Свою первую «иллюзионистскую» картину «Потерянный жокей» художник написал в 1926 году, начав с нее серию живописных экспериментов с реальностью. Здесь были левитирующие люди и рояли, разрезанные на части женские тела и белые голуби как обязательный атрибут выступления любого уважающего себя фокусника.
Во время жизни в Париже с 1927 по 1930 год Магритт сблизился с французскими сюрреалистами во главе с Андре Бретоном. Именно в этот период начали проступать из темноты те самые образы, которые в будущем сделают Магритта знаменитым, именно тогда медленно начал выкристаллизовываться неповторимый мир, который художник воссоздавал на холсте. Позже Магритт разругался с Бретоном и перестал причислять себя к сюрреалистам, сочинив собственный «магический реализм».
Уже в послевоенные годы, в спокойное время, наполненное спокойными буржуазными радостями, Магритт написал картины, которые принесли ему мировую известность: «Вероломство образов» (1948), «Сын человеческий» (1964) и «Голконда» (1953). Он умер в возрасте 68 лет от «тривиального» рака поджелудочной железы рядом со своей любимой Жоржеттой. Рене Магритту удалось провернуть невообразимый фокус: он прожил самую незаурядную заурядную жизнь из всех возможных.
В 1927 году в Брюсселе состоялась первая персональная выставка Рене Магритта. На ней художник представил полотна, большинство из которых были написаны в стиле кубизма, а также первые сюрреалистические опыты. Критики приняли работы Магритта более чем прохладно, и расстроенный художник вместе с женой отправился покорять Париж. В столице европейского искусства художник познакомился с Андре Бретоном и стал членом его кружка сюрреалистов. Несмотря на долгожданное признание его таланта, отношения Магритта с коллегами были далеки от идеальных. Других художников возмущало его домоседство и совсем не богемный образ жизни, а Магритт, в свою очередь, ругал и высмеивал пристрастие сюрреалистов к психоанализу и трудам Фрейда. Одной из таких насмешек стала написанная в 1937 году картина «Терапевт».
Магритт не желал мириться с тем, что каждое его полотно становится предметом обсуждения среди коллег не столько из-за его художественной ценности, сколько из-за попыток проанализировать личность художника. Он считал, что люди, в первую очередь нуждающиеся в терапии, – это сами психотерапевты. Герой его картины является прекрасной иллюстрацией этого утверждения.
Магритт изобразил своего «терапевта» в образе некоего странника в широкополой шляпе, с палкой и заплечным мешком, сидящего на краю морского утеса. Как и у многих других магриттовских героев, у него нет лица, но он широко распахивает свой плащ, как будто на минуту позволяя зрителю заглянуть в свою душу, приоткрывает завесу собственной тайны. Под плащом скрыта клетка с двумя белыми голубями, причем одна птица находится внутри, за закрытой дверцей, а вторая – снаружи. Создается впечатление, что свободный голубь пытается пообщаться со своим заключенным в клетку собратом, поддержать его, помочь выйти на свободу. Так же, как и терапевт, помогающий своим клиентам покинуть пределы мрачного и одинокого места, которое находится внутри них. Удивительным образом, несмотря на неприязнь к психотерапевтам, Магритту удалось очень тонко изобразить принцип их работы.
Рене Магритт стал зарабатывать на своих картинах только в последние годы жизни. Его полотна начали триумфальное шествие по всему миру, они выставлялись не только в Европе, но и за океаном. Магритт, в конце жизни ощутивший наконец вкус к путешествиям, даже съездил в Нью-Йорк в 1965 году, чтобы открыть персональную выставку в Музее современного искусства.
Но на протяжении почти всей жизни основным заработком художника была реклама. В 1920-е годы он создал серию плакатов в стиле ар-деко для бельгийского модного дома Norine. А в 1930-е, после возвращения из Парижа, открыл вместе с братом Полем собственное рекламное агентство, которое обеспечивало художнику безбедное существование. Однако еще раньше Магритту приходилось совершать работу, пожалуй, самую неблагодарную для живописца. Он работал на фабрике, производившей обои, и день за днем в течение целого года рисовал одни и те же незамысловатые цветочные узоры. Такие же, которые в будущем покроют стены его уютного домика в Брюсселе. Почему-то именно этот факт из биографии художника вспоминается в первую очередь при взгляде на картину «Голконда», покрытую весьма своеобразным узором.
Полотно получило название в честь древнего индийского города, прославившегося добычей особенно крупных алмазов (по легенде, именно здесь были найдены знаменитые камни Кохинур и Регент). Как и в случае с большинством картин Магритта, название картины – своего рода ребус, который заставляет зрителя остановиться и задуматься о том, как именно оно связано с изображением. Но искусствоведы полагают, что расположение мужчин в котелках на полотне напоминает кристаллическую структуру алмаза. Если же не погружаться так глубоко и вспомнить о том, что сюрреалисты часто давали своим картинам названия, совершенно не связанные с сюжетами, можно предположить, что «Голконда» изображает дождь из мужчин в котелках. И если сначала они кажутся сплошной безликой стеной, то, как следует присмотревшись, можно заметить, что каждый из героев полотна самую малость отличается от других. Точно так же, как не существует двух полностью идентичных капель дождя или двух совершенно одинаковых драгоценных камней.
