— Ты хотя бы расскажи, что это за птица.
— Это никакая не птица. Это волк-колдун, способный оборачиваться в любого зверя. Когда-то он служил Темновиту. Но осмелился поднять бунт против него, возглавив стаю вулкодлаков, за что Темновит изгнал его из своего царства. С тех времен Лесобор здесь и обитает.
При упоминании темного бога сердце мое забилось чаще. Раз Лесобор служил ему, он должен знать дорогу в его царство. А может еще и про Звезду что-то знает?
— Ратибор, а с ним можно договориться?
— Я в свое время договорился, — он грустно хмыкнул. — И сам стал оборотнем.
— И все же надо попробовать.
Я решительно поднялся и сделал шаг в сторону пещеры.
— Ты иди, а я тебя здесь подожду, — долетело мне в спину.
Не оборачиваясь, я добрался до входа.
Жаль, нет в игре генераторов запаха. А то бы я понюхал, чем несет из непроглядной темноты. Приходилось надеяться лишь на зрение и слух. Прижавшись к стене, я проскользнул внутрь. Глаза постепенно привыкали к густому мраку. Ломаными линиями проступали неровные грани противоположной стены. В глубине что-то звонко капало, подобно метроному отмеряя секунды. Стараясь сливаться со стеной, я двинулся дальше.
Почувствовался наклон. Каменный пол плавно уходил вниз. Над головой захлопали крылья. Раздался противный писк. Рядом с лицом промелькнуло несколько черных теней. Они умчались к выходу, едва мерцающему светлым пятном. Снова все стихло. Лишь звон капель оставался неизменным. Кап. Кап. Кап. Я продолжил путь.
Не знаю, сколько прошло времени, выход давно скрылся позади. Стены угадывались смутными очертаниями. Сверху что-то шебуршилось, и я боялся даже поднять глаза. Я начал уже подумывать, что Ратибор меня обманул: привел к обычной никому не нужной пещере, чтобы избавиться от меня. Но вдруг впереди забрезжил теплый оранжевый отсвет, теряющийся в конце тоннеля. По мере приближения он становился ярче. Я снова прижался к стене, чтоб не оказаться застигнутым врасплох.
И вдруг пещера неожиданно расширилась, превратившись в просторный зал. Каменные своды уходили высоко в темноту. Посредине в сложенном из камней очаге поплясывали лепестки костра. Но свет исходил еще и от факелов, закрепленных на стенах, опоясывающих неровным кругом вместительную площадку. С краю в темном углу, подальше от огня, я увидел клетку в форме куба. За толстыми прутьями, похоже железными, сидел в смиренной позе Мирон. Уже второй раз на моей памяти приходится ему попадать за решетку. Но сейчас старик не читал молитву и не пытался хоть что-то предпринимать, чтобы вырваться на свободу. Он просто погрузился в себя и, казалось, не замечал ничего вокруг.
Я еще раз окинул взглядом пространство. И только сейчас заметил у противоположной стены массивную фигуру, свернувшуюся в огромный калач на подстилке из соломы. Похоже, монстр спал. Я облегченно вздохнул. И тут же начал прикидывать, как вызволить Мирона. Можно прокрасться к нему и попытаться открыть клетку. Но вот вопрос: смогу ли я справиться с замком? Оказавшись у клетки, я буду на виду у монстра и далеко от выхода из зала. Если верить Ратибору, это чудище куда сильнее самого Ратибора. Да и размеры спящего вулкадлака говорили сами за себя. Не дай бог, проснется.
Надо как-то обратить на себя внимание Мирона. Я пошарил под ногами. Нашел камень. Еще раз глянул в сторону монстра (не открыл ли глаза) и нацелился на клетку. Камень звякнул об решетку и отлетел в сторону. Этого было достаточно, чтобы Мирон встрепенулся и завертел головой. Я отлип от стены и помахал ему рукой. Старик заметил меня. Подошел к краю клетки, взялся руками за прутья. Мы глядели друг на друга, не решаясь говорить. Я снова стрельнул глазами на хозяина логова. Он продолжал спать. Тогда я, пригнувшись, прокрался вдоль стены к клетке. Вокруг замка переливалось эллиптическое свечение, похожее на орбиты электронов вокруг ядра атома.
— Он заколдован, — прошептал Мирон.
— Может, ты сможешь расколдовать своей молитвой?
— Нет, на обычные вещи она не действует. У замка же нет души.
— А, по-моему, язычники считают иначе: у каждой вещи, даже у камня, есть своя душа.
— На то они и язычники. Глубоко заблуждаются.
— Однако замки заколдовывать умеют.
Я попробовал прикоснуться к переливающемуся свечению и тут же отдернул ладонь. Раздался треск, и полетели искры.
— Не стоит, — шепнул Мирон.
Как же вызволить его из клетки? Ни одна подходящая мысль не приходила на ум. Вряд ли обычный меч справится с заколдованным замком, только шума наделает. А магией ни я, ни Мирон не обладали. Просто пипец какой-то.
Я стоял перед решетчатой дверью, тупо глядя на замок и испытывая полный паралич мыслей, как позади что-то закряхтело. Я обернулся. Монстр поднимался со своего ложа, вырастая прямо на глазах. Его морда с острой волчьей пастью повернулась в мою сторону, и взгляды наши встретились.
