1. Рейнгольд Гейденштейн приводит слова одного ветерана европейских войн полковника Бейера, который никогда ни в одном месте битвы не видел, чтобы «так густо и тесно друг с другом лежали трупы». Большинство сокольской артиллерии погибло в огне.
После падения Полоцка и Сокола стало ясно, что участь небольшой крепости Суша (она же Копье) – вопрос времени. 6 и 17 сентября в Сушу воеводе П.Ф. Колычеву были посланы грамоты, согласно которым он должен был сжечь крепость, артиллерию погрузить в воду, а сам с гарнизоном отступить. Однако время было упущено, и Суша оказалась в кольце польско-литовских войск. Несмотря на то что стены этой новопоставленной в 1567 г. крепости были «очень плотно покрыты дерном» (отчего «безопасны и от пушечных вытсрелов, и от пожара»), надежд на успешную оборону у деморализованных русских воевод практически не было. Гетман Николай Мелецкий выдвинул ультиматум гарнизону: воины могут свободно покинуть Сушу, оставив в ней артиллерию и припасы. 6 октября П.Ф. Колычев капитулировал. В руки Н. Мелецкого попали, по словам М. Стрыйковского, 21 большое орудие, 136 гаковниц, 123 «долгих» ручницы и 100 бочек пороха[732][733]. Похожую цифру захваченных больших орудий дает нунций Калигари – по его словам, в руки победителей попали 24 ствола хорошей артиллерии («24 pezzi di buona artigliaria»)[734].
Летом (18–25 июля) 2015 г. автор этих строк участвовал в экспедиции по полевым исследованиям полоцких крепостей в рамках проекта «Свои» и «чужие»: феномен пограничья в Средние века и раннее Новое время в Восточной Европе как фактор формирования социо- и этнокультурной идентичности населения регионов». На месте Суши сохранился Городищенский холм с размерами примерно 40 на 60 м. Вряд ли крепость была таких размеров. Скорее всего, крепость Суша занимала весь остров между озерами Теменица и Островки. Сохранился рисунок современника С. Пахоловицкого, на котором Суша предстает семибашенной крепостью, четырехугольной в плане, с отдельной башней типа донжона внутри крепости. Сложно сказать, могла ли такая крепость остановить наступление одного из крупных польско-литовских отрядов под командованием Мелецкого. Но мы знаем пример, когда маленькая крепость Опочка, расположенная на островке, в 1517 г., шестьдесят два года назад, задержала под своими стенами всю армию под командованием князя К. Острожского, сорвав тем самым масштабное наступление[735]. Во многом обороноспособность крепости зависит от желания гарнизона самоотверженно сражаться – чего, после падения Полоцка и Сокола, у защитников Суши не было.
Со взятием Суши закончилась кампания Стефана Батория 1579 г. В руках польско-литовских военачальников оказалось более полусотни русских пушек и пищалей, более 400 гаковниц и большое количество ручниц. По указанию начальника артиллерии гетмана Мелецкого пана Доброславского трофейная артиллерия была распределена по пограничным крепостям.
Новая кампания 1580 г. началась с еще большим размахом. Для кампании 1580 г. в виленском арсенале готовились 31-фунтовые «соловьи» и 58-фунтовые осадные мортиры. 21- и 24-фунтовые орудия были заказаны Баторием в Мальборке, а часть 22- и 24-фунтовых – в Вильно. С гданьским предпринимателем Каспаром Гибл ем был заключен договор на поставку 1000 ядер 31-фунтовых, 1000 24-фунтовых, 1000 22-фунтовых и 200 68-фунтовых[736]. Исходя из обычного для XVI в. комплекта в 100 ядер для одного орудия, получается, что для похода были приготовлены 32 осадных ствола (10 31-фунтовых, 10 24-фунтовых, 10 22-фунтовых и 2 68-фунтовых). Эти данные согласуются с нарративными известиями об участии 33 крупных орудий. С учетом мелкой и средней артиллерии весь осадной парк насчитывал ок. 70 стволов[737]. Были наняты 73 пушкаря, а для перевозки тяжелой артиллерии казна закупила 220 волов, 80 венгерских коней и 221 польского коня.
Всю королевскую осадную артиллерию Баторий приказал свезти по реке Двине в Десну. Одновременно с этим начались переговоры между послами Речи Посполитой и России о возможном перемирии.
Огромные траты в 329 488 злотых на первую кампанию не похоронили надежду короля на успешную вторую кампанию. Добившись на сеймах одобрения продолжения войны большинством шляхты, король стал готовиться к новой кампании.
На июльском военном совете в Чашниках военачальниками были высказаны разные мнения о целях нового похода: Великие Луки, Псков, Смоленск. Сам король, проанализировав ситуацию, высказался за Великие Луки.
Сосредоточение войск и артиллерии началось в Сураже – крайней точке владений Речи Посполитой. Высланный на «московскую сторону» отряд пехоты с крестьянами начал вырубать лес и мостить гать. В августе воевода В.Д. Хилков, направленный с отрядом к Торопцу, получил тревожные вести из Разрядного приказа: «литовские люди пришли с нарядом к Велижю, а к Усвяту да к Невлю хотят литовские люди притти с нарядом же»[738].