Фрида Кало: влюбленная в жизнь, возлюбленная смерти
Мексиканцы – странный народ, уж очень необычный. Они раскрашивают свою одежду, свои дома и всю свою жизнь в небесные и солнечные цвета, разговаривают на каком-то собственном, особенно певучем испанском, а песнями и вовсе вынимают душу. Они поклоняются Санта-Муэрте («Святой Смерти»), а главный национальный праздник – День мертвых – превращают в настоящее торжество жизни. Где же еще, если не здесь, могла родиться такая личность, как Фрида Кало?
Фрида – один из тех редких случаев в мире искусства, когда популярность художника обусловлена по большей части его трагической личной историей, оттесняющей на второй план талантливые работы. Всю жизнь она будто бы бежала наперегонки со смертью, то отставая, то выбиваясь вперед, то отчаянно цепляясь за жизнь, то мечтая «уйти и никогда не возвращаться». Как бы парадоксально это ни звучало, смерть оказалась самой верной спутницей Кало на всем ее жизненном пути.
Начать историю Фриды Кало стоит с ее родителей. Ведь именно они, задолго до ее рождения, начали этот танец со смертью – каждый под собственную музыку.
Вильгельм Кало, приехав в Мексику из Германии, сменил имя на испанское Гильермо и отказался от иудаизма. Первая жена родила ему трех девочек, но средняя дочь умерла вскоре после появления на свет, а сама женщина не пережила третьих родов. Гильермо остался один с двумя детьми и очень быстро женился снова – на Матильде Кальдерон-и-Гонсалес. Девушка на тот момент тоже успела пережить личную трагедию: жених Матильды покончил с собой на ее глазах. Позже Фрида писала в своем дневнике, что мать так и не смогла полностью оправиться от этой страшной потери и полюбить мужа.
Матильда родила Гильермо четырех девочек (Матильду, Адриану, Фриду и Кристину), а их единственный сын умер от пневмонии через несколько дней после рождения. Магдалена Кармен Фрида Кальдерон появилась на свет 6 июля 1907 года. Спустя много лет эта дата покажется Фриде недостаточно значительной, и она «подгонит» день своего рождения под начало мексиканской революции – 7 июля 1910 года.
Когда девочке было шесть лет, у нее начали болеть мышцы правой ноги. Несмотря на старания врачей и Гильермо Кало, серьезно занявшегося физическим развитием дочери, полиомиелит иссушил ногу девочки, на всю жизнь обеспечив ее хромотой. Но настоящая трагедия была впереди. Девочка еще успеет вырасти, поступить в престижную немецкую школу, обзавестись «бандой» верных друзей, впервые влюбиться и начать строить планы о медицинской карьере.
Все рухнуло 17 сентября 1925 года, когда трамвай врезался в автобус, в котором Фрида ехала из школы. Врачи сомневались в том, что девушка выживет, не говоря уже о том, чтобы снова начать ходить: раздробленные тазовые кости, сломанный позвоночник и множество других повреждений на долгие месяцы приковали Фриду к постели и всю жизнь напоминали о себе постоянной болью. В этот момент смерть впервые обратила на нее внимание, подошла поближе, чтобы присмотреться, и все время держалась поблизости. В этот момент жизнь Фриды закончилась. И началась совсем другая.
Сначала Диего Ривера услышал ее голос. В 1922 году художник расписывал аудиторию в Национальной подготовительной школе Мехико. И несколько раз невидимая девочка, прятавшаяся за колоннами, выкрикивала в его адрес язвительные комментарии. А затем в один из вечеров Диего работал на лесах вместе со своей тогдашней женой Лупе Марин, и вдруг услышал за дверью какой-то шум, после чего в аудиторию втолкнули девочку.
«Она была одета, как любая другая ученица, но ее поведение мгновенно выделяло ее из общей массы. В ней чувствовались непривычное достоинство и самоуверенность, а в ее глазах пылал странный огонь. Она смотрела прямо на меня: «Если я понаблюдаю за вашей работой, это не вызовет неудобств?» Я ответил: «Нет, барышня, я буду польщен».
Она села и начала безмолвно за мной наблюдать, ее глаза следили за каждым движением моей кисти. Спустя несколько часов в Лупе проснулась ревность, и она стала оскорблять девочку. Но та не обратила на это никакого внимания. Это, само собой, разозлило Лупе еще сильнее. Уперев руки в бедра, она подошла к девочке и уставилась на нее с воинственным видом. Девочка застыла и встретила ее взгляд без единого слова. Откровенно пораженная, Лупе долго и пристально смотрела на нее, а потом улыб