Обычно постояльцами камеры бывали пьянчуги или чересчур задиристые типы, которым следовало немного охладиться. Но сегодня там сидел «левша».
Остальная часть комнаты была ненамного больше той, в которой я выросла. Родись Руди на пару тысяч лет раньше, из него вышел бы превосходный спартанец.
Чжин Чу и я сидели рядом, прикованные наручниками к металлическим стульям.
– Это просто безобразие, – сказала я.
– Конечно, ты прямо воплощенная невинность, – сказал Руди, не отрывая глаз от компьютера.
– А я на самом деле ни в чем не виноват, – заявил Чжин Чу, дергая наручники, – меня вообще незачем здесь держать.
– Ты что, издеваешься? Ты пытался меня убить!
– Это неправда! – Чжин показал на дверь камеры. – Это он пытался тебя убить. Я просто организовал встречу. Если бы я этого не сделал, он убил бы меня на месте.
– Не пори чушь!
– Да, моя собственная жизнь мне дороже твоей. И что? Вся эта кутерьма вообще началась только из-за того, что ты не могла как следует скрыть следы.
– Да пошел ты…
Руди вытащил из ящика бутылку-спрей и обдал нас обоих струей воды.
– А ну-ка, уймитесь.
Чжин сморщился:
– Это так непрофессионально!
– Хватит скулить, – сказала я, стряхивая с лица воду.
– Может, ты и привыкла к струям жидкости в лицо, но я нет.
Недурно сказано, надо отдать ему должное. Я и отдала, не совсем цензурно.
Дверь открылась, и в комнату вошла Администратор Нгуги. Как будто только ее и ждали.
Руди мельком глянул в ее сторону и только хмыкнул:
– А вот и вы.
– Констебль, – поздоровалась Нгуги. Потом она перевела взгляд на меня, – Джазмин, дорогая, как дела?
Я молча указала на наручники.
– Констебль, разве в этом есть необходимость?
– А в вашем присутствии здесь есть необходимость? – ответил Руди.
Я могла поклясться, что температура в комнате понизилась градусов на десять.
– Тебе придется извинить нашего констебля, – заметила Нгуги. – Мы с ним не всегда сходимся во мнениях.
– Если бы вы перестали потакать нарушителям закона типа Джаз, мы бы понимали друг друга гораздо лучше.
Она только рукой махнула, словно отгоняя муху:
– Каждому городу нужна своя темная сторона. Так что лучше не обращать внимания на мелкие нарушения и заниматься более серьезными угрозами.
Я усмехнулась:
– Ты слышал, что сказало начальство. Я самая мелкая из всех местных преступников, так что отпускай давай.
Руди покачал головой:
– Власть Администратора на меня практически не распространяется, я работаю непосредственно на ККК. Так что сиди и помалкивай.
Нгуги подошла к воздушному убежищу и заглянула внутрь через иллюминатор:
– Это и есть убийца?
– Да, – ответил Руди. – Я уже лет десять пытаюсь избавить город от организованной преступности, а вы всячески мешаете мне это сделать. Этих убийств могло бы не быть.
– Констебль, мы уже с вами обсуждали этот вопрос. Артемида не смогла бы существовать без денег синдиката. Идеализм – не «месиво», его на тарелку не положишь. – Она обернулась к Руди. – А этот человек что-нибудь сказал?
– Он отказался отвечать на вопросы. Даже имя свое не сказал, но, судя по Гизмо, его зовут Марсело Альварез и он внештатный бухгалтер-консультант.
– Понятно. У нас есть доказательства, что убил именно он?
Руди повернул к ней экран своего компьютера с результатами лабораторных исследований:
– Док Рассел заходила сегодня и взяла у него кровь на анализ. Она утверждает, что образец соответствует крови, найденной на месте преступления. Кроме того, рана на его руке нанесена ножом того же типа, что нож, который держала в руках Ирина Ветрова.
– ДНК крови совпадает? – спросила Нгуги.
– У доктора Рассел нет полноценной судебной лаборатории. Она сравнила группу крови и концентрацию энзимов. Все сошлось. Если нам понадобится сравнить ДНК, нам придется отослать образцы на Землю. Это займет не меньше двух недель.
– Не стоит, – заметила Нгуги, – у нас достаточно доказательств для того, чтобы передать дело в суд, а не выносить приговор.
Тут в разговор вмешался Чжин Чу:
– Эй, прошу прощения! Я требую, чтобы меня отпустили!
Руди снова облил его водой.
– Это еще кто? – спросила Нгуги.
– Его зовут Чжин Чу, он из Гонконга, – ответил Руди. – Не могу найти, на кого он работает, а сам он говорить отказывается. Это он подстроил ловушку, чтобы Альварез мог убить Башару, но он уверяет, что сделал это под угрозой смерти. Якобы Альварез пригрозил убить его, если он это не сделает.
– Трудно его в этом винить, – согласилась Нгуги.
– Наконец-то нашелся человек, обладающий здравым смыслом, – заявил Чжин.
– Вышлите его в Китай, – приказала Нгуги.
– Что? Подождите, – встревожился Чжин, – вы не можете это сделать!
– Очень даже могу, – ответила Администратор. – Вы участвовали в покушении на убийство. Пусть даже под принуждением, вам все равно здесь не место.
Чжин открыл было рот, чтобы возразить, но Руди навел на него свой «водяной пистолет», и Чжин передумал.