Глава 17
Я ожидал увидеть бездушные звериные глаза, в которых нет и не может быть ничего человеческого. Однако в зрачках с холодным перламутровым блеском читалась мудрость древнего старика. Нет, его взгляд не назовешь добрым, но и свирепости он не несет. Расчетливый разум, вот что увидел я в его глазах.
Лесобор, а я не сомневался, что это именно он, медленно приближался. Он опирался на задние ноги, по-человечьи изогнутые в коленях. Обошел костер, не сводя с меня взгляда. С плеч свисал длинный, до самого пола плащ. От его черной шелковистой поверхности отражались огненные отблески костра и факелов.
— Ты зачем ко мне пожаловал? — прорычал Лесобор, остановившись в полушаге от меня.
Поняв, что под его взглядом юлить не получится, я ответил:
— У тебя в заточении находится мой друг. Я пришел, чтобы освободить его.
— Ха, ха, ха, ха, ха, — рассмеялся монстр, задирая острую морду. — Освободить. Ха, ха. Как ты собрался его освобождать? Ты обладаешь магией? Или у тебя заколдованный клинок?
— Может, мы с тобой договоримся?
— Какого лешего мне с тобой договариваться? Я запросто могу отправить тебя в клетку к старику или прикончить прямо сейчас. Вот твой друг — он силен. Если он сумел сбросить мое заклятье с Ратибора, значит он достойный маг, и вот с ним я еще могу договариваться. А что можешь ты, человек в капюшоне?
А ведь и правда, что я могу такого, что заценил бы этот звероподобный колдун? Да ничего. Только прятаться да убивать исподтишка.
— Скажи, Лесобор, ты ведь раньше служил Темновиту?
У монстра зло сверкнули глаза, он чаще задышал.
— Ты зачем упомянул его, жалкий человечек?
— Он мне должен кое-что, и я хочу с ним встретиться.
— Ты меня второй раз насмешил. Встреча с Темновитом — это последняя встреча в жизни. И я тебя избавлю от нее. Ты умрешь более спокойно.
— Но разве ты не хочешь ему отомстить?
Лесобор нагнулся ко мне. Мокрый черный нос и оскал звериных зубов остановились прямо у моих глаз.
— Темновиту нельзя отомстить. Никто не в силах свергнуть его с трона темного царства. Даже Белобог со всей его ратью никак не может покончить с ним. И я не желаю, чтобы мой ужин достался не мне, а тому, кто прогнал меня из Нави.
Да, вляпался я по самое не хочу. Может, ну его, Мирона и быстрее делать ноги? Вот только как улизнуть из-под носа этого монстра, который в два шага обгонит меня и закроет выход из зала?
И тут за моей спиной подал голос Мирон:
— Досточтимый Лесобор, ты хотел научиться моей магии. Так давай договоримся: я научу тебя, а ты отпустишь меня и моего друга.
Мирон явно спятил или задумал какую-то хитрость. Ведь он никакой не маг и не волшебник. Все, что он знает — это святое писание и молитвы.
— Ты расскажешь, как снимаешь мои заклятия?
— Если ты пообещаешь нас отпустить.
— Я подумаю. А пока твой друг пусть посидит в клетке.
С этими словами он махнул рукой-лапой, произнеся неразборчивый набор звуков. Рядом с клеткой Мирона возникла еще одна.
— Ступай, — приказал монстр.
Как бы мне не хотелось воспротивиться, но я боялся испортить план Мирона, поэтому вошел в распахнутую дверцу. Она тут же с лязгом закрылась за мной. Лесобор сделал еще один пасс, сопроводив новым заклинанием, и вокруг замка образовалось точно такое же свечение, как и у замка клетки, где сидел Мирон.
После этого монстр удовлетворенно рыкнул и направился к выходу. Когда его шаги стихли, я обратился к Мирону:
— Ты что-то задумал?
— Да ничего особенного. Просто решил потянуть время. Чему я могу его научить? Как читать молитвы? Но без веры это вряд ли принесет ему пользу.
— Тогда это всего лишь отсрочка. Только теперь мы оба в клетках.
Мирон пожал плечами. Он, действительно, сделал все, что смог. Не дал Лесобору уничтожить меня немедленно. Ведь справиться с этим монстром в одиночку шансов у меня почти что не было. А трюк, какой Мирон проделал с Ратибором, тут явно не пройдет: ведь вулкодлак — не человек, в которого вселился зверь, а сам зверь и есть.
— Мирон, а какую молитву ты читал, когда выгонял беса из Ратибора?
— Тебе-то что?
— Да я вот подумал, если все же попробовать почитать твою молитву против заколдованных замков? Если и там, и здесь действует одно и то же колдовство, оно должно одинаково сниматься.
— Там сидел бес в человеке.
— Ты все же попробуй. Вложи всю свою веру. Это лучше, чем просто сидеть и ждать своей смерти.
— Ну, если ты так настаиваешь, — он приблизился к своей двери и зашевелил губами. Слов не было слышно, лишь неразборчивое шептание. Он то и дело крестился, иногда отдавая поклоны.
Я с замиранием сердца ждал. Абсурдная идея, но что-то же надо было делать. Если не получится, так хотя бы будем знать, что молитвой замки не откроешь.
Вдруг раздался легкий перезвон и «электронное» свечение вокруг замка исчезло. Мирон тронул решетку двери. Та свободно отошла, открыв путь на волю. Я чуть не закричал от радости, вовремя спохватившись: ведь Лесобор мог находиться где-нибудь поблизости и услышать.