и на большую сцену еще не скоро, а вот что касается Тени, то одним упорядочиванием Тангородримского средоточья силы дело не ограничилось. Мое открытие Тени Узора повлекло за собой и иные последствия…
Я сидел в своих покоях в Камелоте и задумчиво вертел в руках карту Мордреда. Я порядком измял ее за последние полтора часа. Меня терзали сомнения. Жадность боролась с жадностью. Я хотел кое-что получить, и это «кое-что» имело даже большее значение, чем драконы. Однако для того, чтобы добиться искомого, мне был необходим Камень Правосудия, а я отчаянно не желал делиться с Мордредом той прухой, которую рассчитывал получить. Ведь даже идиоту было ясно, что просто так «поносить» Талисман Закона Мордред мне не даст.
Я думал о том, как спереть эту штуку. К сожалению, я не знал, где король хранит Талисман. Я сильно сомневался в том, что смогу безнаказанно проникнуть в его покои, найти там тайник и быстренько смыться до возвращения хозяина.
Может быть, все-таки вызвать его и договориться?.. Поскольку я не хотел разговаривать с Мордредом в Аваллоне — там было слишком много отвлекающих факторов — то заявился в Камелот специально для того, чтобы вызвать короля по карте к себе в гости. Я посмотрел на козырь. Отвел взгляд. Я не мог заставить себя сосредоточиться. У меня аж сводило скулы от нежелании делиться с Мордредом тем важнейшим открытием, которое я собирался совершить.
И в этот момент я почувствовал, как кто-то касается моей карты. Я вернул козырь короля в колоду и мысленно потянулся к тому, кто меня искал.
Это был Марк. Он находился в знакомом мне золотом дворце на Отражении Эллепа. Там моя мать провела последние годы своей жизни. К ее услугам было все, что она только не пожелает. Лишь одного отец так и не смог дать ей — бессмертия. Хильтруда умерла несколько лет тому назад. Я не был примерным сыном и в последние годы редко навещал ее. Я не мог смотреть, как она стареет, так же, как не мог заставить себя ходить на могилу Гвиневры. Как будто я был в чем-то виноват перед ними. Неправильно, что я бессмертен, а они — нет. Неправильно. Но я старался не думать об этом.
— Привет. — Сказал Марк. Мои гнетущие воспоминания оборвались в тот же миг, когда отец приступил к изложению своих планов. Его, видите ли, обеспокоил энтузиазм Джинны. С другой стороны, относительная легкость, с которой она захватила дворец, вызвала у моего отца легкое недоумение, вскоре перешедшее в естественное желание самому попрактиковаться в организации дворцовых переворотов.
План Марка был прост: Мордред и Фиона, успокоенные новейшими мерами безопасности, не ожидают подставы. Следовательно, сейчас — самое время напасть на них. Быстрая акция, два удара мечом — и ситуация на игровом поле кардинально меняется.
— Как ты собираешься убить Фиону? — Спросил я, все еще не веря услышанному.
Марк пожал плечами.
— Пусть она хорошая колдунья, но разве она неуязвима?
— Что ты собираешься противопоставить ее заклинаниям?
— Тебя.
— Меня?! — Переспросил я. — Ты что, спятил?!
— Вовсе нет. Я знаю, ты ей не соперник. Но хоть какое-то время ты продержишься?
— Да, но…
— Большего и не требуется. Ты отвлекаешь Фиону, а мы с Крисом делаем из нее фарш. С Ублюдком будет меньше проблем. Надо только подгадать время, когда его не будет во дворце. Камень Правосудия он хранит где-то в своих комнатах. Мы убиваем Фиону, захватываем дворец, обыскиваем королевские покои, получаем Камень. Один из нас — лучше всего, если это будешь ты, потому что ты колдун — настраивается на Камень. Старшие говорят, что с его помощью можно не только влиять на погоду в реальном мире. Можно парализовывать людей, заставлять их страдать или даже убивать — при длительном воздействии. Так вот. Ты настраиваешься на Камень, мы связываемся с Мордредом и ты его подчиняешь…
— Но он тоже настроен…
— Это не важно. Тебе нужно удержать его всего секунду-другую. Крис тебе поможет. Затем я нанесу один удар. И Ублюдок отправится на кладбище.
Я ответил не сразу.
Любопытно, что Марк заговорил о Камне Правосудия именно тогда, когда я и сам думал, как бы его раздобыть.
План был тупым, как дубовая доска. И именно поэтому он мог сработать.
Я знал, что не смогу долго заигрывать со своими врагами. Я знал, что рано или поздно Марк потребует от меня, как от своего сына, каких-то конкретных действий, реальной помощи в борьбе со своим соперником. С нашим соперником.
Итак, время пришло?..
Все говорило за то, что я должен пойти за Марком. Все — начиная от сыновнего долга до страстного желания отомстить за смерть Гвиневры, от моего личного стремления завладеть Камнем и провернуть ту идею, которая крутилась в моей голове, до полного нежелания становиться свидетелем смерти Марка или Криса в результате очередного «несчастного случая».
Все — на одной чаше весов.
И ничего — на другой. Ну, почти ничего. Смутное предчувствие, что не стоит этого делать. Просто не стоит, и все. А почему — неясно.
Я вдруг понял, что сейчас мне придется сделать выбор. Может быть, важнейший выбор в своей жизни.
Тянулись секунды. Марк ждал моего ответа.
Я медленно покачал головой.
Марк прищурился. Теперь его взгляд стал холодным, как будто бы он смотрел на совершенно чужого человека.
