— Молодец. — Отец одобрительно похлопал меня по плечу. — Продолжай думать в таком же ключе, и у тебя появится шанс выжить в нашей семье.
— А сложно пройти Лабиринт?
— Сложно, но если ты действительно мой сын, справишься. Главная сложность в том, как к Лабиринту попасть. Видишь ли, единственный путь в место, где… эээ… находится Лабиринт, расположен прямо под королевским дворцом.
— И Мордред его охраняет?
— Поскольку он король, это вроде как его прямая обязанность.
— Папа, у меня идея.
— Какая?
— Не знаю, может она тебе не понравится…
— Только если она насквозь глупа. — Предупредил меня отец.
— Хорошо, тогда скажу. Давай я приду в Аваллон и заявлю, что я — не твой сын, а, например… например, сын Эльганта. Ведь никто точно не знает, от чего он на самом деле погиб. Во всяком случае, притворюсь, что лично я этого не знаю и никого ни в чем не подозреваю. Попала молния в корабль — ну что ж, бывает. Нас с тобой вроде как ничего не будет связывать и я буду твоим козырем в рукаве.
— А мысль совсем даже не дурна! — Похвалил меня Марк, смахнув скупую мужскую слезу. — Да, сынок, в тебе явно видна наша кровь!
Вот так мы и познакомились с батей. Сначала я был ему врагом, потом его пленником, а под конец стал тайным союзником. Как настала пора возвращаться, собрал я манатки и почапал обратно в болото.
Как только в болото зашел, окружили меня орки. Углук вперед выходит и подозрительно меня оглядывает.
— Твоя от других людей бежал?
— Нет, — говорю. — Сами отпустили. Удалось уболтать ихнего короля. Теперь он свои войска назад отведет, и половину вашей земли назад вам вернет.
— Половина — мало. — Возражает Углук. — Нам вся земля надо и еще надо!
— Если хочешь воевать с ним — воюй на здоровье. — Отвечаю. — Хоть до тех пор воюй, пока он вас окончательно не истребит. Но Аваллон чужую землю для тебя завоевывать не станет. Радуйся тому, что вам хотя бы половину вернули.
— Обманул! — Злится Углук. — Обманул! Плохие переговоры! Съедым твоя!
— Дурак, — смеюсь. — Если вы меня съедите, кто наступление аваллонцев остановит? Кстати, они уже начали жечь ваши болота или ждут пока?
— Ждут что-то. — Углук глаза в землю опускает. — Людей много-много. Стреляют.
— Это они меня ждут. А если не дождутся, все эти «много-много» в ваши болота пойдут. Поэтому давай-ка поспешим.
И мы поспешили. Как только заметили меня с наблюдательной вышки, засуетились. Подхожу к заставе, а у самых ворот Никос Эрбеш ждет. В одной руке — кружка с пивом, а другой лошадь за уздцы держит.
— Здорово, командир! — Говорит. — Как ты появишься, приказано передать, чтоб немедля в генеральский штаб ехал.
— Не пори горячку, — отвечаю, пиво из рук Никоса принимая. — Сначала помыться и выспаться следует.
— Если ты не придешь, через неделю наступать приказано!
— Подумаешь тоже — неделя! Успеем. А насчет наступления — передай всем, что оно отменяется.
— Это ж Ланцелотов приказ! — Шепчет Никос. — С тебя ж голову снимут, если что не так окажется!
— Не снимут. — Смеюсь.
С утра пораньше на лошадь сажусь и еду к своему генералу. Хотя, впрочем, если я — сын принца, то какой он мне генерал? Вассал моих родичей, пусть даже старейший и вернейший. Думая так, скачу по дороге, во весь рот ухмыляясь.
Приезжаю. Встречает меня в штабе Ланселот, а с ним еще один типчик. Я его физиономию среди отцовых карт видел, но даже и без карт узнал бы. Знаменитый принц Джулиан в своих не менее знаменитых белых доспехах. Взгляд острый — не глаза, а будто бы два стилета.
Отдаю честь, докладываюсь. Так мол и так. Туземный царек Заур-ас-Эллепа-Кииут-Меидульф-ас-Зума пришел в ужас, узнав, что привлек своими действиями внимание могущественного Аваллона. Он немедленно уводит войска на юг, возвращает оркам их земли и смиренно надеется на то, что не слишком разозлил аваллонских принцев своими необдуманными завоеваниями.
Пока я говорил, нарастало во мне ощущение, что слушает меня Джулиан в пол уха, потому как сам я интересен Джулиану гораздо больше, чем мой рассказ.
— Так это он и есть? — Спросил принц у Ланселота. Сообразив, что речь идет обо мне, я сделал морду кирпичом.
— Да, это он. — Кивнул Ланселот.
— Рад познакомиться с вами. — Вкрадчиво обратился ко мне Джулиан таким мягким, таким дружественным голосом, что сразу стало ясно: в чем-то он меня подозревает. — Ланселот много о вас рассказывал… и Оттон упоминал…
Ага. Вот значит как. Ланселот рассказал ему обо мне, Джулиан заинтересовался и связался с Оттоном. А уж Оттон ему про меня много чего мог поведать… И про мою силу, и про то, как я, в пиратском замке едва ли не в фарш изрубленный, уже через три недели бегал и прыгал, будто бы ничего не было…
— Скажите, Артур. — Говорит, будто шелковый плащ под ноги стелет. — Как звали ваших родителей?
— Маму, — честно ответил я. — Хильтруда.
— А отца?
— Эльгант. — Я пожал плечами. — Но я его никогда и не видел.
Как они с Ланселотом переглянулись! Прямо глаза у обоих сверкнули!
