Зачистку как в кино, когда главный герой врывается в комнаты и палит с двух рук во всё что движется, я изображать не стал. У меня ведь преимущество – пулемёта у меня нет, но моим заклинаниям и доски не помеха. Так что я отполз к пыточной, а потом пополз обратно, отправляя в потолок заклинания чёрного сна. Дом ведь небольшой, примерно тридцать на десять метров, и планировка (судя по подвалу) была барачного типа – центральный коридор и комнаты в обе стороны от коридора. Так что я полз потихонечку и пулял в потолок свои заклинания, в надежде накрыть комнаты целиком, и пару раз мне послышались звуки падения тел. Маловато что-то, но даже минус два противника уже в плюс для меня. Четверо в подвале, двое наверху, итого шесть.
Добравшись до лестницы наверх, осторожно, держась за стеночку, встал, и всё равно с трудом сдержал стон. Даже с моим лечением нагружать ноги уже через несколько часов после кучи переломов, это всё-таки перебор.
Постоял, смиряясь и привыкая к боли, потом осторожно, маленькими шажочками, стал подниматься наверх. Выбравшись в коридор, постоял немного, прислушиваясь, но было тихо. Ни разговоров, ни храпа, ни чавканья. Чуть осмелев, первым делом доплёлся до входной двери и запер её на засов, и только после этого позволив себе отдохнуть ещё чуток. Теперь хотя бы в спину мне не ударят.
Тихонечко двинулся по коридору, заглядывая в комнаты. Похоже, раньше здесь была контора, занимавшаяся складами или перевозками. Везде чисто, хотя и очень скромно, даже аскетично. В нескольких комнатах так и стояли конторки (этакие парты для работы стоя). В крайней комнате у дверей было что-то вроде караулки. Во всяком случае, у стены стояли две деревянные кровати, посредине довольно большой стол со стопкой тарелок, а у окна небольшая стойка, в которой стояли пять мечей. Если это караулка, то четверо солдат лежат сейчас в подвале, и не хватает ещё одного. Да и солдатами они были условными – охрану пленных ещё как-то можно понять, а вот участие в пытках – это уже совсем другое дело. Хотя, если прикажут…
Две следующих комнаты были пустыми, а вот третья меня порадовала – я нашёл и писаря, и терна. Комната тоже пустая, разве что стол у окна и стол у правой стены. Пара табуреток у входа. Похоже, здесь устроили рабочую комнату, в которой занимались писаниной. Писарь сидел за столом у стены, уткнувшись лицом в столешницу, заваленную бумагами, а терна заклинание настигло у окна. Для гарантии я влепил терну ещё пару разных заклинаний сна разного цвета, чтобы уж точно не проснулся.
На всякий случай глянул в окно, но ничего особенного не увидел. Вроде как улица, но одноэтажные дома стоят редко, словно это окраина.
В остальных комнатах больше никого не было, и лишь в самом конце коридора, где был устроен сортир, нашёлся ещё один солдат со спущенными штанами. Глупая будет смерть, а какую можно назвать умной?
Вернувшись к терну, постоял, разглядывая, но так и не решился его обыскивать. Не из страха, нет, просто решил, что не надо вносить лишние изменения, чтобы не давать повода для подозрений. Глянул на бумагу перед писарем, и прочитал сверху "Его Высокопревосходительству…" Это могло быть что угодно – поздравление с днём рождения, прошение об отпуске, но я сразу подумал, что это обо мне. Но читать не стал, а быстро собрал все листки, на которых была хотя бы буква, даже ящики столов проверил. Короткая вспышка плазмы, и от бумаги не осталась даже пыли. Даринит, кстати, лежал на столе терна на каких-то бумагах, и я их тоже все уничтожил.
После этого пришлось спускаться в подвал. В моей камере уже полно дыма, и пришлось поторапливаться, чтобы поменяться одеждой. Одна радость, что раздевать человека без сознания проще, чем одевать. Моей-то одежды осталось всего ничего – рубаха да штаны, но и то пришлось помучиться, пока смог натянуть их на чужое тело. В последний момент, когда закончил переодевание, вспомнил о золоте, зашитом в поясе, но только махнул рукой. Ну его нафиг! Один раз я уже прокололся с сотенной банкнотой, и второй прокол мне не нужен. Как-нибудь выкручусь, а золото у меня должно появиться "официально", не вызывая ненужных подозрений.
Осталось всё поджечь, но тут вспомнил, что в подвале есть ещё несколько камер. Проверил их, и в одной обнаружил два трупа в остатках солдатской одежды. Похоже, эти из моего отделения, и им не повезло как мне.
Теперь сомнений и жалости не осталось. Вернувшись в камеру, сжёг ноги у тела, которое должно изображать меня, чтобы никто не удивился почему у него целые кости. Сжёг руки (мало ли, вдруг были какие-то особые приметы), сжёг голову, чтобы вообще не могли опознать. Да и туловище спалил почти полностью, а то могут быть какие-то приметы. От тела остались только ошмётки, но никаких переживаний я не испытывал. Я к вам, ребята, в гости не просился, я вас не просил пытками заниматься, так что обижаться нечего.
