Слышался только треск огня в очаге. Я чувствовал, что мой господин старательно подбирает слова в душе и рассудке, проверяет каждое, словно землепашец — мешок, которому доверит свое зерно.
— Артур, — промолвил наконец Мерлин. — Если я что-то от тебя скрывал, прости. Время тайн миновало. Пусть знание ведет тебя туда, куда не смогу повести я. Но помни: все, что я делал, я делал с одной целью: лучше служить тебе.
Юноша кивнул.
— Потому что ты знал: со временем я стану королем?
— Именно так. Потому что я знал: со временем ты станешь королем.
— Благодаря мечу? Но я думал...
— Рассуди, Артур. Поверь, в тебе я не сомневался, просто хорошо знаю других. — Мерлин помолчал, раздумывая, отпил вина и продолжил: — Да, сегодня было испытание, но не такое, как ты думал. Ты не просто доказал, что достоин стать королем...
— Да?
— Ты доказал, что ты уже король, Артур. Верховный король.
Артур нахмурился, пытаясь переварить услышанное. Я видел, как работает его мысль. Однако ему и в голову не пришло усомниться: его собственное сердце подсказывало, что это правда.
Юноша сидел, оглушенный, но это длилось всего мгновение. В следующий миг он вскочил с криком.
— Так вот что их разозлило! Мирдцин! Я сумел то, чего не сумели они! Награда больше, чем я думал.
Юноша заулыбался, словно все его тревоги остались позади. По правде сказать, он уже простил удельным князькам их измену. Он снова был счастлив.
Он ходил перед очагом, лучась от радости.
— Верховный король... да, Мирддин, это правда. Знаю. Я — Верховный король.
Впрочем, радость была недолгой. Как только мысль о верховном троне окончательно сложилась у него в голове, Артур осознал непременное ее следствие.
— Но это значит...
Лицо его стало несчастным, плечи поникли. Радость испарилась, сменившись отчаянием и тоской.
— Ну сядь же, Артур.
— Кто я? Мирдцин, ответь? Кто я и почему должен стать Верховным королем? Ибо разум говорит мне, что я не родич Эктору и Меуригу с Кустеннином тоже.
Мирддин кивнул.
— Да, ты не родня Кустеннину, Меуригу и даже Эктору. — Он поднялся и взял Артура за плечи. — Много лет прошло с той поры, Артур. Слишком долго на Острове Могущественного не было Верховного короля.
— Кто я, Мирддин? — прошептал Артур, — Скажи! Я сын Пендрагона?
— Ты не сын Утера. Твой отец — Аврелий, — просто отвечал Мерлин.
— Аврелий?
— Да, а Игерна — твоя мать.
— Жена Утера! — Глаза его расширились.
— Нет, все не так, — мягко объяснил Мерлин. — Прежде чем выйти за Утера, Игерна была супругой Аврелия. Ты — законный сын, тебе нечего стыдиться.
Мальчик совсем запутался.
— Если нечего стыдиться, то почему тайны? И не говори, что это "для моего блага"!
— Чтобы защитить тебя, Артур.
— От Морканта?
— Да, от Морканта и ему подобных. Ты видел, что было сегодня в церкви. Я хотел рассказать тебе все, когда умерла твоя мать, но ты был слишком мал. И сейчас-то тебе трудно, а тогда бы ты понял еще меньше.
Артур ощетинился.
— Мне это не нравится, Мирддин. Честно скажу, не нравится! Если Игерна — моя мать, то почему... — Он догадался, еще не закончив вопроса, и сам отвечал: — Утер.
Мерлин вздохнул.
— Я просил запомнить: все, что я делал, я делал для твоего блага, Артур. Другого выхода не было... Нет, я не вправе так говорить, возможно, был и другой выход, но я видел лишь один. Я действовал в меру своих сил, Артур. Никто не может сказать о себе большего. — Он потянулся к мальчику. — Я не прошу у тебя одобрения, сынок, только понимания.
Юный Артур кивнул, но ничего не сказал.
Мерлин взял недопитый кубок и вложил юноше в руку. Артур сжал его и уставился в темно-алое вино.
— Пей, — сказал ему мой господин, — и иди спать. Давай больше не будем говорить; на сегодня и без того довольно всего сказано.
Артур одним глотком осушил кубок и направился в опочивальню. Я пошел было за ним, но он остановил меня движением руки. Он хотел остаться один.
Когда он вышел, я молвил:
— Он вправе сердиться.
Мерлин кивнул:
— Долгие годы мы жили с думой об этом часе — призывали его, молились, чтобы он пришел. Но Артур ничего до сего дня не ведал. Немудрено ему было опешить. Ничего, дай срок, и он освоится. Вот увидишь, Пеллеас.
Я снова налил вина. Мерлин выпил свой кубок и отказался от следующего.
— Довольно. Иди спать, Пеллеас. Я еще чуть-чуть посижу, — сказал он, поворачивая стул к прогоревшему очагу. — Может, Градлон вернется, поговорим.
Когда я уходил, он смотрел в ало-золотые угли, ища на бесчисленных тропах Иного Мира источник мудрости и отваги.
Без них нам в ближайшие дни было не обойтись.
Забрезжило серое холодное утро. С набрякшего тучами неба сеял редкий снежок. Мы проснулись и позавтракали при ситовых светильниках.
Хозяин хлопотал вокруг, гонял слуг взад-вперед, суетился по пустякам — так захватили его грядущие перемены.
