- Да вот она, твоя парча, - сказал мужчина, вытаскивая из ящика письменного стола пухлую папку. - Бери, пока в архив не сдал.
Артемка отодрал парчу от папки и сунул за пазуху, а письмо партизан к Луначарскому, тоже пришитое к «делу», спрятал в карман:
- Спасибо, товарищ начальник!
- На здоровье, друг дьявола. Не забудь зайти: я про тебя в газету напишу.
Немного спустя Артемка уже был на базарной площади Не поинтересовавшись даже, стоит ли его будка на старом месте, он уверенно, будто был здесь только вчера, прошел к будке Петровича и открыл дверь. Петрович все так же сидел на прежнем месте и дрожащей рукой протягивал дратву. Только борода стала совсем белая.
- Вот, Петрович, и я, - сказал Артемка. - Давно не видались.
Старик поднял слезящиеся глаза. Вдруг лицо его сморщилось, борода затряслась:
- Неужто Артемка?
- Я самый.
- Живой, значит?
- Живой, дедушка.
- Ну, слава тебе господи! - перекрестился старик. - А я уж думал, что ты навеки сгинул. Так и барышне сказал. Барышня тут одна про тебя спрашивала… Ну, присаживайся. Сейчас чаю заварю…
- Какая барышня? Когда спрашивала?
- Да это летом еще было. Молоденькая такая, с глазками…
- Ах, Петрович, все барышни с глазками!
- Э, не скажи! У этой особенные глазки - такие, брат, бог не всякой дает.
- А ты не заметил, Петрович, какая у нее нога? Номер, то есть?
- Вот этого не заметил. Она у меня обувку не чинила. Только справилась про тебя и ушла. Даже вроде в лице расстроилась.
- Дедушка, - попросил Артемка, - ты мне помоги! Я, можно сказать, прямо из воды: ни инструментов при мне, ни колодок. А туфли надо сделать такие, в каких и царевы дочки не ходят. Вот он, товар, за которым ты меня в Ростов посылал.
Старик взял парчу, пощупал пальцами.
- Хороший товар! Качество довоенное. Это ж для нее, что ли?
- Для нее, дедушка.
- А мерку снял?
- Да я ж ее шесть лет не видел!
- Да-а… - задумался старик. Он взял на полке колодку и подал Артемке. - Как считаешь, подойдет?
Теперь задумался Артемка. Надеясь на профессиональный навык определять размер обуви по фигуре, он напрягал память, чтобы представить девушку точно такой, какой увидел ее на бульваре перед контрразведкой.
- На полномера бы меньше.
- И такая есть, - сказал Петрович. - Вот, смотри, - потянул он с полки другую колодку.
Артемка деловито оглядел и кивнул:
- Вот эта будет в самый раз.
Всю ночь горел свет в будке Петровича. Только перед утром старик задул в лампе огонь, чтобы дать Артемке часок поспать. Артемка, еще слабый после болезни, как свалился на лавку, так будто в пустоту провалился.
А когда открыл глаза, то увидел на верстаке уже готовые две золотые туфельки И были они такой благородной формы, так сияли в утренник лучах солнца несказанной красотой, что Артемка даже зажмурился.
- Петрович, - сказал он со слезами в голосе, - ты ж самый великий мастер! Нету тебе равных на свете!
- Что уж там, что уж там… - смущенно забормотал старик. - Вместе ведь делали…
Засунув туфли под ватник, Артемка распростился со стариком и пошел к клубу имени Ленина.
Клуб помещался в большой каменной ротонде, стоявшей в городском парке. Вся площадка перед ним уже кишела детьми.
Артемка разыскал дверь, что вела за кулисы, остановился перед нею, глубоко перевел дыхание и потянул за ручку. И сейчас же увидел светло-рыжего человека в потертой студенческой куртке и с носатым Петрушкой в руке.
- За кулисы нельзя! - крикнул студент. - И чего вы все за кулисы лезете!..
- Алеша! - сказал Артемка, узнав в студенте того гимназиста, который когда-то защищал его от насмешек «Петьки толстого». - Неужто не признаешь?
Студент всмотрелся и выронил куклу.
- Боже мой!.. Ты жив?! - вскрикнул он и схватил Артемку в объятия.
- Мне бы Лясю повидать… - робко сказал Артемка. - Именинница она сегодня. Подарок ей принес…
- Лясю?.. А ты разве не знаешь?.. Э, брат, ты, кажется, опоздал: она сегодня в Москву уехала. А может, еще поезд не отошел… Ты беги, беги на станцию! Она в вагоне Луначарского… И Кубышка с нею… Беги - может, еще застанешь. Поезда-то теперь знаешь как ходят…
Не сказав ни слова, Артемка повернулся и бросился вон из театра.
- И Пепс с ними! - кричал ему вслед Алеша. - Пепс, твой приятель!.. Беги!..
Пока Артемка бежал до станции, он ничего не слышал, ничего не видел. Только одни паровозные гудки достигали его слуха, и каждый такой гудок ударял его прямо в сердце.
Вот он, перрон! Народу на нем тьма-тьмущая. Но почему-то никто не стоит на месте, а все идут в одну и ту же сторону и машут руками… Ах, да ведь это они идут рядом с отходящим поездом!
Артемка помчался еще быстрее. Вот он настиг вагон, вот он поравнялся с дверями… Но на ступеньке стоит красноармеец с винтовкой в руке и предостерегающе грозит Артемке пальцем.
И еще одно сделал Артемка усилие и настиг второй вагон. Но и там красноармеец с винтовкой, и там тот же предостерегающий жест…
А поезд идет все быстрей и быстрей, все чаще и чаще стучат колеса И вот уплывает вперед второй вагон, вот плывет вслед за ним мимо Артемки и последний вагон… Прощай, Ляся!.. Прощай, Пепс!..