Первой целью на пути к Великим Лукам стала русская крепость Велиж. Четырехугольный деревянный велижский замок стоял на достаточно высоком холме, обеспечивавшем доминанту местности. Стены во избежание пожара были обмазаны глиной и обложены дерном. Со стороны северо-востока замок зажижала речка Велижа, а с юго-запада – глубокий овраг.
Попытка передового отряда Замойского «изгоном» захватить крепость окончилась неудачей – с башни вовремя заметили неприятеля. С северо-востока крепость осадил венгерский отряд под руководством Борномиссы, с юго-востока встали поляки Трембецкого, с юго-востока – Уровецкого. За рекой Двиной расположились казаки Остроменцкого[739].
Первый серьезный артиллерийский обстрел произошел 6 августа. Каленые ядра, пущенные венграми, произвели пожар, потом поляки Уровецкого подожгли часть юго-восточной стены и деревянный мост. Не выдержав осады, Велиж сдался. По одним сведениям, в небольшой крепости поляки нашли 4 большие пушки, 10 орудий, 80 гаковниц, а также много пороха и ядер. Реннер говорил о захваченных в Велиже 13 не слишком больших орудиях и некотором числе других стволов («13 stucke geschutte nicht aver groth, rogge und have ein temlich antall»)[740].
Свои осадные орудия поляки перетащили вверх по р. Усвячи и 15 августа выгрузили рядом с крепостью Усвят, которая была расположена на холме между озерами Усвят и Узмень. Первые залпы прогремели, когда солдаты князя Януша Збаражского пытались переправиться через р. Усвячи – тогда из башен прилетели первые ядра. Вечером к осаждавшим пришло подкрепление, ночью были вырыты окопы. Русские орудия по приказу воевод Михаила Вельяминова и Ивана Кошкарева начали стрельбу с утра 16 августа. Входе последующих переговоров гарнизону разрешили покинуть крепость со своим имуществом, после чего Усвят открыл ворота – и в руки войск Батория достались 8 орудий, 50 гаковниц и 143 ручницы[741].
Дорога на Великие Луки была открыта.
Русские небольшие гарнизоны были деморализованы известиями об огромной численности армии Батория (по слухам, которые распространяли «летучие листки», у короля было 136 500 чел.)[742], зверствах над теми, кто пытался обороняться. Параллельно с этим распространялись слухи, что король отпускал те гарнизоны, которые без сопротивления открыли ворота его войскам.
В конце августа польско-литовское войско подошло под Великие Луки. Крепость, находящаяся на возвышенности, была, как и все предыдущие, деревянной. Окружали ее озера, р. Ловать и болота, делая участки обороны с юга и запада труднодоступными для противника. Руководили обороной князья Ф.И. Лыков и М.Ф. Кашин. По польским сведениям, на вооружении было 36 орудий и несколько сот гаковниц – затинных пищалей. У защитников было время подготовиться к обороне: стены и башни были обмазаны по возможности глиной и обложены дерном. Но эти мероприятия в борьбе против снискавших «известность» каленых ядер, однако, не могли полностью защитить Великие Луки от пожаров.
Под Великие Луки прибыло из Москвы посольство с задачей заключить перемирие. Переговоры не заладились сразу, и Баторий задержал московских дипломатов до окончания взятия крепости. Именно под осажденную крепость московские привезли письмо от Ивана Грозного, в котором царь упрекал короля в том, что тот воюет с лютым зверством и жжет «Луки калеными ядрами, изобретением новым и бесчеловечным».
29 августа в сопровождении 1000 встадников и 3000 пехоты наконец-то пришла главная артиллерия в составе 30 стволов, из них 18 стволов было установлено на другом берегу Ловати у стана Зам ой – ского. После установки батарей 1 сентября 21- и 68-фунтовые картауны обрушили на укрепления град ядер[743]. Снаряды сбивали глиняную обмазку и дерн, обнажая деревянные стены. Зажигательные снаряды в свою очередь, поджигали деревянные конструкции. Несколько каленых ядер сразу создали ряд очагов пожаров.
Великие Луки ожесточенно оборонялись. Самым кровавым был штурм 2 сентября, в ходе которого удалось отбросить противника от прогоревших стен, нанеся ему потери в 200 человек убитыми. Один из польских ротмистров по имени Дрогобыш «пробрался в садик возле замка, чтобы посмотреть на пожар, желая вместе с тем застрелить кого-нибудь из мушкета». Однако снайпера вовремя заметили с башни, «выстрелили из пушки и попали в беднягу, так что ядро вырвало у него левую руку, вместе с сердцем».
К 5 сентября пожар охватил значительную часть крепости, и гарнизон запросил капитуляцию. Однако взбешенные большими потерями королевские солдаты устроили резню не только гарнизона, но и жителей Великих Лук, укрывавшихся за стенами. Во время избиения защитников пожар добрался до пороховых погребов, и в ходе последовавшего взрыва замок со всеми орудиями взлетел на воздух, похоронив за собой около 200 польских солдат. Тогда говорили, что победителям досталось только одно орудие под именем «Сокол», которое было подарено королем Замойскому