— Не может быть. — Произнес Ланселот. — Эльгант погиб пятьдесят лет назад. А Артуру — вполовину меньше.
— Может, — возразил Джулиан. — Время в этих Отражениях иногда так странно течет, что в нем сам Единорог ногу сломит.
«Единорог сломит ногу. — Подумал я. — Или, в крайнем случае, рог… А Змей Хаоса что сломает? Хвост?»
— Простите, — говорю, полного валенка изображая. — О чем это вы? Ничего не понимаю…
— Видите ли, молодой человек. — Джулиан сделал паузу и еще раз оглядел меня с ног до головы. — Не исключено — я не говорю, что это именно так, но не исключено, что ваш отец и мой племянник Эльгант — это один и тот же человек. Внешне, признаться, вы на него не очень похожи, но…
— Простите, принц, но я бы не стал торопиться с выводами… — Буркнул Ланселот. — Сколько отраженцев, в которых подозревали амберскую кровь, погибли, так и не сумев пройти Лабиринт?..
— Ну что ты, Ланс, — пожурил генерала Джулиан. — Зачем ты заранее пугаешь этого замечательного молодого человека? Какая разница, сколько их было — сто… или двести?.. Кто их считает?..
— Не знаю, о чем вы, но киммерийца не так-то легко напугать! — Вновь подал я голос.
— Вот видишь, Ланс. — Улыбнулся Джулиан. Потом повернулся ко мне и заботливо так сказал:
— Узнать, был ли ваш отец членом Семьи, можно только одним способом… В общем и целом этот способ совершенно безопасен… Если, конечно, вы и в самом деле сын Эльганта.
Спустя несколько часов слова Джулиана повторил король Мордред. Дело происходило уже в аваллонском дворце, куда мы перенеслись по Джулиановой карте. Мордред оказался человеком невысокого роста и худощавого телосложения. Темные волосы, зеленые глаза. На голове он носил корону, на шее — цепь с огромным рубином.
В помещении присутствовало еще несколько членов Семьи. Все они рассматривали меня так, как будто я был каким-то любопытным насекомым. Или мышью в лабиринте. «Пройдет или нет?» — У всех в глазах один и тот же вопрос читался. Хорошо, что хоть ставок не делали. Хотя, может, и делали. За моей спиной. А когда я с кем-нибудь взглядом встречался, улыбались мне так ласково, так приветливо, как будто бы никого дороже меня у них на свете не было. Из этой честной компашки только Оттон — его тоже по карте вызвали — на меня с искренним участием смотрел.
А король, значит, речь свою уже заканчивает и еще раз напоследок предупреждает, что прохождение Лабиринта — дело нешуточное. Сдохнуть, мол, можно там запросто, и даже не запросто, а прямо-таки с гарантией, если окажется, что нет-таки во мне амбероаваллонской крови.
— Ну, — говорю пренебрежительно, простодушного киммерийца изо всех сил изображая. — Не боялся смерти в бою — не испугаюсь и какой-то светящейся загогулины!
Мордред хмыкнул и повел меня вниз. Еще отправились с нами Оттон и Джулиан. Остальные, полагаю, по картам следили.
Спустились в подземелье. Скоро коридоры сменились пещерами. Темно — только огоньки фонарей, которые Оттон и Джулиан несут, тихо себе мерцают. Вдруг — рев! Нечеловеческий, дикий. Уж на что у меня нервы крепкие — и то вздрогнул.
— Что это? — Спрашиваю.
— Минотавр. — Отвечает король. — Лабиринт охраняет.
Долго шли по пещерам, то вправо, то влево сворачивая и вот наконец впереди увидели тусклый свет. Вышли наружу…
Странное место. По земле туман стелится, и мир вдалеке смазан, будто не мир это, а картинка незаконченная… Справа от входа дерево растет. Огромное! Листьями шелестит, хотя ветра-то и нет.
Идем дальше. Вдруг расходится туман, и видим мы светящийся узор, на земле начертанный.
Оттон на всякий случай еще раз все инструкции повторил. Мол, нельзя останавливаться и сходить с линии нельзя.
— Если что, — говорю, на Лабиринт вступая, — прошу посмертно повысить меня в звании. Хотя бы до полутысячника.
— Повысим, — обещает король, — хоть до фельдмаршала.
Как по Лабиринту шел — рассказывать не буду. Не к чему. Все он во мне перевернул, все воспоминания наружу вытащил и предъявил — мол, ваше ли это, уважаемый Артур Маркссон? Ну а раз ваше, уплетайте за обе щеки и не жалуйтесь… Да, много чего вспомнилось… То орк пытаемый на языке своем орочьем меня проклинает, то пираты башню берут и саблей мне брюхо вспарывают, то девушки томно вздыхают… Те три, которым обещал, что женюсь. Одна киммерийка, а с двумя другими на западных островах, в перерывах между контр-пиратскими рейдами, познакомился. Я уже и забыл про них.
В общем, долго парил Лабиринт мне мозги всякой ерундой, и под конец запарил почти, но я все-таки прорвался, через огонь колдовской прошел и в центре вышел. Лег в центре, дышу тяжело. Одежда вся потом пропитана. Поспать, что ли?
— Эй, Артур! — Крикнул мне Оттон. — Не суйся пока в Отражения! Давай к нам!
— А как? Обратно по линиям идти?
— Ни в коем случае! Просто прикажи Лабиринту тебя обратно доставить!
Я так и сделал. Мир будто мигнул — и вот я уже рядом с родственниками своими стою. Мордред мне руку пожал и с успехом поздравил. А тем временем краем уха слышу, как Оттон вполголоса Джулиану говорит: