Билли налил мне традиционную пинту:
– А ты разве не в бегах? Ну, или что-то в этом роде?
Я помотала кистью руки:
– Вот именно, что-то в этом роде.
Интересно, Альварез был единственным наемником «Паласио» в Артемиде? Может, да, а может, и нет. Сколько, по-вашему, мафии нужно людей, чтобы наблюдать за операцией отмывки денег на Луне? Ясно было только одно: они еще не могли прислать никого нового. Чтобы добраться сюда с Земли, требуется не одна неделя.
– В таком случае, разумно ли приходить в свой любимый бар?
– Неразумно. Это один из самых глупых поступков в моей жизни, а в этом плане мне есть из чего выбирать.
Билли перекинул полотенце через плечо:
– А чего тогда пришла?
Я продолжала потягивать пиво:
– Только потому, что заключила сделку.
Билли посмотрел через мое плечо на дверь и его глаза округлились:
– Обалдеть! Вот кого я здесь тыщу лет не видел!
Дейл подошел к стулу рядом со мной, на котором он обычно устраивался в прошлые годы, и сел, ухмыляясь от уха до уха:
– Билли, мне пинту твоего плохонького пива!
– Для тебя – задаром! – отозвался Билли, наливая Дейлу пиво. – Как поживает мой любимый гомик?
– Не могу пожаловаться. Но все равно регулярно жалуюсь.
Билли хохотнул и придвинул пиво к Дейлу:
– Ладно, голубки войны, оставлю вас наедине поболтать.
Дейл отхлебнул пива и усмехнулся:
– Я не был уверен, что ты придешь.
– Уговор есть уговор, – ответила я. – Но если сюда кто-нибудь заявится, чтобы убить меня, мне придется удалиться раньше времени.
– Кстати, а что вообще происходит? Ходят слухи, что ты как-то замешана в этих убийствах.
– И слухи правы. – Я осушила кружку и постучала ею по барной стойке. Билли толкнул уже налитую следующую кружку в мою сторону. – Я должна была стать следующей жертвой.
– Но Руди ведь поймал убийцу? В новостях передали, что это вроде какой-то португалец?
– Бразилец. Но это не важно. Они просто пошлют за мной кого-нибудь еще, так что у меня мало времени на передышку.
– Дерьмовая ситуация, Джаз. Я могу чем-нибудь помочь?
Я посмотрела ему в глаза:
– Дейл, мы с тобой не друзья. Так что не беспокойся за меня.
Он вздохнул:
– Но мы могли бы снова быть друзьями? Может, со временем?
– Не представляю себе такую возможность.
– Ладно, по крайней мере, у меня есть один вечер в неделю, чтобы заставить тебя передумать. – Хитрый маленький говнюк еще и ухмылялся. – А зачем тебе вообще понадобилось угробить эти комбайны?
– Тронд пообещал заплатить мне целую кучу денег.
– Оно понятно, но… – Дейл задумался, – это совсем не твой стиль. Это была очень рискованная работа – ты слишком умна, чтобы подобным заниматься. Ты никогда не делаешь ничего рискованного, кроме тех случаев, когда без этого не обойтись. Насколько я знаю, ты не сидишь по уши в долгах. Да, денег у тебя немного, но ситуация стабильная. Ты никаким ростовщикам не должна?
– Нет.
– Ты, случайно, не проигралась всерьез?
– Нет. Дейл, прекрати.
– Джаз, послушай, в чем все-таки дело? – Дейл наклонился поближе ко мне: – Я не понимаю, зачем ты это сделала.
– А тебе и не надо понимать. – Я проверила свой Гизмо. – Кстати, до полуночи осталось три часа пятьдесят две минуты, а после этого твой вечер закончится.
– Значит, три часа пятьдесят две минуты я буду задавать тебе один и тот же вопрос.
Вот ведь заноза в заднице… я вздохнула:
– Мне нужно 416 922 жетона.
– Очень точное число, я бы сказал. А зачем они тебе нужны?
– Затем, что не твое собачье дело, вот зачем.
– Джаз…
– Нет! – рявкнула я. – Больше я тебе ничего не скажу.
Мы помолчали. После неловкой паузы я спросила:
– Как Тайлер? Он… не знаю, как сказать. Он счастлив?
– Да, счастлив, – ответил Дейл. – Всякое бывает, иногда мы ссоримся, как любая пара, но мы знаем, как с этим справляться. В последнее время он расстроен из-за всей этой ерунды с Гильдией электриков.
Я хихикнула:
– Он всегда ненавидел этих мерзавцев. Он все так же не в Гильдии?
– Конечно. И никогда туда не вступит. Он отличный электрик, с чего это он должен добровольно согласиться получать меньше?
– Они что, давят на него? – спросила я. Одна из отрицательных сторон почти полного отсутствия законов: монополии с их тактикой давления.
Дейл сделал неопределенный жест:
– Не очень. Слухи всякие распускают, клиентов перехватывают, цены демпингуют. Он вполне способен с этим справиться.
– Если тебе покажется, что они зашли слишком далеко, скажи мне.
– А ты что можешь сделать?
– Не знаю. Но я не желаю, чтобы кто-то ставил ему палки в колеса.
Дейл поднял стакан:
– В таком случае я не завидую тем, кто попробует это сделать.
Мы чокнулись и отхлебнули пива.
– Постарайся, чтобы он был счастлив, – сказала я.
– Еще как постараюсь.
