А. Л.), лил 12 пищалей длиною по аршину по три вершка по две гривенки, да пушку верховую складную, гранатом полупудовую» – и за то пушечное мастерство мастер получил «портище сукна кармазину, мерою пять аршин»[216]. Что это были за очень короткие стволы (всего около 84 см) калибром в 2 фунта и для чего они предназначались – неизвестно. Можно предположить, что речь шла о дробовых орудиях. О том, что эти работы носили характер экспериментальный, здесь свидетельствует запись о производстве вместе с пищалями М. Осиповым необычной складной полупудовой мортиры. Экспериментальными можно назвать и литье всего 2 полковых 2-фунтовых пищалей массой в 10 пудов 30 фунтов с длиной ствола в 1 аршин 13 вершков[217].
В этом же году Е. Данилов изготовил трехфунтовые пушки (из описи известно не менее 4 стволов) с длиной ствола в 2 аршина 3 вершка и весом от 19 пудов 18 фунтов до 19 пудов 25 фунтов[218].
Пока сложно сказать, какими обстоятельствами было вызвано производство таких нестандартных орудий. Может быть, это была инициатива мастеров, стремящихся представить царю новые модели орудий, может быть, это связано с желанием самого государя отказаться от прежних образцов и выработать новый тип полкового орудия.
Необходимо отметить и опыты по производству 4-фунтовых длинных орудий (длиной по 5 аршин, весом по 56 пудов). Ранее такой калибр и длина были нехарактерны для русской артиллерии. Об одной из двух пищалей удалось найти упоминание в архивной описи московских орудий 1695 г.: «Пищаль Чиж на станку ж ядро 4 гривенки длиною 4 аршина по 7 вершка весом 56 пуд лита во 198 (1690-м – А. Л.) году»[219].
Но в целом существенных нововведений до 1698 г. в производстве полковых орудий не выявлено. В полках 2-фунтовые «длинные» пищали по-прежнему составляли основную часть артиллерийского вооружения.
Примерно с 1694 г. в докуметах появляется имя иноземного литейщика «Варфоломея Лавалетта Борисова». К сожалению, сведений о нем очень мало. Очевидно, мастер французского или итальянского происхождения Бартоломео Ла Валетт был приглашен на службу в начале 1690-х гг. В «Ведомости генералу, полковникам, майорам и иным начальным людям Преображенскаго и Семеновскаго полков в Кожуховском походе», датированной осенью 1694 года[220], в третьем Семеновском полку упоминается «бомбардир Варфоломей Лавалетт». Очевидно, иностранец приехал в Россию не позднее 1694 г. и работал на Пушечном дворе до 1698 г., создавая свои орудия «лавалеттова образца». В 1695–1696 гг. по его чертежам на Пушечном дворе делали дробовые и корабельные пищали крупных калибров. Из описей можно выявить следующие типы орудий[221]:
Пушки «лавалеттова образца» 1695–1696 гг.
Нельзя не обратить внимание на очень короткий ствол и крупный калибр. 6, 18 и 26-фунтовые лавалеттовы пушки имели какую-то очень оригиальную конструкцию ствола для веерного разлета снарядов. В качестве боеприпаса к ним часто указывался дроб и «жеребья железные», т. е. железные прутки, для поражения живой силы и корабельного такелажа.
По сути, это были орудия гаубичного типа, что позволило историку Е.Е. Колосову причислить их к «русским гаубицам»[222]. Считается, что ни одного орудия Лавалетта не сохранилось. Но, исходя из короткого, гаубичных пропорций ствола и крупного калибра, нельзя не отметить один экспонат Артиллерийского музея – это так называемый камнемет (ВИМАИВиВС. Инв. № 9/33), который ошибочно датирован XVI в. Бронзовое орудие имеет прямоугольное сечение ствола (182x188 мм), длина составляет 75 см, т. е. 1 аршин 1 вершок, масса 174 кг (т. е. где-то 10 пудов 35 фунтов). Размеры этой «гаубицы» с оригинальной конструкцией ствола приближены к размерам «лавалеттовских» орудий. Зарядная камора сделана в виде четырехгранной усеченной пирамиды, дульная и средняя части ствола прямоугольного сечения, казенная часть в виде четырехгранной усеченной пирамиды. Цапфы на средней части ствола с наружными заплечиками для фиксации ствола. В качестве винграда сделан гребень с ушками для крепления каната, что говорит о «корабельном» типе (подобных винградов нет ни на одном известном орудии XVI в.). Форма каморы, размеры и масса ствола, цапфы с заплечиками, форма винграда – исходя из вышесказанного, мне кажется, что такое орудие, стрелявшее дробом и железными прутками, может быть отнесено к тем самым необычным лавалеттовским пушкам 1696 г., к тому самому времени, когда приглашенные мастера делали стволы, в том числе экспериментального типа, желая удивить царя-бомбардира новыми «инвенциями». Но одно можно сказать точно – по внешним признакам данный ствол никак не может быть отнесен к XVI столетию.
