К сожалению, их союз не продлился долго. Антон Павлович был неизлечимо болен и умер в 1904 году. Когда его не стало, все отметили, что в игре Ольги Леонардовны стала заметна печаль. С тех пор она исполняла более серьёзные, взрослые роли. А письма уже покойному мужу она продолжала писать на протяжении ещё нескольких лет после его смерти.
После революции она много гастролировала, в том числе за рубежом, но в конце концов вернулась на родину и продолжила служить в театре.
К сожалению, в новых постановках для неё было мало ролей: пришла мода на новаторские спектакли Вахтангова, Таирова и Мейерхольда, а Книппер-Чехова со своим классическим репертуаром не вписывалась в эту схему.
«Сейчас я представляю себя в старости, вот так же смотрящей на сухие букеты и ленты, и хотелось бы, чтоб тогда воспоминания, целая вереница воспоминаний согревали бы душу, чтоб тепло было от дум о пережитом…»
Ольга Леонардовна прожила долгую жизнь и в последний раз вышла на сцену в свой девяностый день рождения. В памяти соотечественников она навсегда осталась как первая из актрис, воплотившая на сцене образ «чеховских женщин» из всех его ведущих пьес.
Всеволод Эмильевич Мейерхольд
Народный артист республики, cоздатель актёрской системы «биомеханика»
1874–1940 гг.
Из всех театральных новаторов начала ХХ века Мейерхольд был, пожалуй, самым радикальным. Он с ранних лет увлёкся театром и, не закончив обучение на юридическом факультете Московского университета, был принят сразу на второй курс театрального училища. А потом его, в то же время, что и Ольгу Книппер, взяли в труппу театра Станиславского и Немировича-Данченко. Мейерхольд был очень высокого мнения о Станиславском, учился у него, но в молодом актёре уже пробивалась режиссёрская жилка: ему мало было самому играть на сцене – он хотел придумывать спектакли, руководить актёрами, изобретать новые формы сценического действия.
– Когда Мейерхольд почувствовал себя готовым режиссёром, он ушёл от Станиславского, – сказала позже актриса Зинаида Райх, жена Мейерхольда.
«Если я стал чем-нибудь, то только потому, что годы пробыл рядом с ним. Если кто из вас думает, что мне приятно, когда о Станиславском говорят дерзости, то он ошибается. Я с ним расходился, но всегда глубоко уважал его и любил».
Какое-то время Мейерхольд работал в Драматическом театре Веры Комиссаржевской. Всеволод Эмильевич лелеял идею «условного театра», в котором можно было отбросить реалистичность действия и предоставить свободу воображению зрителя, и именно в театре Комиссаржевской стал пробовать воплотить эту идею в жизнь. Поначалу увлечённая его идеями Комиссаржевская вскоре столкнулась с непониманием со стороны зрителей и потерей интереса к постановкам Мейерхольда. Режиссёр был уволен.
Однако Мейерхольд не унывает и вскоре открывает свой собственный театр, позже получивший название ГосТИМ (Государственный театр имени Вс. Мейерхольда). Его новаторские идеи становятся созвучны времени: недавно в стране произошла Великая Октябрьская революция, все хотят чего-то нового, а чего – не всегда и сами понимают. Все ищут.
Мейерхольд в своих поисках зашёл очень далеко. Он не чурается политической агитации и злободневных тем в своих постановках. Он вступает в коммунистическую партию и стремится внедрить в сценическое искусство идеи коммунизма. Он призывает совершить в современном искусстве революцию. Он экспериментирует с формой сценического действия, придаёт много значения пластике актёрской игры. Наконец, Всеволод Эмильевич придумывает биомеханику: особую технику движения, которую актёры его театра применяли для создания художественного образа.
Не случайно именно на сцене Мейерхольда ставятся спектакли по пьесам Владимира Маяковского, такого же авангардиста в поэзии, каким в театре является Мейерхольд. В первые послереволюционные годы популярность Маяковского и Мейерхольда неуклонно растёт, публике по душе всё необычное и даже слегка скандальное, а этого у Мейерхольда – мастера эпатажа и провокации – в избытке!
Он хотел, чтобы роль Гамлета в одноименной трагедии Шекспира играла его жена, Зинаида Райх, а знаменитый монолог «быть или не быть» планировал и вовсе убрать из спектакля. Он выкатывал на сцену настоящие грузовики, а монологи в его театре актёры читали, стоя на руках. Он много импровизировал, придумывал будущий спектакль вместе с драматургом, делился своими фантазиями, но ни в коем случае не был легкомысленным: каждая его постановка была результатом напряжённого труда.
Мейерхольд был очень требователен к актёрам своего театра, но и себя не щадил. Однажды, когда ему было уже шестьдесят три года, он во время репетиции шестьдесят один раз выскочил на сцену из зала, чтобы не просто на словах объяснить, а на своём примере показать исполнителям, как и что надо играть. Шестьдесят один раз этот пожилой человек поднялся по ступенькам, сыграл эпизод и снова спустился в зал. Вот какая энергия была у Всеволода Эмильевича!
