— Да, джедаи! Они встретили нас очень любезно, особенно после того, как мы помогли им расправиться с тамошними плохими парнями. Фиона промыла мозги главному помощнику главного гада и тот, вместо того, чтобы сбросить в шахту собственного сына, сбросил туда Императора…
— Папа! Не расплывайся мыслью по древу! — Диана строго посмотрела на отца. — Пожалуйста, ближе к сути, а то мы так до вечера не закончим…
— Бойцы вспоминали минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они… — Вполголоса пробормотал Мордред.
— Да-да, Диана, — Жерар кивнул. — Я уже перехожу к основной части. Это же Отражение по каким-то причинам привлекло к себе внимание и Аримана. Тогда он еще не был королем Хаоса, а был просто резвым пареньком из Дома Рассекающих Мысль, которого Дара и Мондор, расчищая Мерлину дорогу к трону, почему-то забыли пришить…
— Папа!
— Диана. — Жерар строго посмотрел на дочь. Точнее, попытался строго посмотреть. Было видно, что он ее здорово избаловал. — Если ты все это знаешь, можешь не слушать. Но вот Артуру наверняка интересно.
— Угм. — Поддакнул я. — Очень интересно!
— Вот видишь! Не перебивай меня, доча.
Диана наморщила носик, но ничего не сказала.
— Так вот. — Продолжал Жерар, рассказывая уже в основном для меня одного. Его совершенно не смущало то, что нас разделяет целый стол. — Ариман выяснил, на какой планете мы находимся. Взял большой грузовой звездолет. Набил трюм до отказа атомными бомбами. Поставил на автопилот и направил на планету. До самого последнего момента мы ничего не подозревали. Бабахнуло будь здоров! В страшном сне такое не приснится. Мы еле успели картопортироваться. Люку Скайвокеру и всей джедайской школе — хана. Вот так и накрылась медным тазом наша мечта стать мастер-джедаями.
— Корвин разве не стал? — Удивился Джулиан.
— Нет. — Жерар огорченно покачал головой. — Хотя у него были самые лучшие показатели, он только-только успел получить ранг рыцаря-джедая.
Анжелика вдруг резко отодвинула кресло и встала на ноги. Ее лицо было бледным, а губы сжались в тонкую ниточку.
— Анжела… ты куда?! — Воскликнула Анабель, когда стало ясно, что Анжелика хочет нас покинуть.
— Спасибо. — Хрипло сказала дочь Блейза. — Я сыта. — С этими словами она вышла. Не забыв на прощание хлопнуть дверью.
Некоторое время над столом висело тягостное молчание. Диана осуждающе смотрела на отца. Жерар смущенно мял в руках салфетку. Затем разговоры возобновились, но как-то вяло, натянуто.
— В чем дело? — Спросил я шепотом у Марка.
— Дяде не стоило вспоминать эту историю при Анжелике. — Так же тихо ответил Марк, стреляя глазами в Жерара. — На том Отражении погиб ее брат, Гиден…
— Не успел козырнуться?
— Нет, еще раньше. Там была какая-то запутанная история… за подробностями обращайся к Фионе.
— А если в общих чертах?
— А если в общих, то Фиона, узнав о том, что Ариман тоже нашел это Отражение, решила устроить ему ловушку. Ей помогал Гиден. Однако Ариман попал в ловушку не один, а вместе с двумя другими хаоситами — Монтескъю из Дома Прерывающих Полет и Мелфастом из Дома Птенцов Дракона. Последний, говорят, был его названным братом. Случилась большая драка, в которой Гиден погиб. Погибли также Мелфаст и Монтескъю, зато Ариману удалось удрать.
— Гм… После этого он и прислал к вам звездолет, набитый атомными бомбами?
— Не «вам». — Марк покачал головой. — Меня тогда еще на свете не было. Им.
— Понятно. Миленькая история.
Я задумался. Раньше у меня была мысль прогуляться в Хаос и познакомиться с тамошними обитателями, но теперь я понял, что эта мысль преждевременна. Даже слишком преждевременна. Надо сначала выяснить, кого еще из хаоситов успели пришить мои родственнички. Хотя бы для того, чтобы избегать встречи с близкими родственниками убитых. А так же разузнать, кто сейчас ведет в счете. Если в счете ведем мы, то хаоситы — даже те, с кем мы еще не успели поссориться — вполне могут захотеть заработать лишнее очко, убрав молодого аваллонца, по наивной доверчивости забредшего в их владения.
От этих мыслей меня отвлекла только перемена блюд.
— Ты что загрустил, Артур? — Заботливо поинтересовался король Мордред.
— Да так… размышляю.
— Над проблемами, которые возникли после того, как ты завоевал Пиктляндию?
— И над этим тоже.
— Нужна помощь?
— Нет, спасибо. Там нет ничего, с чем я не смог бы справиться сам.
— Когда думаешь начать завоевание Киммерии?
— Минутку. По-моему, я уже говорил, что не собираюсь ее завоевывать. Я собираюсь захватить там власть, а это не одно и тоже.
— Хорошо, называй как хочешь. Оккупация Пиктляндии сильно подняла твой рейтинг в глазах киммерийцев. Что дальше?
