. Рейнгольд Гейденштейн говорил неопределенно об «около 30 орудиях»[688].
Польские источники перечисляли в руках победителей «шесть больших красивых стенобитных орудий и, самое главное, отличающееся своим великолепием и размерами орудие с изображением волка». В хронике Мацея Стрыйковского говорится о захвате «более 20 больших орудий, и особенно Волка» («i dzial wiqcej niz 20 wielkich burzqcych, a zwlascza Wolka odjqli»)[689]. 5 ноября 1578 г. Филиппо Талдуччи из Кракова сообщал в Рим, опираясь на польские сведения, что полякам и шведам удалось разбить «в Ливонии под замком, называемом Киссон (Кесь. – А.Л.) 22 000 человек с 20 большими артиллерийскими орудиями» («in Liuonia sotto un castello detto Kisson in numero di XXIIm persone et con XX pezzi d' artiglieria grossa»)[690].
Соломон Хеннинг в своей хронике, по всей видимости, опирался на это известие, так как у него также фигурируют 24 орудия («und 24. grober stücke Geschützes abermals nach Wenden abgefertiget»)[691]. Несомненно, что перечень в немецком «летучем листке» отразил не без ошибок какой-то польский источник (в тексте присутствуют искаженные названия орудий по-польски: Dzinki, Pultoray, Murzinckwitzen).
Некоторые из упомянутых «именных» орудий перечислены в русских разрядах: «…бояр и воевод побили перед Покровом во вторник и наряд весь взяли: Волка, да две Девки, да Змей перновской, да три верховых, да 7 полуторных, да три скорострелных»[692].
В одном из «летучих листков», изданных в 1579 г. в Нюрнберге Леонардом Гейслером[693], приводится подробный перечень трофейной артиллерии:
Разрядный список, очевидно, перечисляет первоначальный реестр артиллерии, отправленной под Венден. Впоследствии произошли изменения в составе артиллерии. По сообщению немецкого «Известия», незадолго до сражения «московитами» была произведена рокировка – они отослали вместе с частью войска очень огромную пищаль, называемую Медведем («haben sie ein sehr und das gar gröste Stück… der Bäer genant»)[694]. Пищаль «Медведь» – реально существовавшее орудие, она упоминается в разряде Ливонского похода 1577 г. (калибр 40 фунтов). Кроме того, в записях разрядной книги фигурирует пищаль «Змей Перновский». Но странным на первый взгляд кажется тот факт, что в перечне захваченной артиллерии ее нет. Орудие так и не попало в руки врага, поскольку сохранилось упоминание о нем в период Русско-шведской войны 1590–1595 гг.[695]. Следовательно, под Венденом 21 октября 1578 г. русская артиллерия была не в том составе, как ее перечисляет разрядная книга.
Несмотря на то, что в «Известии» и разрядах выявляются явные расхождения, тем не менее оба источника единогласны относительно наличия в «осадном наряде» 3 мортир, пищалей «Волк», двух «Девок» и трех «скорострельных» пищалей («3 очень длинных железных серпентина»).
Помимо перечисленных известий, существуют документы, ранее не привлекавшие внимание исследователей. Обнаруженные новые данные в архивных собраниях России и Латвии[696] позволяют прояснить некоторые вопросы состава и численности русской артиллерии под Венденом.
Прежде всего, следует отметить «вестовую отписку» в составе 60-й книги литовской Метрики одного из участников сражения, Андрея Сапеги[697]. Именно эту «вестовую отписку» показывали русским послам, которым рассказывали: «а были деи на том бою вместе с государя нашего людми люди свиского короля, и государя нашого многих людей побили и воевод и наряд взяли». Затем «лист показали послом», с перечислением имен воевод, «которые побиты и которые пушки взяты». В отчете указано, что тот лист прислал «из Лифлянт Ондреи Павлов сын Сопега, воеводы ноугородцого». Московские дипломаты отказывались верить, ссылались на то, что между Россией и Речью Посполитой действует перемирие, скрепленное крестоцелованием. Но им с гордостью называли раздутые цифры потерь армии
Ивана Грозного: 6000 татар, 4000 стрельцов, «ездового люду» и посохи 12 000»[698].
Сапега в «вестовой отписке» указывал, что «дела вси взято, которыхъ есть штукъ двадцать зъ мождчерами». Отдельно в послании выделено «дело великое Волк на сем локтей, куля важитъ фунтов 58», а потом перечислены: «дела Соловей, Сокол, Девка, Гладкая, Собака, шостому имени запамятовали, дел верховых, то есть мождчеров 5. Дел полуторных 5»[699]. Перечисление орудий в документе идет спонтанно, без градации на калибры.
Таким образом, Сапегой упомянуто 17 стволов из двадцати, а мелкие орудия не перечислены (если сравнить с русскими данными, то это как раз те самые «три скорострелных» пищали).
