом Смотрителей.
Барка с огорчением продемонстрировала содранный на указательном пальце правой руки лак и просительно посмотрела на госпожу.
— Ни чего себе, — посочувствовала соратнице Вика, взяв её руку с повреждённым ногтем, — Ты в кого так неудачно пальцем ткнула? Ладно, ерунда, — успокоила она молодую женщину, — С утра исправим эту беду. Есть у нас ещё порох в пороховницах — почти треть флакончика осталась. Поделюсь. Сакриф, — повелительница вновь повернула голову к капитану, — Я правильно понимаю, что мы полностью готовы к отплытию?
— Готовы. Хоть сейчас, — тот отставил кубок и принял такой вид, как будто бы немедленно хочет дать команду поднять якорь, — Боцман даже организовал помывку гребцов.
— Малк! — крикнула Вика.
Боцман на судне считался унтер-офицером и поэтому за накрытым на юте столом отсутствовал, что ему конечно же не мешало с другими своими людьми устроить посиделки на палубе ближе в корабельному носу. Однако, увидев прибытие повелительницы, весь унтер-офицерский состав своё застолье покинул и маячил на глазах госпожи в десятке шагов.
— Да, госпожа, — подбежал боцман.
— Спасибо тебе, Малк, — похвалила его Вика, — У меня порой из головы вылетает напомнить, так хоть ты проявляешь своевременную инициативу. Молодец, позаботился о гребцах. Не только вином упиваться умеешь, — подмигнула она унтер-офицеру.
Тот покраснел, то ли от похвалы, то ли от напоминания об его хулиганстве в Рейв-Кане. Приглашению присоединиться за стол к самой повелительнице обрадовался так, что сидел потом до конца вечеринки, раздувшись от довольства, не открывая рта для разговора и ни к чему не притрагиваясь — ни к еде, ни, тем более, к вину или элю.
— Уходим с рассветом по-английски, Сакриф, — Вика поднялась со скамьи, когда солнце окончательно село, — Прощаться ни с кем не станем.
Обратный путь шёл по течению, что значительно упрощало работу гребцам, правда, из-за относительно высокой скорости впереди смотрящий едва не прозевал мель, но, в конечном итоге, благодаря старпому всё обошлось благополучно — для корабля, а не для наказанного линьками невнимательного матроса.
Пребывая в хорошем настроении, Вика растяпу после экзекуции исцелила.
— Зачем? — посмотрела на повелительницу Миока, с которой только что закончилась очередная, уже бесчисленная тренировка.
— Ну, он же не специально, — Вика нашла глазами Цану и подозвала к себе, — Организуй нам помыться, — приказала она рабыне и помахала рукой Оникару с Дубком, — Не узнаёте этот островок? — громко спросила у них.
— Узнаём! — крикнул лесничий, ответив за обоих, — Отсюда лиг восемь до Эгинбора! Меньше, чем через гонг, будем напротив речпорта!
Глава 25
— Смотри, Барка, — Вика негромко рассмеялась, когда в возвращавшейся от причалов Эгинбора шлюпке, которую Сакриф посылал за лоцманом — а повелительница торопилась домой и решила в городе не останавливаться — увидела дважды битого соратницей Айвагия, — Ему неймётся. Говорила же тебе, бей не по морде, а по более чувствительному месту. Или я не говорила, а только подумала? Ну, теперь уже не важно. Есть возможность исправить ошибку.
— Это не проблема, — совершенно серьёзно ответила соратница и многообещающе посмотрела на вскарабшегося на борт лоцмана, — Ты так ничего и не понял, Айвагий? — спросила она его.
Её неудачливый ухажёр, ступив на палубу, смотрел не на предмет своих прежних воздыханий, а на повелительницу. В его глазах застыла, похоже, вся скорбь варварских народов севера. Сделав пару осторожных шагов мимо Малка в сторону Вики и стоявших рядом с ней Оникара, Миоки и Барка, лоцман опустился на колени.
— Госпожа Смотрительница… прости… я сам… сам вызвался… мне не нужна оплата, я бесплатно проведу корабль…, - он как-то вовсе уж по детски вытер нос рукавом замызганной рубахи, — я виноват, что так себя вёл…
— Нет, в самом деле, что знают двое, знает и свинья, — прервала его Вика, — Уже весь Эгинбор, наверное, всякую чушь болтает. Айвагий, вставай. Палубу наш юнга уже с утра здесь надраил, и твоя помощь не нужна. Отставь в сторону свой бред про какую-то смотрительницу и иди работай. Раз деньги брать не хочешь, найдём чем тебя наградить. Малк, — посмотрела она на боцмана, — забирай его. А прощения надо просить не у меня, — вновь обратилась она к лоцману, — Мне твоё прошлое хамство до фонаря. Масляного. Пусть уважаемая абордажница решает, выкинуть тебя ещё раз за борт или нет.
— Посмотрим, — ухмыльнулась Барка.
Когда корабль орденцев вышел из Западной Нолги на воду Дикого океана, а лоцман униженно-уважительно попрощался с повелительницей и спустился в приплывшую за ним лодку, расплачиваться с ним никто не стал — госпожа сказала, что раз он взялся отработать бесплатно, значит, есть возможность сэкономить.
Когда лодка начала удаляться от "Чайки", Вика всё же расплатилась с Айвагием, направив на него Малое Исцеление, напитанное по максимуму. А то прямо тошно было попаданке смотреть на гнилые зубы такого молодого парня.
— Растинцы, — Сакриф показал рукой на тройку очень больших океанских кораблей, стоявших на якорях в лиге от устья реки, — Только сумасшедшие из этой республики могут рисковать, заплывая в здешние воды на своих неповоротливых бочках.
— Что-то я ничего особенного в Диком океане не заметила, — попаданка с интересом посмотрела на капитана, — Разве что, поверхность чуть потемнее, ну, ещё тут ветер холоднее.