Итак, самым крупным орудием (бомбардой?) был «Молодец» – под его транспортировку отдельно отводился голова Одинцов с отрядом посохи. К 28 января были установлены батареи, 800 туров и 31 блокгауз, после чего началась бомбардировка стен Ревеля, длившаяся 6 недель. В день в сторону крепости выпускалось до 300 ядер. Если сведения о количестве туров верны, то расчет показывает, что численность осаждавших могла насчитывать до 8000 чел. (из прежних крупных осад Казани 1552 г. и Полоцка 1563 г. мы знаем, что по нормам каждые 10 воинов должны были сделать «по одному туру»).
По словам Балтазара Руссова, один из пойманных «языков» подробно знал об артиллерии «московитов»: стоявших у Ревеля орудий насчитывалось до 46, на два ствола больше, чем по разведданным ревельцев.
Обратимся к одному из оригинальных изданий хроники Руссова 1584 г. («Chronica. Der Provintz Lyfflandt, darinne vermeldet werdt»), поскольку перевод несколько искажен в перечислении «московитских» орудий. Так, термин «Muerenbrecker» был переведен как «таран» («Кроме того там было 4 тарана, которыми бросали каменные массы в 225 фунтов»). Создается впечатление, что речь идет о каких-то метательных машинах. В реальности же имелись в виду пушки-стеноломы, бомбарды[659].
Итак, Б. Руссов приводит показания пленного:
«Во-первых, у них имелись 3 орудия, которые стреляли ядрами в 52 и 55 фунтов. Также было 6 орудий, из которых стреляли ядрами в 30, 25 и 20 фунтов.
Помимо этого, у них были 4 стеноломных орудия, из которых бросали каменные снаряды в 225 фунтов весом. Эти проломные орудия использовали не так часто, поскольку по ревельским стенам, защищаемым высокими валами и ронделями («derhogen Wellen vnde Rondellen»), нельзя было стрелять.
Были и 15 орудий с ядрами в 6, 7 и 12 фунтов. Для каждого орудия было изготовлено по 700 ядер; но неизвестно, употреблены ли были они все.
Было там еще 5 орудий, которые стреляли небольшими ядрами.
Кроме того, там еще были: во-первых, две большие мортиры, из которых, подобно 4 стеноломам, стреляли каменными ядрами в 225 фунтов; для этих двух мортир и 4 стеноломов было приготовлено 2000 каменных снарядов; из двух мортир одна при выстреле разорвалась на куски перед замком, точно так же разрывались и многие другие орудия. Кроме того, было еще пять мортир, из которых стреляли меньшими каменными ядрами; для них было приготовлено 1500 ядер, кроме сделанных в лагере.
Также было еще 6 мортир, из которых стреляли огненными ядрами, коих было 2500. Все ли они были использованы, этого он (пленный) не знал»[660].
Ревель был снабжен мощными укреплениями – валами, рвами, ронделями, стенами и башнями, а также «прекрасной королевской артиллерией из цельных и половинных картаунов, шлангов и осадных орудий». Ревельская разведка отмечала, что порох для орудий постоянно «московиты» подвозили из Вайссенберга, Феллина, Дерпта и Вайсенштайна.
Русские пушкари традиционно использовали огненные ядра для создания очагов пожаров (до 2000 шт., как говорили ревельцы, упали на территорию города). Однако грамотно организованная комендантом Горном дисциплина позволяла справляться с падающими с неба неприятными сюрпризами: специально выделенные команды разъезжали по городу и тушили бычьими шкурами и навозом. Ревельцами отмечено, что когда крестьяне били по снарядам дубинами, они разлетались фейерверками в разные стороны (речь, вероятно, шла о начиненных горючим составом ядрах, которые были описаны Шерифи в 1550 г. и венденцами в 1578 г.)[661].
Крепкие ревельские стены выдержали обстрелы. Батареи ничего не могли сделать с 6-этажной (46 м) башней Ревеля «Кик-ин-де-Кек» (Kyk in de Koken – букв, «загляни-ка в кухню»), имевшей толщину стен почти 4 м[662]. В 1577 г., готовясь к приходу «московитов», ревельцы на эту башню подняли тяжелое орудие весом почти в тонну (968 кг), отлитое в свое время литейщиком Хинриком Хартманом. С помощью такой пушки можно было удачно обстреливать русский лагерь и подавлять артиллерийские батареи. В свою очередь надежные стены 46-метровой башни защищали расчет от ядер.
Артиллерия так и не смогла сделать бреши, хотя о ее усердной «работе» в этом направлении свидетельствуют вмурованные в стену башни каменные ядра 1577 г. Обстреливаемые русскими Большие Морские ворота и Толстая Маргарита также устояли – они имели более толстые стены в 4,71 м и ни разу не были пробиты. Пролом был сделан только в «Кик-ин-де-Кек», но из-за ронделя, защищавшего башню, брешь была образована на высоте, и штурмующая пехота не могла туда залезть.
В ответ из крепости на русские батареи прилетали также ядра немалых размеров. Крупнокалиберные орудия башен «Кик-ин-де-Кек» и «Толстая Маргарита» обстреливали русские позиции с запредельной для русской артиллерии дистанции, а подавить многочисленные пушки на стенах и башнях русским пушкарям было не под силу. В феврале метким выстрелом ревельского канонира был смертельно ранен в ногу воевода И.В. Шереметев, поклявшийся государю либо взять город, либо умереть.