— Ешьте! — уговаривал он, раскладывая кашу по нашим мискам и разливая по кубкам душистое подогретое вино. — Впереди у вас долгий день. Надо набраться сил, да и думать на голодное брюхо трудно. Ешьте!
За свою долгую жизнь оборотистый купец не раз становился свидетелем переломных событий. По правде сказать, Градлон незримо направлял многие переговоры и сделки на самых вершинах власти.
Наместники, короли и правители сменяли друг друга, но непременно к выгоде Градлона. Он всегда полагался лишь на себя и свою мошну, но умение чуять, кто возьмет верх — часто до того, как стороны вступят в бой, — делало его незаменимым союзником.
Градлон легко разбирался в хитросплетениях власти, хотя в отличие от большинства людей никогда не хотел ее для себя. Он предпочитал собственную жизнь, наполненную торговлей и меной, азартом, расчетом и риском. Заполучив в свой дом Артура, Градлон был на седьмом небе от счастья.
— Моркант, небось, за обе щеки уписывает, — говорил он, подгоняя слуг. — Вот кто своего куска не упустит.
— Сядь, — приказал Мерлин, — и расскажи про ваш разговор с наместником Мелатом. Вчера ты вернулся поздно.
Градлон закатил глаза и надул щеки.
— Ну ясное дело, Мелат несносен: спина, что осиновый прут, голова, что решето.
Артур хохотнул. Он единственный из нас внял совету Градлона и ел за двоих. Если это его последняя трапеза, подумалось мне, пусть хоть поест на славу.
Глава 3
— Беда, — продолжал Градлон, ломая жесткий хлеб и запуская корку в тарелку с кашей, — что у наместника нет своего мнения. А мнения у него нет, потому что он живет в прошлом. Пф! Мелат и его подпевалы думают, что весной придет император с четырьмя когортами. — Купец вынул корку изо рта. — С четырьмя! Почему не с сотней? Не с тысячей?
Мерлин покачал головой. Градлон рассмеялся.
— Какой император, я его спрашиваю? Вот ведь бревно! Галлии нет. От империи остались воспоминания. Ешьте! Вы ни к чему не притронулись.
— Так он нас не поддержит? — спросил Мерлин.
— Скорее он поддержал бы саксов. Для него вы и впрямь саксы! Всякий, кто родился вне стен Лондона, в глазах Мелата варвар и даже хуже.
— Тогда он хотя бы не поддержит других, — вставил я.
— А вот на это я бы не рассчитывал, — возразил Градлон. — Мелат — осел, и логика у него ослиная. Он может поддержать других просто назло вам. К тому же Моркант корчит из себя императора, а Мелату и любо.
— Тогда мы не можем просто забыть о нем, — сказал Мерлин. — Все труднее, чем я думал.
— Предоставьте Мелата мне! — заявил Градлон. — Я с ним разберусь.
Артур доел кашу, отодвинул миску и взял кубок. От приправленного пряностями разведенного вина поднимался пар. Градлон на мгновение задержал взгляд на юноше и промолвил:
— Сын Аврелия — кто бы мог подумать? Здрав будь, Арторий! Приветствую тебя.
И Градлон поднял ладонь в дружеском, но искреннем приветствии.
Артур улыбнулся.
— Я еще не король.
— Пока нет, — согласился Мерлин. — Но, может, к исходу дня мы все скажем иначе.
Однако этим словам не суждено было сбыться.
Артуру не по душе было умасливать Морканта. Дай ему волю, он бы предпочел решить спор лезвием меча. Лучше короткий жар поединка, чем ядовитый холод интриг.
Мерлин все понимал, но твердо стоял на своем.
— Ты рожден воевать, мальчик, — сказал он. — Что тебе мелкая вражда? Потерпи, она пройдет.
— Пусть ненавидят, мне все равно, — отвечал Артур (по-моему, вполне искренне). — Возмущает другое: как они смеют отказывать в том, что принадлежит мне по праву.
— Я скажу тебе кое-что, ладно? С Аврелием обходились не лучше, — промолвил Мерлин. — А ведь его любили. Подумай об этом.
Артур обратил взор к толпе (церковный двор уже заполнился народом).
— А меня ненавидят?
— Они еще не решили.
— Где Эктор и Кай? Я их не вижу.
Эктор и его сын, Кай, прибыли в Лондон и отыскали нас на пути к церкви.
— Я велел им найти Морканта и побыть с ним.
— С ним?!
— Может, он не станет вопить так громко, если будет слышать только свой голос.
Артур мрачно улыбнулся.
— Я не боюсь Морканта.
— Речь не о страхе, Артур, речь о власти, — серьезно отвечал Мерлин. — Моркант может дать то, в чем ты больше всего нуждаешься.
— Мне не нужно его одобрение.
— Его согласие.
— Это одно и то же, — буркнул Артур.
— Возможно, — ответил Мерлин. — Возможно.
— Я хотел бы поговорить с Каем.
— Позже.
— Чего мы ждем? Покончим с этим скорее.
— Еще чуть-чуть постоим. Пусть Моркант и его друзья покипят на медленном огне.
— Это я киплю, Мирддин! Давай же покончим с этим раз и навсегда.
— Ш-ш-ш, терпение.
Несмотря на холод, народ все прибывал. Артур, Мерлин и я стояли в неприметной арке, ожидая, пока короли и лорды сойдутся снова смотреть на чудо, в которое не верят. И все же они шли. Что им оставалось?
Я всматривался