А ещё он удачно гастролировал за границей, показывал иностранцам новый театр – все были в восторге.
Но когда Мейерхольд вернулся с гастролей, многие его спектакли вдруг стали запрещать, потому что его идеи перестали нравиться руководству страны. Он так опередил своё время, что его перестали понимать многие современники, и даже сам театр Мейерхольда закрыли в 1938 году. А у него были большие планы…
«Жизнь – это постоянный путь самопознания и самосовершенствования».
Всего двумя годами позже и сам великий театральный новатор печально заканчивает свой путь – его казнят по обвинению в контрреволюционной деятельности. Лишь много лет спустя его имя будет очищено от ложных обвинений, а его наследие снова оценено по достоинству.
Всеволод Эмильевич Мейерхольд стал ярчайшим представителем нового революционного театра. Он стал легендой. Своим творчеством он доказал, что в искусстве уместен любой эксперимент и лишь время может рассудить, кто гений, а кто бездарность.
«Вы, с вашим тонким и чутким умом, с вашей вдумчивостью – дадите гораздо, неизмеримо больше, чем даёте, и будучи уверен в этом, я воздержусь от выражения моего желания хвалить и благодарить вас. Почему-то мне хочется напомнить вам хорошие мудрые слова Иова. „Человек рождается на страдание, как искры, что устремляются вверх“. Вверх!»
Анна Матвеевна Павлова
Непревзойдённая русская балерина
1881–1931 гг.
Аня Павлова в детстве была слабенькой, часто болела, плохо росла. Тогда её мама решила, что это сырой городской воздух плохо влияет на здоровье дочери, и перевезла Аню из Петербурга к бабушке в деревню. Там девочка пила парное молочко, ела ягоды, много гуляла и быстро окрепла. Стала её мама в город на разные концерты водить.
Ане было всего восемь годиков, когда она увидела балет Петра Чайковского «Спящая красавица» и сказала:
– Я тоже хочу быть Спящей красавицей, хочу быть балериной.
– Ну а почему бы и нет? – сказала Анина мама. – Ты у меня девочка стройненькая, бойкая. Быть тебе плясуньей!
И стала Аня учиться в балетном училище. Порядки там были строгие: жили будущие балерины почти взаперти, даже на каникулы их не отпускали, всё время шла учёба… Но Аня сразу стала делать успехи, упорно занималась, много времени проводила у хореографического станка. По восемь часов в день тренировалась! И всё это – на протяжении семи лет! Учителя у неё были хорошие, и, когда она закончила обучение, девушку сразу приняли в труппу Мариинского театра.
А Мариинский театр, что сейчас, что тогда, – это серьёзное место, там лучшие танцовщики выступают, и отбор всегда был очень строг.
Поэтому юная балерина поначалу выходила на сцену в небольших партиях, но быстро доказала, что способна на большее. Уж очень красиво она двигалась – легко, изящно… Публике она нравилась, и постепенно ей стали доверять большие сольные номера. Но Анна Павлова не загордилась, продолжала много трудиться, и труд этот был ей в радость.
Позже она всегда говорила, что ей очень повезло, ведь она всю жизнь занималась любимым делом.
«Танцы – это мой дар и моя жизнь… Бог дал мне этот дар, чтобы доставлять радость другим. Меня преследует желание танцевать. Это чистейшее выражение всех эмоций, земных и духовных. Это счастье».
Скоро Анна Павлова становится чрезвычайно популярна. Ей рукоплещут, все молодые люди столицы в неё влюблены, ей несут огромные букеты цветов. А она продолжает работать.
С самыми лучшими балетмейстерами она приготовила танец «Умирающий лебедь». В этой хореографической миниатюре под музыку Камиля Сен-Санса Павлова была неподражаема, этот номер стал её визитной карточкой. Балерина словно сливалась с мелодией и скользила по сцене в образе лебедя.
А композитор Сен-Санс, увидев этот танец, сказал Павловой:
– Мадам, благодаря вам я понял, что написал прекрасную музыку!
После ошеломительного успеха в Петербурге Анна Павлова начинает много гастролировать. Она объехала с концертами всю Европу и Америку и везде покоряла зрителей своим талантом. О ней писали восторженные статьи в газетах, её слава была столь велика, что её именем начали называть блюда в ресторанах, подавали воздушный десерт-торт «Павлова» и «Лягушачьи лапки а-ля Анна Павлова». В кондитерских продавали конфеты «Павлова» и были даже духи, названные в честь русской балерины… А она продолжает работать дальше!
В 1907 году с Анной Матвеевной случилась интересная история в Стокгольме. После её концерта толпа восхищённых шведских поклонников следовала за экипажем балерины до самого отеля – благоговейно, молча, стараясь не нарушить её отдыха. Когда Павлова увидела своих зрителей из окна отеля, она вышла на балкон и под бурные рукоплескания в знак благодарности стала бросать толпе цветы, подаренные ей после выступления…