Интересный факт: для окисления нужен кислород. В вакууме огниво не работает. Ну, ладно, не стоит впадать в панику. Сварочное пламя представляет собой горящую смесь ацетилена и кислорода. Я подкрутила вентили, чтобы изменить соотношение газов. Теперь это была крошечная струйка ацетилена в потоке кислорода. А потом я щелкнула огнивом прямо перед соплом горелки.
Искры! Целый фонтан летящих искр! Кусочки раскаленного металла словно взбесились в потоке кислорода. Но я перебрала с кислородом и получилось, что ацетилена оказалось недостаточно для формирования пламени. Я увеличила содержание ацетилена в смеси и попробовала еще раз. На этот раз снопу искр удалось зажечь слабенькое, чихающее пламя. Я вернула вентили в изначальное положение и пламя приняло знакомые, четкие очертания.
Облегченно вздохнув, я опустила щиток шлема, стараясь держать горелку ровно, несмотря на неудобство работы в неуклюжем скафандре. Еще одна проблема на мою голову. Но мне хотя бы не пришлось иметь дело с брызгами расплавленного металла, поскольку я собиралась резать, а не сваривать шов. Когда режешь металл ацетиленовым резаком, расплавленные капли не образуются – температура настолько высока, что металл в процессе резки просто испаряется.
Сам процесс оказался намного легче, чем я думала, и занял около трех минут. Металлический кружок диаметром три сантиметра свалился мне на грудь вместе с кусочком пузырящегося расплавленного воска. Но воск практически сразу охладился и затвердел.
Я выбрала отличное место для работы. Я прорезала отверстие в резервуаре с воском, не задев расположенные рядом шланги системы охлаждения. Не то чтобы меня это особо беспокоило, но я не хотела, чтобы комбайн сообщил на базу о неполадках в системе охлаждения. А кусочек воска, который вывалился наружу, был явно слишком мал, чтобы поднимать из-за него тревогу. По крайней мере, я очень на это рассчитывала.
Я достала из сумки один из шести предохранительных клапанов, купленных накануне в специализированном магазине в Бухте Спокойствия (по одному на каждый комбайн плюс два запасных). С одной стороны у них было стандартное кольцо подсоединения, с другой – отрезок трубы длиной в 3 сантиметра. Я вставила клапан в вырезанное в днище отверстие и убедилась, что он сидит плотно. Я снова зажгла горелку (используя тот же прием с перенасыщенной кислородом смесью, что и в первый раз) и взяла в руки алюминиевый стержень. Мне нужен был надежный воздухонепроницаемый шов вокруг клапана.
Когда я жила с отцом, я тыщу раз устанавливала подобные клапаны. Но мне никогда еще не приходилось работать в скафандре. К тому же, сейчас я не резала металл, а плавила металл для сварного соединения.
Стоило мне допустить оплошность, и капля расплавленного металла, упавшая на мой скафандр, прожгла бы его насквозь. А дырка в скафандре – это нехорошо.
Я отодвинулась как можно дальше в сторону из-под места сварки. Может, повезет и Роковая Капля сия меня минует. Я принялась за работу, следя, как расползается лужица расплавленного алюминия. Какое-то время на шве висела, подрагивая, капля металла, но в конце концов она всосалась в металлическую щель над ней и мое сердцебиение пришло в норму. О Аллах всемогущий и все ангелы, спасибо вам за поверхностное натяжение и капиллярные явления.
Осторожно и не торопясь я вела горелку вокруг клапана, стараясь, чтобы мое тело не находилось прямо под местом сварки. Наконец шов был закончен.
Итак, я подсоединила аварийный выпускной клапан к резервуару с воском. Наступило время осуществить мой гнусный замысел.
Я подсоединила шланг моего сварочного баллона с кислородом к клапану и до конца отвернула вентиль на баллоне.
Резервуар, само собой, был заполнен воском, но внутри имелись пустоты. А пятьдесят атмосфер кислорода, если его гнать в сосуд, выдерживающий высокое давление, эти пустоты непременно найдут. Когда давление в баллоне сравнялось с давлением в резервуаре с воском, я очень осторожно закрыла клапан и отсоединила шланг.
После чего я выбралась из-под комбайна. Повторять ту же ошибку не хотелось, и сперва я минуту понаблюдала за машиной, чтобы убедиться, что она не тронется внезапно с места, как в первый раз.
Ковш с хрустом опустился, захватил несколько сотен камней и забросил их в кузов, после чего потянулся вниз за новой порцией. Значит, у меня было время забраться наверх.
Я запрыгнула на ближайшее ко мне колесо и подтянулась вверх, к коробке с предохранителями. Внутри там все было как в комбайне Тронда – те же четыре кабеля подходили к центральному предохранителю. Вообще-то, в этом не было ничего удивительного, учитывая, что это та же модель, но я все равно ощутила облегчение.
Для предотвращения проблем с электричеством предохранители установлены в самых разных узлах комбайна, но центральный предохранитель – это, так сказать, последний рубеж защиты. Все кабели сходятся сюда. Это главная «пробка», которая предохраняет аккумулятор от проблем.
