[587]. Колоссальная по своему масштабу бомбардировка города эхом отозвалась по всей Западной Европе. Армия «московита» с многочисленными пушками позже породили череду слухов, нашедших распространение во многих странах, от Литвы до Италии. Сообщения дипломатов, путешественников и воинов в целом выдержаны в эмоциональном стиле, а данные о мощи «московитской армии» все более завуалированы в общие фразы.
О взятии Полоцка также рассказывают около десяти летучих листков (Flugschriften), отпечатанных в типографиях Нюрнберга, Аугсбурга, Любека и др. [588]. Небольшие по объему брошюры (от 4 до 20 стр.) содержали непосредственные отклики на важные произошедшие события. Публикации о войне 1563 г. были связаны с попыткой донести до всех любопытствующих причины падения «большого торгового города Полоцка, находящегося в Литве». Как заметил А.Л. Гольдберг, «Битва за Полоцк занимает центральное место во всех «Известиях» о
Русско-литовской войне, изданных на протяжении 1563 года»[589]. В целом, несмотря на определенный характер тенденциозности, эмоциональность изложения, некоторые из них доносят до нас ценную информацию о количестве и действиях артиллерии «московитов».
Так, информация одного «летучего листка» – «Короткого сообщения и описания большого похода, каким образом Московит пришел под Полоцк» – заслуживает особого внимания. Сам лист состоит из двух частей – сообщения из Вильно (текст заканчивается словами: «Аминь. Вильд. 9 марта 63 г.») и письма некоего литовского должностного лица своему знакомому цейхмейстеру (начальнику литовской артиллерии). Впервой части «листка» говорится о двухстах пушках («орудия, числом 200, на колесах, между которыми было 4 стенобитных и 36 огне- и камнеметательных орудий»), во втором – о ста пятидесяти («Орудий этих было до 150, в том числе 36 огнеметательных») [590]. В остальных брошюрах и сообщениях таких подробных перечислений не встречается[591].
Сведения, сообщенные в «листке» 1563 г., находят подтверждения в донесениях дипломатов и коммерческих лиц. Они вряд ли черпали сведения из указанной брошюры, ибо содержат ряд известий, которые отсутствовали в опубликованных «листках». Согласно донесению Файта Зенга 1567 г., Иван Грозный направил под Полоцк гигантскую армию, в составе которой было более 100 000 лошадей, 150 пушек (в том числе и 36 мортир, «некоторые из которых, – отмечает автор, – были очень огромными»)[592]. Автор сообщения сравнивает Полоцкий поход 1563 г. и поход 1567 г. курфюрста Августа Саксонского на город Гота, и даже проводит параллели относительно стратегии и военного дела двух кампаний. Фактически те же данные повторял и Георг Либенауэр годом ранее в своем донесении[593].
Можем ли мы доверять вышеприведенным сообщениям? Чтобы обозначить примерную («рамочную») численность орудий, прибегнем к простой методике – сравним количество «людей у наряда» в Полоцком 1563 г. [594] и Ливонском 1577 г. походах[595].
Сравнение численности «людей у наряда» Полоцкого и Ливонского походов между собой говорит о правдоподобности указанных в «летучем листке» и донесениях сведений. В Полоцком походе общая численность людей «у наряда» в 3 раза больше, чем в Ливонском (1447 чел. против 454 чел.). Число «голов у наряда» также в первом случае больше, чем во втором (10 чел. против 6 чел.). Тактически артиллерия делилась по калибру на «лехкой», «середний» и «большой» наряд. Боярин М.П. Репнин, 1-й воевода при артиллерии, возглавлял «большой наряд». Под его начальством состояло 725 чел., что в 3 раза больше, чем у 1-го воеводы «у наряду» В.Ф. Воронцова в походе 1577 г. Значит, или количество осадных орудий в 1563 г. было больше, или размеры самих орудий были гораздо крупнее. Число людей у «середнего наряда» под командованием М.И. Воронцова-Волынского также в три раза больше, чем у 2-го воеводы в Ливонском походе. И, наконец, у воеводы Б. Сукина, возглавлявшего «лехкой наряд», людей в 3,5 раза больше, чем у 3-го воеводы в 1577 г. Эти факты могут косвенно свидетельствовать о том, что артиллерия в 1563 г. превосходила «наряд» 1577 г. раза в два-три. Если для захвата городов Ливонии были привлечены 21 пушка и 36 пищалей, то, возможно, в Полоцком походе принимали участие не меньше 40 пушек (как и указывалось в «летучих листках») и
100-110 пищалей, то есть всего не больше ста пятидесяти орудий. Примерно такое же количество стволов было под Казанью в 1552 г. («А помятамися всех было аки полтораста и великих и средних… а и мнейшее было по полторы сажени… окроме того были польныя многия около царских шатров».)
