Войско герцога Магнуса, подошедшее к Ревелю, практически не имело артиллерии: «Да изо Пскова велено отпустить с королем Арцымагнусом четыря пищали полуторных со всем с нарядом и с колесы, а к пищали по триста выпусков»[645]. Четыре орудия до 6 фунтов калибром, конечно же, ничего не могли сделать не только с каменными стенами, но и с укреплениями на валах. Ревельцы знали, что у осаждавших не было осадной артиллерии. Герцог Магнус, голдовник царя, писал магистрату, что царская артиллерия скоро прибудет: «Вас обнадеживали из Нарвы и других городов, что царь-де пришлет только 4 мортиры и 2 картауны; я, в свое время, доберусь до тех, кто распространил такой слух; Ревель же ошибается, полагая, что царь не пришлет еще более»[646].
2 сентября установленные на горе полуторные пищали стали обстреливать 6-фунтовыми ядрами, которые не могли причинить сколь-нибудь серьезного вреда стенам и башням.
12 января 1571 г. отмечено прибытие русского отряда (кн. Ю.И. Токмакова) «с тяжелыми орудиями и мортирами», которые через день с оборудованных позиций стали делать первые пристрелки, выпуская ядра «от 16 до 25 фунтов, а также и в 6 фунтов; но убитых, кроме одного стрелка на валу и двух бедных женщин, родных сестер, которых одним выстрелом убило на печи, не было»[647]. Через три дня установленная у Глиняных ворот у Блейхберга батарея мортир начала забрасывать огненные шары в город. Однако прибытие тяжелой осадной артиллерии не решило вопроса взятия города. Обстрел самых крупных орудийных башен Толстая Маргарита и Больших Морских ворот не дал результата – ядра не смогли пробить толстые стены. Огненные снаряды также не смогли поджечь город – «пожарные» команды ревельцев вовремя засекали падения зажигательных ядер и тушили их.
Не сломила сопротивление ревельцев и чума, эпидемия которой вспыхнула зимой. К марту 1571 г. для Магнуса и русских воевод стало очевидным, что с имевшимися силами взять столь крупную цитадель не представляется возможным. 16 марта осаждающие сожгли лагерь и отошли.
Русские пушки под «белыми стенами». Падение Вайсенштайна
Артиллерия под командованием князя Ю.И. Токмакова вновь выдвинулась в 1572 г. в Ливонию под крепость Пайду – так в русских источниках называли Вайсенштайн. Согласно разрядной книге «государь царь и великий князь ходил в вотчину свою в Великий Новгород, а из Новагорода Великово пошол зимою для своево дела и земсково на ливонские немцы, а взяли тем походом город Пайду[648]. Вместе с Токмаковым в артиллерию были назначены В.Ф. Ошанин и 7 голов «у наряда» (С.Ф. Нагой, З.И. Сугорский, И.Г. Зюзин, В.И. Молчанов, И.П. Новосильцев, М. Горский, П.Г. Савин Большой).
Не зная замыслов русского командования, подданные шведской короны в Ливонии решили отвоевать Оберпален, в сторону которого 16 декабря 1572 г. выдвинулся отряд рейтар и кнехтов из 72 «фанов» (подразделений в несколько десятков человек) под командованием Клауса Акезена, с двумя картаунами и боезапасом из пороха и свинца. Однако отряд дошел только до Ниенгофа, что в 5 милях от Ревеля. Первые известия о вторжении русских, как говорят ливонские хронисты Б. Рюссов и И. Реннер, не внушили опасений – шведы предполагали, что отряды «московитов» были малочисленны. Развертывание русской армии с крупной артиллерией было полной неожиданностью – комендант Вайсенштайна Ганс Бойе легкомысленно отправил навстречу ревельским картаунам «почти всех кнехтов» – 500 человек, тем самым ослабил гарнизон замка[649].
Вскоре под Вайсенштайном появились многочисленные русские полки, и достаточно было увидеть калибры и размеры русских пушек, чтобы понять: замок был обречен. Единственное, на что надеялись защитники, так это на помощь извне.
Заболоченная слегка подмерзлая земля вокруг «Пайды» (так называли Вайсенштайн в русских источниках) не давала возможности развернуть войска. Сосредоточенный огонь русских «картаун», бивших в течение шести дней, сделала бреши в замке, после чего 1 января 1573 г. начался штурм: «И взя Пайду не во многи дни и немец изсече всех, и на огне жгоша. И тут у приступа убили ближнего царева и думнаго дворянина Малюту Скуратова. А взяша город на Васильев вечер»[650]. Гибель царского любимца вызвала гнев царя, «и многих немець погуби лютой смертию»[651].
В Пайде-Вайсенштайне трофеями русских стали 71 ствол медных и железных орудий (включая гаковницы и дробовые пищали). Все – небольшого калибра до 7 фунтов.
11 января русским отрядом был взят Ниенгоф, а в нем, помимо пленных кнехтов, – две новые ревельские картауны, которые пополнили состав государева наряда. Далее пал Каркус: «А под Каркус государь царь и великий князь отпустил ис-под Пайды же голдовника своего Арцымагнуса короля да воевод князя Петра Тутаевича Шейдякова да боярина и воеводу Микиту Романовича Юрьева». Осадной артиллерией командовал человек опытный в своем деле – князь Юрий Иванович Токмаков.