Ну а дальше всё просто – опять к пыточной, и теперь плазмой широким лучом, как огнемётом, по перекрытиям. Несколько шагов назад и по перекрытиям и потолку, снова несколько шагов назад, и снова по перекрытиям и потолку. Даже чуть перестарался, и наверх пришлось подниматься торопливо, спасаясь от разгорающегося пожара. Сразу в дверь на улицу, и неторопливой походкой двинулся в сторону примерного севера. Отойдя на немного, постоял, прислонившись к чьему-то забору и переводя дух, и с удовлетворением полюбовался на пыточный дом, из всех окон которого вылетали огромные языки пламени. А что, дерево сухое, плазма, если аккуратно, не превращает в газ, а очень даже хорошо поджигает. А если уж полыхает весь пол, то и дом загорится мгновенно, и шансов выбраться у тех, кто остался внутри, уже нет. Особенно после моих цветных заклинаний.
Постоял ещё немного, приходя в себя, и даже увидел как прилетели две телеги с бочками для воды. Пяток пожарных прибежали своим ходом, но они даже не пытались что-то делать. К этому времени дом уже полыхал как стог сена, и тушить вёдрами было просто бесполезно. Единственное, что сделали пожарные – это стали поливать стены и крыши соседних домов, чтобы огонь не перекинулся на них.
На огонь всегда интересно смотреть, но я счёл, что хорошего должно быть в меру. Сейчас и начальство может набежать, и любой ретивый начальник может поинтересоваться – а почему этот солдат шляется здесь без дела? Тем более, возбуждение начало спадать, и я снова ощутил нарастающую боль в ногах. Проковылял с десяток домов, и у первого же найденного колодца старательно умылся, смывая с лица кровь и грязь. Потом в ближайшей рощице-саду срезал плазмой пару молодых деревцев с развилками, соорудив грубое подобие костылей. Идти сразу стало легче – одна нога поджата, отдыхает, и на вторую можно опираться не так сильно. И окружающим всё понятно – идёт покалеченный солдат. Может, именно это и спасло меня от двух патрулей, встреченных по дороге. Сразу видно – человек не в самоволке, идёт по каким-то своим делам. Может, к лекарю, может ещё что. Во всяком случае, посмотрели в мою сторону, и тут же забыли.
Городок был небольшой, так что уже через час я ковылял по дороге куда-то в сторону севера. Путников немного, и я никому не был нужен. Лишь один крестьянин почему-то решил проявить доброту. Остановил телегу рядом со мной, молча кивнул на телегу – забирайся, мол. Я не стал отказываться.
Некоторое время ехали молча, потом крестьянин всё же спросил.
– Сильно поранили?
Я невольно вздохнул.
– Да какое там… Ладно бы в бою, не так обидно было бы, а тут тащили бревно на постройку, а я свой конец не удержал, вот по ногам и попало. Да так неудачно, что обе ноги сломал, да ещё и переломы какие-то плохие. Целительница чуть подлечила, а остальное, говорит, пусть само заживает. Вот меня и отправили в отпуск по ранению, чтобы, значит, в части не болтался.
– И куда сейчас?
– Да… – я неопределённо покрутил пальцами – Есть одна вдовушка с крепким хозяйством, вот к ней под тёплый бочок и пристроюсь. Это ноги у меня сломаны, а остальное-то очень даже здоровое. Месяцок отдохну, а там видно будет.
Мужчина хмыкнул.
– Ну да, под тёплым бочком и сытнее, и веселее.
На этом разговор и закончился. Через десяток километров крестьянин свернул с главной дороги, и я искренне сказал ему спасибо. А вскоре и сам свернул в лес, приметив небольшой ручеёк. Из города я ушёл, теперь можно всерьёз заняться своим лечением. Отлежаться, отмыться. Главное – вода есть, а без еды я могу и потерпеть. Тем более, что надо подумать – нужно срочно менять одежду на гражданскую, нужна новая легенда, нужен какой-то заработок. Есть над чем подумать. Но главный плюс, вдруг подумал я, что теперь моя жизнь снова начинается с чистого листа. Меня никто не знает, меня никто не будет искать, и если не напортачу где откровенной лажей, можно будет попробовать устроиться и в этом королевстве. В конце концов, я ведь почти готовый маг с очень неплохим резервом. Даже просто заряжать и ремонтировать артефакты – уже неплохой кусочек хлеба будет. Могут быть проблемы с другими магами, но об этом я ещё успею подумать. Главное – я живой!
Потом, когда у меня было плохое настроение, когда что-то не получалось или получалось, но всё через ж…, я не раз вспоминал свой плен и пытался представить – можно ли было что-то сделать, не доводя дело до пыток и убийств, и так и не пришёл к однозначному решению. Да, я почти маг, мне уже многое подвластно, но в тот момент для меня главным ограничителем как раз было условие ни в коем случае не показывать свои способности. Нельзя использовать обычную магию, нельзя использовать молнии и плазму. Цветную магию никто не увидит и не почувствует, но в тот момент я понятия не имел о воздействии цветных заклинаний на меня самого, и начал их использовать только когда другого выхода уже не было. И всех свидетелей пришлось зачистить.
Я старался спрятаться, раствориться среди других, выглядеть и действовать как самый обычный солдат новобранец. И сдох бы как другие, если бы в последний момент не начал использовать цветную магию. Было очень плохо, пытки я до сих пор вспоминаю с содроганием. Можно было начать действовать сразу, как только они начались? Наверное, можно. Взорвать магическую гранату или что-то подобное в редкие мгновения просветления мозгов, убить всех и себя. Наверное, можно, а вот сделать что-то более серьёзное… не знаю. Попробуйте мысленно решать уравнения во время лечения одновременно десятка зубов, а потом скажете мне что у вас получилось.