Коронный канцлер Ян Замойский в письме из Вильны папскому нунцию позднее (послание от 12 марта 1579 г.) писал, что захваченные орудия врага Московита были переданы пану светлейшему Виленскому воеводе («digredienti capta nuper ab hoste Mosco tormenta bellica tradita per Illustrem Dnm Palatinum Vilnensem fuere»), то есть Николаю Радзивиллу, в том числе шесть огромных орудий («muralia sex magna»), из которых самое интересное и примечательное размерами одно с изображением пасти волка у жерла, с роскошно оформленным стволом («et perpulcra omnia, sed imprimus insigne cum magnitudine, turn opere unum lupi imagine atque rictu magna tubi parte affabre ad modum insignitum»), а также шесть больших мортир и большое количество обыкновенных пушек («mortaria itidem sex magna, et major etiam tormentorum mediocrium numerous»)[700].
Однако коронный канцлер был неточен. После сражения все трофеи были поделены между победителями, и самая большая пищаль «Волк», а также еще несколько орудий было передано шведам. Об этом свидетельствует комплекс рижских актов 1578 г.
В Академической библиотеке Латвийского университета хранится двухтомный сборник документов по истории Ливонии «Sylloge diplomatum Livoniam illustrantium», составленный Иоганном Кристофом Бротце (1742–1823)[701]. Во втором томе содержатся указания на переписку с властями Риги и Зегевальда одного из участников сражения, шведского штатгальтера и военачальника Юргена Бойе. Оригиналы писем, как удалось установить, находятся в Латвийском государственном архиве[702].
После того как союзные войска взяли лагерь русских, встал вопрос транспортировки трофейных орудий. Через три дня после сражения, 24 октября, Бойе сообщал властям Риги, что в ходе боя с московитами захвачены орудия в количестве 20 штук (geschutzes in die zwanzigck kopferstückenn) со всеми припасами, в том числе:
– целая картауна (eine ganze Carthaune);
– три трехчетвертных картауны (drey dreyquartiers Carthaunen);
– полкартауны (halb Carthaune);
– 9 полевых орудий (9 feldschlangen);
– 6 огненных мортир (6 feuermörser).
Трофеи были поделены с поляками, но вследствие плохого осеннего пути Бойе не мог перевезти в Ревель часть орудий. Военачальник просил рижские власти помочь в перевозке артиллерии. 28 октября бургомистры Риги ответили ему, что готовы предоставить 200 человек плотников, рыбаков и других рабочих, а также речные суда и инструмент для транспортировки орудий. 16 ноября командующий польскими войсками в Ливонии Альбрехт Оборский (Albricht Oborsky Ritter, dieser Zeit Kö. Ma. in Eifland Oberster etc.) сообщал в Ригу о прибытии трофейной артиллерии под крепость Зегевальд[703]. Очевидно позже орудия доставили в Динамюнде, а оттуда перевезли в Швецию.
И «вестовая отписка» А. Сапеги, и переписка города Риги датированы концом октября – концом ноября 1578 г., то есть отражают события буквально «по горячим следам». Однако при сравнении этих источников выявляется расхождение по количеству захваченных мортир (5 и 6). Сведения Ю. Бойе более точны, так как касаются технической стороны транспортировки орудий, а Сапега составлял послание по памяти (на то указывает оборот «шостому имени запамятовали»).
Попробуем сопоставить данные этих двух источников. «Целая картауна» у Бойе – это, несомненно, большая пищаль «Волк». Об этом крупном орудии писали практически все западноевропейские известия[704]. Впоследствии пищаль очутилась в замке Грипсгольм, где и находится ныне. Длина ствола «Волка» – до 5 м, калибр 40 фунтов. На стволе имеются надписи, с правой стороны: «Божиею милостию Иван царь и великий князь, государь всея Руси», с левой стороны: «Пищаль Волк делан в лета 7085, делал Ондрей Чохов». Ствол оформлен растительным орнаментом, дульная часть ствола выполнена в виде пасти волка, из которой торчит жерло [705].
Далее в письме Бойе перечислены четыре осадные пищали (3 трехчетвертные картауны и одна полкартауны) и 9 фельдшлангов, а в «вестовой отписке» Сапеги – 6 «именных» и 5 полуторных пищалей. Таким образом, по шведской классификации к фельдшлангам отнесены некоторые из «именных», а также все полуторные и те пищали, которые не упомянуты в литовском списке.
Андрей Сапега писал, что название шестого орудия не помнит, но обратим внимание: у него перечисляется только одна «Девка», а не две. Вероятнее всего при перечислении артиллерии адресант забыл, что у русских было два однокалиберных орудия (по 20 фунтов ядро) с одинаковым названием «Девки».