Несмотря на обложение Ревеля с суши, полностью блокировать крепость русским воеводам не удалось. С моря (а оно очистилось от льда уже в феврале) в город постоянно поступали провизия и припасы. Единственным успехом русских в марте (11 февраля) было сожжение нескольких ревельских кораблей в гавани с помощью зажигательных снарядов. 13 марта воеводы сожгли свой лагерь и отступили. Ревель оказался не по зубам русскому войску. По словам Пискаревского летописца «послал царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии под Колывань воевод князя Федора Ивановича Мстисловского с товарищи. И воеводы под город пришли и по городу били, и стояли много время и война велика была, а град крепок и запасен всем, понеже пришло море под стену его. И тут убиша боярина Ивана Меньшове Васильевича Шереметева и иных от дворян и детей боярских. И видя воеводы, что град тверд, и пошли прочь»[663].
Хорошо укрепленный Ревель оказался не под силу русской артиллерии.
Русская артиллерия в борьбе за Ливонию в 1577–1583 гг
Нелишним будет сказать, что Ливония – эта небольшая по площади страна, в фортификационном плане была достаточно защищенной. Опорных пунктов – рыцарских замков – насчитывалось более ста пятидесяти. Мощные оборонительные сооружения из стен и башен в один, в два и в три пояса, а также множество орудий имели большие города-крепости – Ревель, Рига, Феллин, Нарва, Нейшлос, Нейгауз, Пернау, Кирпне и Дерпт. Для захвата таких крупных, почти неприступных цитаделей требовался парк крупнокалиберных («проломных») орудий, способных крушить каменные стены и зажигать здания.
На начальном этапе войны в Ливонии русские войска с помощью «большого стенобитного и верхнего наряду» захватили до 20 рыцарских замков. Крупные цитадели, в том числе Дерпт и Феллин, пали, прежде всего, от огня русской артиллерии, в них было захвачено огромное количество пушек.
Летом 1577 г. русская армия во главе с царем выступила в Ливонский поход. Всего с «государем бояр, и дворян, и детей боярских, и стрельцов, и казаков, и тотар» было 19 416 человек. Помимо этого были набраны для посошной службы крестьяне: «А посошных людей под тот весь наряд 8600 человек пеших да 4124 человека конных; и обоих, конных и пеших, 12 724 человека»[664] (по факту 12 430 чел.). Такое количество посохи объяснялось числом осадных орудий, которые должны были испытать твердыни ливонских крепостей. Согласно Разрядной книге, Иван Грозный сам «пометил» наряд (т. е. отобрал для похода): «пищаль «Орел» – ядро полтретья пуда и пищаль «Индрог» – ядро семьдесят гривенок, пищаль «Медведь» – ядро пуд, пищаль «Волк» – ядро пуд, пищаль «Соловей московской» – ядро пуд, пищаль «Аспид» – ядро 30 гривенок, две пищали «Девки» – ядро по 20 гривенок, две пищали «Чеглик» да «Ястробец» ядро по 15 гривенок, две пищали «Кобец» да «Дермблик» ядро по 12 гривенок, две пищали «Собака» да «Лисица» – ядро по 10 гривенок, деветнатцеть пищалей полуторных – ядро по 6 гривенок, две пищали скорострелных с медеными ядры по гривенке, пушка «Павлин» – ядро 13 пуд, пушка «Кольчатая» – ядро 7 пуд, пушка «Ушатая», которая цела, ядро 6 пуд, пушка «Кольчатая» новая (меньшая) ядро 6 пуд, пушка «Кольчатая» старая – ядро 6 пуд, пушка «Кольчатая» другая старая – ядро 6 пуд, пушки верхние «Якобовых» – ядро по 6 пуд, пушка «Вильянская» – ядро 4 пуда, восмь пушок «Олександровских» – ядро по пуду с четью; и всех – 36 пищалей да 21 пушка».
Первой жертвой русского похода стал Ваяк (Влех). 16 июля передовые русские отряды подошли к крепости. Со стен было сделано несколько выстрелов в сторону русских, но при подходе основных сил стало ясно, что сопротивляться бесполезно. Коменданту Павлу Бобринскому был поставлен ультиматум: «А не отворишь нам города сесь час и дворенина нашево Ондрея в город не пустишь, и вам от нас милости не будет»[665]. После этого город открыл ворота. Согласно росписи, артиллерии было немного: «На городе же две пищали полуторных в станкех на колесех, две пищали полковых грановитых невеликих, три пищали скорострелных со въскладинами, одна попорчена, да деветь ядер свинцовых. Да на городе же на деревяной стене пищаль невелика полковая грановитая на колесех». Для усиления крепости царь повелел в «прибаку» «привесть пищаль полуторную новово литья». Гарнизон взятой крепости составили 30 детей боярский, 40 стрельцов и два пушкаря.
Далее последовала сдача Люцина (Лужи), где окольничему Василью Федоровичю Воронцову велено оставить «пищаль полуторную да тутошнево наряду четыре пищали больших, да 6 пищалей малых, да 43 пищали затинных, а зелья и ядер велел государь оставить по наряду»