Я вытащила из сумки самодельное устройство, состоявшее из двух зажимов-крокодилов на отрезке толстой проволоки, подсоединенном к высоковольтному релейному выключателю, в свою очередь подключенному к звонку будильника, работающего от батареек. Все предельно просто: будильник сработает в установленное время, после чего щелкнет и выключатель. Не ракетные технологии, чего уж там, да и на вид неказисто, но зато работает.
Я соединила положительный и отрицательный полюсы главного кабеля при помощи моего устройства. Само собой, ничего не произошло, поскольку выключатель стоял в открытом положении. Но в полночь, как только сработает будильник, контур замкнется, сработает реле, и аккумулятор коротнет. А поскольку короткое замыкание никак не затронет основной предохранитель, то и обычные меры предосторожности, соответственно, окажутся бесполезны.
Если вы закоротили аккумулятор мощностью 2.4 мегаватт-часа, он сильно нагревается. Я имею в виду, очень сильно нагревается. А находится он в герметично закрытом кожухе, заполненном воском и сжатым кислородом.
А теперь сложим одно с другим:
Воск + кислород + тепло = огонь.
Огонь + ограниченное пространство = бомба.
(Бомба + комбайн) × 4 = 1 000 000 жетонов для Джаз.
Я благополучно вернусь в город намного раньше, чем все это произойдет. Они могут просматривать запись сколько угодно, но узнать, кто это был, не смогут. К тому же, у меня припасен еще один трюк…
Я снова глянула на показания дисплея на рукаве скафандра, надеясь, что собранный Свободой аппарат сработает как надо. В прошлом он меня еще не подводил.
Я оставила аппарат в своем спальном «гробу», где он в настоящий момент как раз должен был ожить и приняться за работу. Я ласково называла эту штуковину «алиби-мат». Перед уходом я вставила свой Гизмо в предназначенный для этого паз.
Алиби-мат принялся тыкать в экран Гизмо крохотными цилиндрическими манипуляторами, показатели поверхностного электричества которых соответствовали показателям человеческой кожи. Аппарат ввел мой пароль и занялся интернет-серфингом. Он открыл мой любимый саудовский сайт со светскими сплетнями, какие-то смешные клипы, разнообразные форумы и даже отправил несколько сообщений, которые я составила заранее.
Вполне приличное алиби, пусть даже и не совершенное. Если кто спросит, я могла сказать, что была дома и лазила по Сети. Самое обычное дело. А запись моих действий в архиве Гизмо и городской сети подтвердит мои слова.
Я глянула на часы. Вся процедура – от развертывания гамака до установки моего устройства для убийства комбайна заняла 41 минуту. Работает! Я смогу вернуться с запасом времени! С одним комбайном покончено, осталось еще три.
Я снова залезла под днище машины, собрала свое снаряжение и вылезла наружу. Приходилось следить, чтобы ненароком не попасть под одно из огромных колес. Даже с поправкой на лунное тяготение, громадная машина раздавила бы меня, как виноградинку.
Я предполагала, что до следующего комбайна около ста метров и что машина будет находиться где-то с краю участка сбора руды. Вместо этого машина стояла в трех метрах прямо передо мной. Какого черта, что происходит?!
Комбайн не выполнял обычные операции, не собирал и не грузил руду. Вместо этого он неподвижно стоял, «глядя» на меня. Когда я встала, камеры слегка сдвинулись вслед за мной. Это могло означать только одно: кто-то из сотрудников «Санчез» перевел управление машиной на ручное.
Меня засекли.
«Дорогая Джаз,
Я очень о тебе беспокоюсь. От тебя ничего не было уже больше месяца и ты не ответила ни на одно из моих сообщений. Я нашел рабочий сайт твоего отца, там был адрес его почты, и я связался с ним. Он не знает, где ты находишься, и тоже очень волнуется.
В списке жителей Артемиды, который в открытом доступе, есть 7 человек по имени Шон. Я связался со всеми, но никто из них тебя не знает. Наверное, твой Шон не хотел, чтобы информация о нем была в открытом доступе. Так что это оказался еще один тупик».
«Дорогой Кельвин,
Извини, что заставила тебя волноваться. Но зря ты связался с отцом.
У меня в последнее время были одни проблемы. В прошлом месяце к Шону заявилась рассерженная толпа. Человек пятнадцать. Они как следует отметелили его. Он потом не хотел говорить об этом, но я и так знала, в чем дело. Здесь иногда такое происходит. Это называется «моральная бригада».
Некоторые вещи просто выводят людей из себя. Настолько, что они объединяются и наказывают тебя, даже если формально ты не нарушил никаких законов. Шон вечно озабочен – я это знала. И я знала, что у него были другие девчонки.
Но я понятия не имела, что он трахался с 14-летней малолеткой.
У нас тут есть люди со всех концов Земли. Разные культуры подразумевают разные нормы сексуальной морали, так что в Артемиде нет официально установленного возраста согласия. Если никто никого не заставлял, то это не насилие. А девчонка не возражала.
Но мы же все-таки не дикари. Может, за подобное и не вышлют на Землю, но по шее надают точно. Я думаю, что в этой толпе были родственники той девочки. Кто его знает.