Артемка собрал весь остаток сил, ударился ногами о шпалу - и повис на буфере последнего вагона.
Пепс, Кубышка и Ляся сидели в маленьком купе рядом с кабинетом наркома и изредка обменивались короткими, незначительными фразами. На столике, в стакане с водой, алела живая роза. И то, что за окном мороз и снег, а на сердце у всех тяжесть, как-то странно уживалось с яркой красотой цветка.
Когда промелькнули последние домики окраины и за окном растянулась белая пелена, откуда-то издалека и в то же время будто из-за самой спины, донесся отчаянно-призывный голос:
- Пе-е-епс!.. Ля-а-а-ся!..
Смертельно побледнев, девушка вскочила с дивана. Странно изменился в лице и Пепс. Кубышка растерянно переводил взгляд с дочери на негра.
Крик повторился. И еще отчаяннее прозвучал в нем страстный призыв.
- Боже мой!.. - вскрикнула девушка, хватаясь за сердце. - Это он!.. Он!! Он!!!
- Деточка, деточка! - бросился к ней Кубышка. - Успокойся!.. Уже который раз слышится тебе его голос! Возьми же себя в руки!..
- Это он! - кричала Ляся, отталкивая от себя отца.
Пепс шагнул к Луначарскому в кабинет и твердо сказал:
- Товарищ народни комиссар, на крыша кричит человек. Очень много холодно. Разрешите остановить поезд.
- Да, конечно, - сказал нарком. - Остановите.
Пепс рванул ручку тормозного крана. Послышалось резкое шипение, и поезд стал быстро сбавлять ход.
Пепс и красноармеец бросились в тамбур. А минуту спустя они ввели полузамерзшего Артемку в вагон.
Увидев Лясю, Артемка начал поспешно расстегивать ватник, но замерзшие пальцы не слушались. Артемка рванул пуговицу, вытащил из-за пазухи две золотые туфельки и поставил их у ног оцепеневшей от счастья девушки.
- Товарищ народни комиссар, - весь озаряясь, сказал Пепс, - это Артиомка. Он жив…
- Вот как! - сверкнул Луначарский стеклами пенсне. - Так это и есть ваш Артемка? Поздравляю вас всех. Но ведь он еле на ногах стоит. Трите его, трите!.. Вот тут у меня шерстяные перчатки.
Артемка молча протянул наркому письмо партизан. Немного спустя Луначарский опять заглянул в маленькое купе и, прищурившись, сказал:
- Выходит, товарищ Пепс, мне подвезло: каких артистов везу в Москву! Эти знают, что такое настоящая жизнь!
1958
«АРТЕМКА» И ЕГО АВТОР
Дорогие читатели! Вы перевернули последнюю страницу книги, и вам стало грустно расставаться с Артемкой и его друзьями. Но что поделаешь, писатель волен остановить свой рассказ в том месте, где он сочтет это нужным. Зато и у нас, читателей, тоже есть свои преимущества. Мы можем раскрыть книгу и перечитать ее всю или особенно понравившиеся места, можем снова вернуться к ней и вновь пережить вместе с полюбившимися нам героями их приключения. Можем помечтать о том, что стало с ними дальше. А главное - мы можем на досуге поразмыслить о своем отношении к ним.
Так вот, давайте подумаем об Артемке, о Косте, Лясе, Герасиме, Пепсе - героях этой замечательной книги.
Костя и Артемка - два друга. Один сын лудильщика, другой - сапожника. Рано познали они тяжесть подневольного труда и нужды. Костя работал мальчиком на побегушках в грязной «обжорке», Артемка в полутемной, холодной сараюшке от зари дотемна чинил многострадальные, облепленные грязью башмаки простого люда. Слышали мальчики чаще всего грубую брань, получали немало незаслуженных подзатыльников.
Их окружали нищета, бедность. Мир вокруг них делился на богатых и бедных, голодных и сытых, имеющих власть и бесправных. В этом мире мальчики видели много жестоких людей. Но были и другие. Как ни ломала, как ни гнула их жизнь, она не могла убить в них светлую веру в будущее, охладить горячее, откликающееся на ласку сердце. Мальчишкам посчастливилось узнать и негра-борца Пепса, и бедного артиста Алексея Евсеича.
Всем сердцем потянулся Костя к Евсеичу - человеку веселому, остроумному, способному сказать смелое,
дерзкое слово даже «самому полицейскому». Коротка была дружба Кости и Евсеича. Полиция и нужда выгнали Евсеича из города. Но свое обещание - прислать маленькому другу волшебную шкатулку - он выполнил. Шкатулка стала для Кости с Артемкой не просто игрушкой. Она явилась воплощением той красоты, которая существовала где-то вне их жизни, она заронила в них искру мечты, растревожила воображение маленького сапожника и мальчика на побегушках, повела их властно за собой в неведомые дали будущего. С мечтой о прекрасном слилось и навсегда поселившееся в сердцах мальчиков воспоминание о добром человеке, сдержавшем свое слово. Не этот ли благородный поступок пробудил в Артемке веру в человеческое сердце?
Чудесным теплом согрела Артемку и дружба с негром Пепсом. Не задумывались ли вы, в чем секрет того, что Артемка «угадывал» хороших людей? Ведь может показаться, что гораздо естественнее было бы, натерпевшись обид, наглядевшись на несправедливость, разочароваться в людях, возненавидеть их. Но ведь случилось иначе: чем больше мальчик видел зла, тем настойчивее, с большей жадностью тянулся он к человеческому теплу.