Какие же артиллерийские силы противостояли «огнестрельному наряду» Ивана Грозного?
«Полоцкая ревизия» 1552 г. перечисляет следующие 10 небольших бронзовых орудий на колесах («делъ спижаных невелми великих десет на колах бодрых окованых»):
– «дело спижаное великое вдолжъ полосмы пяди, куля того дела пяди храмое» (пищаль медная большая, длиной 7,5 пяди, ядро величиной в пядь);
– «дело спижаное троих пядей без кол» (бронзовая пищаль в длину три пяди, без колес);
– «дело спижаное ж двух пядей к дереву прыкованое»;
– «дело одно железное троихъ пядей без кол»;
– «другое дело железное жъ двух пядей, на дереве, без кол»;
– «дело одно спижаное не малое, которое разорвалосе недалеко от запаленя на локат у долъж» (пищаль бронзовая немалая, которая разорвалась рядом с запальным отверстием вдоль);
– «мождеры спижаные Витолтовы тры, а один мождер четвертый железный, с которого может стреляти» (три бронзовые мортиры времен Витовта, т. е. начала XV в., четвертая мортира железная, с нее можно стрелять);
– «сарпантынов железных на колах два» (две серпантины, т. е. железные змеи, кованые, на колесах);
– «сарпантынов также железных без кол тры»;
– «гаковниц долъгих деветь»;
– «коротких гаковницъ осмънадъцать»;
– «гаковниц новопрысланых от господара его милости петдесят»;
– «гаковниц новых 10, от пушкаря замкового зъ службы его пушкарное на замок данных» (10 затинных пищалей, сделанных полоцким пушкарем для замка)[596].
Обслуживали полоцкую артиллерию восемь пушкарей, из которых один, Петр Кранц, был немцем. Старшим пушкарем был
В. Миклашевич, получавший 10 коп грошей и сукно люнское и полтрышовое. Ежегодно он делал для полоцкого замка «сто куль каменных». Возможно в начале 1560-х гг. Полоцк получил еще некоторое артиллерийское вооружение, но вряд ли оно было существенное. С таким небольшим арсеналом город значительно проигрывал русской «кувалде» в виде больших бомбард и проломных пищалей.
А тем временем процессия движения по одной дороге из Великих Лук к Полоцку протянулась на несколько км: «А наряд царь и великий князь повеле с Лук взяти с собою середнеи и лехкои для того, чтобы в том походе за болшим нарядом людем истомы и мотчания не было»[597]. Тяжелая артиллерия выдвинулась 15 января, а прибыла к месту назначения только 7 февраля.
Наличие в войске большого числа крестьян породило в нарративных источниках фантастические цифры, которые перекочевали и в историческую литературу. Так, М.М. Кром полагает численность русской армии в Полоцком походе в 110–120 тыс. человек, в том числе и 46 000 крестьян и «шанцекопов»[598]. Исследователь полностью доверился сообщению немецкого автора, который писал в письме цейхмейстеру о 40 000 крестьянах и 6000 шанцекопов[599].
Орудие на позиции. Гравюра И. Аммана из книги Л. Фронспергера 1573 г.
Псковская летопись приводит еще более завышенные данные: «…посохи было пешей и коневой 80 000 и 9 сот человек, а посошаном в Пскове давали коневиком по 5 рублев, а пешим по 2 рубли…»[600] Вообще-то такое колоссальное количество отмобилизованных крестьян должно настораживать. Только подъемных денег, как заметил А.И. Филюшкин, должно было уйти более 160 000 руб.! А если мы обратимся к тексту той же Псковской летописи, то увидим, что за год до похода наблюдались большие проблемы с наймом посохи. Многие люди разбежались, потому что были трудности с обеспечением продовольствием, от этого, говорит Псковская летопись, Пскову и пригородам «проторей» стало много в посохе. В результате вместо разбежавшихся посошных людей нанимали других:
«…посоху наимовав посылали с сохи по 22 человека, а на месяц давали человекоу по 3 роубли, а иныя и по пол четверта роубли и с лошадьми и с телегами под наряд…»[601]. Вряд ли на следующий год смогли набрать 46 000 и, тем более, 80 900 человек. Мы полагаем, что существует возможность определения некоторых рамок относительно количества посохи. Выявить пределы численности возможно при сравнении разрядов 1563 и 1577 гг.: если в Ливонском походе 57 орудий тащили 12 430 посошных, то в походе на Полоцк посохи для транспортировки около 150 стволов могло быть примерно 30 000-33 000 чел. С помощью такой «саперно-инженерной» армии русские войска смогли решить вопрос подтягивания к городу осадных орудий.
Жестокий обстрел Полоцка не обошли вниманием иностранные известия. Балтазар Руссов указывал, что «к этому городу московит собрал чрезвычайно много народу и боевых снарядов и до тех пор обстреливал город, пока, наконец, овладел им» [602]