Со времени падения правления Софьи до начала Азовских походов были произведены партии полковых 2-фунтовых пищалей, несколько тяжелых пушек и мортир.
За 1690–1695 гг. удалось выявить производство следующих тяжелых орудий: 6-фунтовые «Гамаюн» (102 пуда) и «Неясыть» (105 пудов), два 40-фунтовых «Орла», 30-фунтовый «Лев», 20-фунтовые «Хебер» (134 пуда) и «Лебедь» (134 пуда).
В этот же период производились партии (по 3–8 штук) мортир в 0,5; 1; 1,5; 2; 2,5; 3 пуда и полковых 2-фунтовых (длиной в 3 аршина 7 вершков и аршин 3 вершка) и 4-фунтовых (4 аршина 7 вершков) пищалей.
После смерти своей матери в январе 1694 г. царь Петр отправился в Архангельск. Государя сопровождали на 6 суднах бомбардиры[223]. 20 мая в присутствии царя был спущен первый корабль «Святой Павел». После плаваний по морю в июле царь отправился обратно в Москву.
Под столицей Петр Алексеевич задумал провести военные маневры. Близ села Кожухова была построена пятиугольная деревянно-земляная крепость, окруженная 4-аршинным (280 см) рвом.
В осаждающей армии под командованием «генералиссимуса» Ф.Ю. Ромодановского насчитывались потешные полки Семеновский и Преображенский, два выборных солдатских полка, 3 роты гранатчиков, 8 рейтарских рот, две роты даточных, 20 рот стольников и царедворцев[224]. Артиллерия во главе с С. И. Салтыковым состояла из 6 небольших пушек и 6 мортир (в описании маневров говорится: «6 пушек железных кованых посадских, с местами золочения в медных станках, да 6 можжеров или верховых пушек. Пушкари были в одеждах добрых, на грудях и на спинах золоченые орлы»[225]). Обоз армии исчислялся в 260 подвод.
Другая армия, обороняющаяся, под командованием второго «генералиссимуса» И. И. Бутурлина, названного «польским королем», насчитывала около 7500 человек (6 стрелецких полков, две конных роты дьяков, 11 рот подьячих).
Маневры продолжались с 23 сентября по 18 октября. Под городком пушки стреляли деревянными ядрами и пустыми бомбами. Снаряды тем не менее были очень опасны – «великий ужас в осадных людях учинили». «Потеха» с настоящими ранениями и смертями не могла не ужаснуть стрельцов, дьяков и подьячих. По приказу «господина генералиссимуса Преображенскаго полку бомбардир вышеупомянутый Петр Алексеевич, с бомбардиры своими, не дая ни малаго покоя неприятелю, из можжера несколько бомбов в город и в обоз пустил и оприч одного все в самую середину города и по валам попадали, а в обоз из двух бомбов одна пала на указанное место, на самый шатер генералиссимуса Ивана Ивановича». Пустые бомбы падали «в самый город, а иные на городовой вал, а немногие в ров, также и через ров к Москве-реке, и в обоз неприятельский».
Царь-бомбардир Петр Алексеев лично вел подкоп, в ров спустил «зажигательную телегу». Но взрыв телег не разрушил вал. Городок был взят приступом, а его защитники разбежались. Но царь, который рассчитывал на осаду, был явно недоволен результатом. Городок был вновь наполнен гарнизоном, который должен был защищаться.
В течение последующих 6 дней велись апроши под прикрытием стрельбы из верховых пушек[226]. Новый взрыв небольшой мины обвалил вал, после чего Преображенский полк ворвался в укрепление. Под натиском Семеновского и Бутырского полков осажденные покинули городок и удалились в лагерь. Штурм лагеря завершил потешные маневры.
Артиллерия в первом Азовском походе Петра I
По словам историка П. А. Авакова, к 1694 г. подошел к концу «оборонительный» период войны, сводившийся главным образом к не слишком удачной для русской стороны пограничной войне и поискам возможностей выйти из противоборства с османами и татарами с наименьшими потерями»[227].
Целью готовящегося похода против турок было нанесение ощутимого удара по Османской империи, с получением выхода в Азовское море[228]. Но для такой полномасштабной операции необходимо приготовить большое количество припасов, судов и транспорта для перевозки; отобрать и снарядить пушки и мортиры, решить множество логистических проблем с движением крупных сил и, наконец, мобилизовать военные силы.
На состоявшемся военном совете, который был, по словам П. Гордона, проведен на Пушечном дворе, было принято решение отправить «гордонскую» дивизию на Воронеж, а оттуда на судах до Черкасска, после чего совместно с донскими казаками подступить к Азову и блокировать город. Части под командованием А.М. Головина и Ф. Лефорта на 40 стругах, заготовленных в Коломне, должны были прибыть в Нижний Новгород и перегрузить боеприпасы и артиллерию на плоскодонки-паузки, затем спуститься к Царицыну, а оттуда сухим путем до Паншина, после чего вновь перегрузиться на струги и следовать к Черкасску.