Вздохнув, Нгуги покачала головой:
– Все это меня тревожит. Очень сильно тревожит. Вы и я, констебль… мы никогда не были друзьями, но никому из нас не нужны убийства в нашем городе.
– Что ж, по крайней мере, в этом наши мнения совпадают.
– К тому же, подобные преступления для Артемиды – новость. – Она сцепила руки за спиной. – У нас и прежде случались убийства, но это всегда был ревнивый любовник, разозленный муж или же случайная пьяная драка. На этот раз произошло профессиональное убийство. Мне это очень не нравится.
– А как насчет вашей снисходительности к мелким нарушителям? Оно того стоило? – поинтересовался Руди.
– Это нечестный вопрос. – Она тряхнула головой, словно отгоняя мрачные мысли. – Ладно, давайте разбираться с проблемами по одной. Сегодня стартует челнок-«скотовоз», доставит партию туристов к лайнеру «Гордон». Я хочу, чтобы мистер Чжин Чу был отправлен с этим челноком. Высылка в Гонконг без дальнейших юридических претензий. Альвареза пока придержите, нам нужно собрать доказательства для суда… кстати, где будет суд?
– Ландвик из Норвегии, а Ветрова была русская.
– Понятно, – сказала Нгуги.
Если вы совершили серьезное преступление, вас вышлют из Артемиды в страну, откуда родом ваша жертва, и пусть тамошний закон с вами разбирается. Это справедливо. Но «левша» – впрочем, раз уж я знаю имя, нужно называть его Альварезом – убил двух человек из разных стран. И что теперь с ним делать?
– С вашего позволения, я хотел бы иметь возможность выбрать страну, – сказал Руди.
– Почему?
Руди глянул в сторону камеры:
– Если он согласится сотрудничать со следствием, я отправлю его в Норвегию. Если нет, поедет в Россию. Где бы вы сами предпочли предстать перед судом за убийство?
– Превосходное решение. Я вижу, макиавеллизм[37] вам не так уж и чужд.
– Это не… – начал было Руди, но Администратор перебила его:
– Вам не кажется, что Джазмин следовало бы отпустить?
Руди откровенно удивился:
– Вовсе нет. Она виновна в провозе контрабанды и в саботаже.
– Это только предположения, – вставила я.
– Почему вы так заботитесь о Джаз? – поинтересовался Руди.
– «Санчез Алюминий» – бразильская компания. Вы хотите выслать ее в Бразилию? Если ей повезет, она протянет там день, пока «Паласио» не доберется до нее. Вы считаете, она заслуживает смерти?
– Разумеется, нет, – ответил Руди. – Я предлагаю высылку в Саудовскую Аравию без дальнейших юридических претензий.
– Предложение отклонено, – ответила Нгуги.
– Но это же просто нелепо! Она совершенно точно виновна. Что вы так печетесь об этой девчонке?
– Девчонке? – возмутилась я. – Да мне уже двадцать шесть!
– Она одна из нас, – сказала Нгуги. – Она выросла на Луне. Что означает, что ей позволено больше, чем другим.
– Чушь собачья! Вы просто что-то недоговариваете, – вспылил Руди. Я никогда не слышала прежде, чтобы он кому-то грубил.
Нгуги улыбнулась:
– Я не стану высылать Джазмин, констебль. И сколько еще вы собираетесь продержать ее прикованной наручниками к стулу?
Руди подумал, потом вытащил из кармана ключ и снял с меня наручники. Я потерла запястья:
– Благодарю вас, Администратор.
– Береги себя, детка, – Нгуги вышла из офиса.
Руди сердито посмотрел ей вслед, потом обернулся ко мне:
– Ты все еще в опасности. Лучше бы призналась в том, что сделала, и согласилась бы на высылку в Саудовскую Аравию. Там легче спрятаться, чем здесь.
– Лучше бы ты заткнулся наконец.
– «Паласио» не отстанет от тебя только потому, что я поймал одного из их наемников. Можешь не сомневаться, со следующим «скотовозом» они пришлют кого-то другого.
– Во-первых, я это и без тебя знаю, – ответила я, – во-вторых, это не ты его поймал, а я. И напоследок вопрос: как он смог выследить мой Гизмо?
Руди нахмурился:
– Меня тоже беспокоит этот вопрос.
– Короче, я пошла домой. Если тебе нужно будет со мной связаться, ты знаешь, под каким именем меня найти.
При аресте Руди конфисковал мой Гизмо на имя Харприта Сингха, и сейчас прибор лежал на столе. Я подняла его:
– И у тебя была куча возможностей убить меня, если бы ты этого хотел, но ты ими не воспользовался.
– Спасибо за доверие. Для твоей же безопасности тебе лучше бы держаться поближе ко мне.
Звучало соблазнительно, но я не могла себе этого позволить. Я и сама еще не знала, что буду делать дальше, но находиться при этом под наблюдением Руди в мои планы не входило.
– Спасибо, но я справлюсь сама. – Я повернулась к Чжину Чу. – Так что такое ЗАФО?
– Да пошла ты!
– Иди отсюда, – сказал Руди. – Возвращайся, если понадобится защита.
– Ухожу, ухожу.
У «Хартнелла», как всегда, сидели тихие и спокойные почти алкаши, каждого из которых я знала в лицо, а то и по имени. Посторонних в баре сегодня не было, а завсегдатаи даже не взглянули в мою сторону. На водопое все было без перемен.