Мой (харпритовский) Гизмо зажужжал, и я глянула на экран. Пришло сообщение от Свободы: «Этот ЗАФО просто офигенная штука. Встретимся в моей лаборатории».
– Подожди секундочку, – сказала я Дейлу и быстро напечатала: «Удалось что-то узнать?»
«Долго рассказывать. К тому же, я хочу, чтобы ты посмотрела, что эта штука может делать».
Я хмыкнула.
– Какие-то проблемы? – спросил Дейл.
– Да один знакомый просит встретиться. А последний раз, когда я пришла на такую встречу, попала в западню.
– Нужна подмога?
Я покачала головой и напечатала: «Дорогуша, я знаю, чего тебе хочется, но я слишком устала, чтобы заниматься сексом».
«Это ты о чем? – ответил Свобода. И сразу же: – Ага, я понял. Ты боишься, что я не один и меня кто-то принуждает написать тебе. Все в порядке, Джаз, это не ловушка».
«Я просто стараюсь быть осторожной. В данный момент я занята, давай встретимся в лаборатории завтра утром?»
«Отлично. Кстати, на случай если вдруг кто-то будет мне угрожать, я вставлю в разговор слово «дельфин». Идет?»
«Договорились», – ответила я и убрала Гизмо в карман.
Дейл задумчиво пожевал губами:
– Джаз, насколько вообще вся эта ситуация серьезна?
– Учитывая, что меня хотят убить, – весьма.
– А кто эти люди и почему они хотят тебя убить?
Я провела пальцем по запотевшему стакану, стирая капельки воды:
– Это бразильский криминальный синдикат «Паласио». «Санчез Алюминий» принадлежит им, и они знают, что это я взорвала комбайны.
– Блин, – выдавил Дейл. – Тебе нужно место, чтобы спрятаться?
– Я в порядке, – ответила я. И добавила: – Но если мне понадобится помощь, я вспомню твое предложение.
Он улыбнулся:
– Для начала это уже кое-что.
– Заткнись и пей свое пиво. – Я осушила стакан. – Ты и так уже отстал на две пинты.
– Ну раз так… – Дейл махнул рукой Билли. – Бармен! Тут одна малявка думает, что сможет меня перепить. Тащи шесть пинт – три для гея, три для гоя[38].
На следующее утро я проснулась в своем закутке вся затекшая, с больной головой и в состоянии жутчайшего похмелья. Возможно, надраться в стельку посреди такого кризиса и не было самым разумным решением, но мы уже установили, что у меня талант на неразумные решения.
Несколько минут я лежала, тихо моля о смерти, потом выпила столько воды, сколько смогло вместиться, и выползла из своего укрытия, как слизняк.
Я перекусила сухим «месивом» (так вкус меньше чувствуется) и побрела к общественной ванной на 16-й Верхний Уровень Бина. Остаток утра я провела, отмокая в ванне.
Потом я забежала на 18-й уровень в магазинчик недорогой, но приличной одежды. Я уже столько дней не вылезала из одного и того же комбинезона, что к этому времени он почти уже мог стоять сам по себе.
После всего этого я снова почувствовала себя человеком.
По узким коридорам сферы Армстронга я дошла до лаборатории ЕКИ, встретив по дороге нескольких ученых, которые явно шли на работу.
Я даже не успела постучать, как Свобода открыл дверь:
– Джаз! Ты сейчас такое увидишь… черт, ты сегодня выглядишь, как полумертвая.
– Спасибо на добром слове.
Он вытащил пачку мятных леденцов и отсыпал мне несколько штук:
– У меня нет времени обсуждать твои алкогольные пристрастия, надо показать тебе, что этот ЗАФО делает. Иди сюда!
Он провел меня в лабораторию, которая сегодня выглядела по-другому. Свобода разложил ЗАФО и различные приборы (большая часть из которых выглядела совершенно загадочно) на столе в центре, сдвинув все остальное оборудование к стенам, чтобы освободить место.
От возбуждения он чуть ли не подпрыгивал:
– Это просто потрясающая штука!
– Хорошо, я поняла, – ответила я, – так отчего ты в таком ажиотаже?
Он уселся на стул и с хрустом размял пальцы:
– Для начала я провел визуальное исследование.
– Ты осмотрел кабель. Ты в курсе, что можно просто сказать «осмотрел»?
– По внешним признакам это обычный одномодовый оптоволоконный кабель. Наружная оболочка, внутримодульный гидрофобный заполнитель, промежуточная оболочка – все стандартное. Сердцевина имеет диаметр 8 мкм – тоже вполне нормальна. Но я подумал, что именно сердцевина может представлять интерес, поэтому отрезал несколько образцов для…
– Отрезал? – спросила я. – Я не давала разрешения резать его.
– Ну не давала, меня это не волнует, – он постучал по одному из разложенных на столе приборов. – Вот эта малышка предназначена для измерения показателя преломления сердцевины кабеля. Для оптоволоконного кабеля это очень важный показатель.
Я взяла со стола пятисантиметровый отрезок ЗАФО:
– И ты обнаружил что-то странное?
– Нет, – ответил Свобода. – Показатель преломления 1.458. Чуть выше, чем обычно, но ненамного.
Я вздохнула:
– Свобода, ты можешь пропустить все, что «нормально», и просто сказать мне, что ты обнаружил?
– Хорошо, хорошо, – он поднял со стола какой-то прибор и показал его мне. – Я нашел разгадку тайны с помощью вот этой штуковины.