— Это авантюра. — Сказал я, опуская глаза.
— Согласен, элемент риска присутствует. Но иначе такие дела не делаются.
— Может быть. — Я пожал плечами. — Однако лучше все-таки свести риск к минимуму. Я предлагаю подождать.
— Подождать? — Переспросил Марк. — Чего? Пока у Ублюдка заведутся собственные детишки? Я ждал несколько столетий. Сколько еще?
— Не знаю. — Негромко ответил я. — Несколько лет. Может быть, десятилетий.
— Почему не сейчас? Что изменится за десять лет?
— Не знаю. Не могу объяснить. Я плохо владею ситуацией. Я не знаю, на что — на самом деле — способны Мордред и Фиона. И ты не знаешь.
— Брось. — Усмехнулся Марк. — Они не живые козыри. Они такие же, как мы с тобой.
Я упрямо покачал головой.
— Я не пойду с тобой. Не сейчас. Дай мне еще немного времени.
Марк долго молчал. Кажется, он тоже принимал какое-то решение.
— Хорошо. — Тяжело сказал мой отец. — Подождем. Но не слишком долго. Несколько дней тому назад в меня стреляли.
— Что?!. Как?..
— Неважно. Поторопись со своим выбором, сынок. Мы не можем ждать вечно.
Отец прервал контакт, а я долго сидел в кресле, тупо уставившись перед собой. Его снова пытались убить. И, рано или поздно, убьют. Мордред начал действовать.
Я ощущал себя полной свиньей из-за того, что отказался помочь отцу. Особенно после всего того, что он сделал для меня на Отражении Белерианд. А кем я буду себя ощущать, если следующее покушение на жизнь Марка окажется более успешным, чем все предыдущие?.. Нет! Не думать об этом. Таким путем я никуда не приду. Убрать за скобки все эмоции. Глубоко вздохнуть. Сосредоточиться не на том, как все плохо, а над тем, что можно сделать для того, чтобы изменить ситуацию.
Попытаться убить Мордреда и Фиону? Я был уверен, что ничем хорошим эта попытка не кончится.
Да и они ли — наши настоящие враги? Я этого не знал. Авторство всей этой череды убийств и покушений могло принадлежать — по крайней мере, частично — кому-то еще. Кому-то, кому выгодно разжигать огонь вражды между нами. Смерть Гвиневры была абсолютно невыгодна Мордреду. Это выглядело как пощечина — ты убил ученика Джулии, а взамен мы убили твою жену. Мордред не стал бы принимать в этом участия. По крайней мере, мне так казалось. Он был слишком расчетливым, слишком рациональным человеком, чтобы опускаться до такого уровня. С другой стороны, он мог надеяться, что после смерти Гвиневры я совершу какую-нибудь глупость — нападу на него, например, или оскорблю при свидетелях. В этой ситуации он мог бы убить или пленить меня и шантажировать отца…
Я сжал руками голову и застонал. Тысячи «а если» и «может быть» разрывали мой разум.
Выгодно ли Мордреду убивать Гвиневру? Выгодно ли Мордреду покушаться на жизнь Марка и Криса? Можно было найти доводы и за и против, мастерски обосновать как одну, так и другую позицию. Но эта игра была не более плодотворной, чем мастурбация перед зеркалом или рассуждения на тему божественного бытия.
Слишком мало фактов. Слишком много предположений.
Что, если есть кто-то третий, кому выгодно нас стравливать? Но если так, то кто этот «третий»? Джинна? Вряд ли. Неизвестный претендент на трон Аваллона? Кто у нас там следующий на очереди после Марка? Саймон и Оттон. Саймона я знал не слишком хорошо, но у меня сложилось впечатление, что он — хороший вояка, не помышляющий о большем. Тоже самое могу сказать и об Оттоне, только с большей уверенностью. Я плавал под началом Оттона несколько лет и неплохо успел узнать своего командира. По складу характера он не был честолюбив и не стремился к власти.
Кто еще мог быть во всем этом замешан? Потомки Бранда? Но они жили в своей собственной вселенной, попасть в которую (равно как и выбраться из эмеральдской вселенной в нашу) было не так-то легко.
Совершенно неизвестный противник? Какие-то злобные силы где-то на Отражениях? В это верилось с трудом.
Еще был Хаос. В лице короля Аримана, лютой ненавистью ненавидящего нашу Семью.
Я перебрал все, и пришел к тому, что и так знал. Мордред обвинял хаоситов в наших несчастьях. Ему можно было не поверить, но большая часть Семьи придерживалась того же мнения — Джулиан, Жерар, Фиона, Льювилла, Раймонд, Анжелика… Пожалуй, Мордред знал о Хаосе больше всех нас — не зря же он несколько лет жил поблизости от Дворов! — но то, что ему выгодно было обвинять хаоситов в тех или иных преступлениях, еще не означало, что хаоситы на самом деле тут вовсе не при чем.
Я должен познакомиться Хаосом поближе. Может быть, то, что является общеизвестной информацией у них, во Дворах, даст аваллонской Семье ключи к загадкам, над которыми мы бьемся вот уже не одно десятилетие. Что, если кто-то во Дворах хвастался тем, как ловко ему удалось убрать Бенедикта или подпалить молнией его сына, Эльганта? Что, если в узком кругу королевской семьи Хаоса на нас больше не держат обиды, полагая себя вполне отомщенными — поскольку, как известно в том же самом кругу, взамен жизни Мелфаста и Монтескъю Ариман взял жизни двух старших детей Корвина — Эарона и Роберта?.. Что, если Мордред действительно невиновен в их смерти?