После взятия Вайсенштайна русские отряды разошлись по Западной Ливонии, наводя страх на присягнувших шведской короне жителей. Жители Ревеля вновь увидели «московитских» всадников, которые приходили под город. Но отсутствие артиллерии показывало, что на этот раз осаждать Ревель русские не собирались – наличие артиллерии в войске не зафиксировано. Разрядная книга говорит, что под непокорный город ходил Саинбулат Бекбулатович с шестью полками.
Спустя несколько дней русское войско ждала неудача. «Послал царь и великий князь Иван Васильевич воевод своих в Немецкую землю под Коловерь князя Ивана Федоровича Мстисловского да князя Ивана Андреевича Шуйского с товарищи. И грех ради наших воевод побита многих, а князя Ивана Мстословского раниша, а князя Ивана Андреевича Шуйского не сыскаша: безвестно несть. А дворян многих побита, дву Васильев Салтыковых-Глебова да Львова. И иных таких многих побита грех ради наших»[652]. Сражение состоялось 23 января под Лоде (Коловерью). Как сообщает Разрядная книга, «у воевод с немецкими людьми дело было под городом под Коловертью, и тогды государевых воевод побили и убили на бою государева боярина князя Ивана Ондреевича Шуйсково, а князя Ивана Федоровича Мстисловского да Михаила Яковлевича Морозова ранили, и дворян и детей боярских и стрельцов многих побили». Подробности сражения от нас ускользают, но судя по гибели кн. И.А. Шуйского и ранении главного воеводы князя И.Ф. Мстиславского и М.Я. Морозова, крепко досталось передовым частям беспечного отряда.
Судя по всему, шведы в ходе сражения захватили полковую артиллерию. Сведения о ней имеются в «посольских речах» на переговорах с цесарцами. «А под те городы посылал государь легких людей с легким нарядом. И тогды немцы взяли у нашего государя наряду две полковых, да скорострелную, да 3 затинных»[653].
Ответные попытки шведов захватить Везенберг и Толсборг (февраль-март 1574 г.) закончились неудачей.
Поход на Ревель 1576–1577 гг
В начале 1575 г. русскими войсками был взят Салис, после чего началась подготовка к походу на сильно укрепленный Пернов (Пернау). Летом 1575 г. крупная армия под командованием Семиона Бекбулатовича и Н.Р. Юрьева с 13 воеводами выступила «в Ливонскую землю к немецкому городу к Пернову з большим нарядом». Артиллерией, сосредоточенной у Везенберга, командовал «воевода князь Юрьи Иванович Токмаков»[654]. Послание из Пернова к Данцигу перечисляет артиллерию «московитов»: 74 больших орудия, 9 мортир и 4 картауны (74 stucke geschutzes, neunfeurmoerservnd 4 dubbelten Cartowen»)[655].
27 июня русские подошли к Пернову. По словам Б. Руссова, Московит «обвел его окопами и стал обстреливать». Традиционно русские пушкари использовали мортирные «огненные ядра», которые произвели множество пожаров в городе. Несмотря на то что пять приступов были отражены, но положение защитников было безнадежным. Город сдался 9 июля. В Пернове трофеями русских стали 30 орудий, среди которых мощное орудие, позже фигурировавшее в русских документах как «Змей Перновский». После Пернова сдались Гельмет, Эрме, Руйен и Пуркель.
В следующем, 1576-м, году началась подготовка к походу на Ревель. По словам жителей Ревеля, у Пскова был сосредоточен отряд в 16 000 чел.[656].
По русским данным, пунктом сбора являлся Новгород, «а срок приговорили учинити за неделю до Рождества Христова». По указу Ивана Грозного были подготовлены запасы пороха и артиллерии. Согласно разведданным ревельцев, осадной наряд насчитывал 44 орудия, среди которых выделяются следующие пищали и пушки: «Молодец» – 60 ревельских фунтов, «Свиток» – 60 фунтов, «Соловей» – 52 фунта, «Гладкая» (Glacki) – 36 фунтов, «Певец» – 10 футов, «Лев» – 10 фунтов, полуторные – по 15 фунтов[657]. Калибр некоторых орудий значительно преувеличен, но в названиях перечисленной артиллерии сомневаться не приходится – в разрядных записях сохранилось упоминание о транспортировке первого орудия: «У наряду воеводы князь Микита Борисович Приимков Ростовской да Дмитрей Иванович Обиняков Вельяминов да дьяки Терентей Лихачов да Михайло Савин; у наряду же писменые головы по росписи с Москвы князь Иван князь Михайлов сын Елецкой, да Онанья Марков сын Бутурлин, да Демид Осинин сын Травин, да Иван Григорьев сын Милюков. Да у пушки у «Молотца» был голова Борис Тимофеев сын Ординцова (выделено мной. – А.Л.), а у посохи были головы з Борисом и у пушки князь Борис Шеховской, да князь Данило Мосальской, Иван (да Иван Э.) да Воин Григорьевы дети Милюковы»