— Киммерийцы были свободными, потому что они не были богатыми. — Сказал я. — Даже вожди не знали, что такое роскошь. Теперь все изменилось. У каждого моего воина, который участвовал в походе, теперь много рабов и золота. Те, кто в походе не участвовали, начнут им завидовать. Они будут присылать своих сыновей ко мне на службу. С некоторыми из них у меня сложатся хорошие отношения, с другими — нет. Понятное дело, я буду возвышать первых, а не вторых. Из их среды я буду выделять лидеров, которые со временем займут места вождей в кланах. Через несколько десятилетий все вожди будут моими людьми. Все старейшины будут ветеранами битв, проведенных под моим командованием. Мне не нужно будет ничего делать. Они сами провозгласят меня конунгом на тинге.
— Да, масштабный план… — Кивнул Мордред. — Развернутый во времени… Даже гуманный в чем-то…
— Гуманнее не бывает.
— А в ближайшее время ты чем планируешь заниматься? — Полюбопытствовал Оттон. — Не хочешь взять недельный отпуск? Поплаваем по Отражениям…
— Нет. — Я покачал головой. — Не могу. Тем более, что в ближайшее время я планирую жениться.
Моя реплика вызвала за столом всеобщее оживление.
— На ком? — Заулыбался Оттон. — На той черненькой с Лазурных Островов, которой ты обещал, что…
— Нет. Я женюсь на пиктке.
— Ты же всегда их презирал! — Изумился Жерар.
— Я подумал над твоими словами, дядюшка, и пришел к выводу, что шовинизм — недостойное явление в рядах нашей Семьи. Тем более, что мы и сами — не люди.
— Хорошенькая? — Полу-вопросительно, полу-утвердительно поинтересовался Джулиан, наливая себе апельсинового сока.
— Хорошенькая, будь уверен.
— А как зовут? — Спросил мой отец.
Я вздохнул и признался:
— А вот этого я пока еще и сам не знаю.
Их было сорок девять. Претенденток. Поначалу их было еще больше, но когда мы избавились от беременных, замужних, слишком старых и слишком уродливых, их осталось сорок девять.
Ни одна из них не собиралась становится моей женой. Пока не собиралась.
Всех их мы переловили в ходе масштабной контр-террористической операции, приуроченной к четырнадцатому покушению на мою драгоценную персону. Операция была чистой воды прикрытием, поскольку на этот раз мы ловили не пиктских убийц-патриотов, а пиктских принцесс.
Я называю их «принцессами» для удобства. На самом деле настоящих принцесс в этой компании было штук десять, не больше. Остальные были дочерьми знатных, богатых и влиятельных пиктов.
Похищение принцесс уже спровоцировало несколько мятежей. Мои разведчики с тревогой докладывали о нарастающей волне недовольства. Все мои усилия по усмирению этой страны готовы были пойти прахом. Но я полагал, что овчинка стоит выделки.
Несколько дней принцессы содержались в не самых лучших условиях. Не то что бы совсем в плохих, но… скажем так — для принцесс непривычных. Служанок не было, кормили их простой пищей один раз в день, а охранники-киммерийцы, посмеиваясь, на ломанном пиктском языке обсуждали, какую цену за принцесс дадут работорговцы с Лазурных Островов. Слыша эти разговоры, принцессы пугались и бледнели. Некоторые падали в обморок.
Спустя несколько дней было объявлено со всей определенностью, что их и в самом деле продадут в рабство. Всех.
Кроме одной.
Та девушка, которая выиграет у меня партию в шахматы, станет моей женой, и, соответственно — герцогиней всея Пиктляндии.
Играть в шахматы или нет — дело сугубо добровольное. Тем не менее, почему-то играть захотели все.
В то время я жил в большом дворце, отнятом у одного из пиктских королей. В назначенный день были освобождены сорок девять комнат этого дворца. В каждой комнате посажено по принцессе. Перед принцессой — шахматная доска. У дверей — охрана.
Начался сеанс одновременной игры…
За последние годы я стал играть в шахматы значительно лучше — спасибо дяде Джулиану. Во время моего пребывания в Аваллоне мы с ним время от времени устраивались в библиотеке и коротали вечерок за бутылкой красного и одной-двумя партиями. Правда, таких вечерков было меньше, чем хотелось бы — Джулиан постоянно находился в разъездах, а у меня была очень насыщенная программа обучения, оставлявшая мало свободного времени. Иногда я играл в шахматы с Марком, но редко. Марк предпочитал настольный теннис.
Тем не менее, я был уверен, что играю в шахматы неплохо. Устраивая всю эту затею с пиктскими принцессами, я больше всего опасался, что выиграть не сумеет ни одна. Это была бы катастрофа.
Катастрофы не произошло.
Наоборот.
Если бы я знал, что игра в шахматы — любимое развлечение здешней золотой молодежи, я бы не стал относиться к предстоящей игре с таким легкомыслием.
Когда я понял, что пиктские принцессы играют в шахматы лишь немногим хуже меня, было уже поздно. Я проиграл двенадцать партий, а еще пять сумел свести к ничьей.
Итого — семнадцать. Семнадцать невест! Кошмар!
Я заметил, что киммерийцы, охранявшие принцесс, начали посматривать на меня с особенным уважением. Они-то были уверены в том, что я проиграл специально. Я же, в свою очередь, был уверен, что семнадцать жен — это чересчур даже для бессмертного.
Проигравших принцесс увели, а слуги начали роскошно украшать комнаты выигравших. Другие слуги вносили в комнаты изысканные блюда. Третьи — платья и украшения. Каждая принцесса должна была быть уверена, что выиграла она одна.